страшно. Она прижала к груди оберег настоятельницы Нирины, искренне надеясь, что в нем осталась хоть капля ее магического наговора.

Звериные глаза вспыхивали парами там и тут, горели из-под каждого куста, из-за каждого дерева. Казалось, волков было так много, что они заполонили собой весь лес. Девушка слышала низкое звериное рычание, слышала, как Белый волк отвечает на него не менее угрожающим рыком. Шерсть на загривке зверя встала дыбом, он припал на передние лапы и оскалил пасть, всем своим видом показывая готовность к смертельной драке. Но ее не случилось.

Как-то внезапно рычание стихло, и волчьи глаза-огоньки принялись гаснуть. Белый волк лбом толкнул Таю под колено, заставляя идти вперед, и девушка, едва переставляя ноги от страха, подчинилась.

Они дошли до большого поваленного дерева, в вывороченных корнях которого зиял зловещий провал, и Белый волк, ухватив Таю зубами за рукав куртки, заставил опуститься на землю возле него. А сам нырнул в темные заросли неподалеку. Очевидно, в этом месте девушка должна была ждать возвращения оборотня. Тая прижалась спиной к сухой шершавой коре и подтянула колени к подбородку. Ей было неуютно и все время казалось, что из ямы доносятся какие-то звуки: шуршание, писк. Тая отодвинулась возможно дальше от темной дыры и устремила взгляд на окружавшие ее деревья в ожидании возвращения оборотня или возможного нападения волков.

И она так увлеклась этим занятием, что, когда ее руки коснулось что-то мокрое, а затем пушистое, едва не взвизгнула от неожиданности и резко отпрянула от источника угрозы. Тая испуганно повернула голову, ожидая увидеть истекающие слюной волчьи клыки, но вместо них увидела маленький пушистый комочек, смотревший на нее умными золотистыми глазенками. Рядом с Таей стоял совсем еще маленький волчонок и с любопытством разглядывал нежданную гостью. Шкура волчонка была снежно-белого цвета.

Увидев, что пришелица его заметила и явно не собирается ни бежать, ни драться, звереныш совсем по-собачьи завилял хвостом и подскочил к Тае, просясь то ли поиграть с ней, то ли поласкаться. Девушка, опешившая от такой встречи, принялась несмело ерошить мягкую белую шерстку. Нахмурилась. Интересно, есть ли в этом волчонке хоть капля крови Дар Ветра или он сам по себе получился таким белым?

— Какой ты смелый, — Тая улыбнулась, потому что волчонок без стеснения забрался к ней на колени и принялся мелкими острыми зубками грызть ее палец.

Глядя на отчаянного братца, из дырки между корнями дерева, оказавшегося волчьим логовом, показалось еще три черных мокрых носика.

— А вы что, такие робкие? — девушка поманила волчат свободной рукой. — Идите сюда, я вас не обижу.

Один за другим остальные волчата тоже выбрались из ямы. Все они были обычного волчьего цвета, серо-бурые, со светлыми мордашками и грудками. Тая, забывшись, принялась играть и возиться с волчьим выводком, словно это были самые обыкновенные щенята. То ли зверята чувствовали в ней родственную кровь, то ли не чуяли злого умысла, но они очень охотно приняли черноволосую девушку со шрамом во всю щеку в свою маленькую стайку.

Тая сгребла троих из четырех щенят в охапку и принялась увлеченно их тискать. Белый волчонок вывернулся из захвата и азартно прыгал вокруг товарищей по игре, то и дело норовя схватить кого-нибудь из них за хвост или Таю за рукав куртки. Маленькие волки были такими мягкими и уютными, словно детские игрушки. Они так забавно хватали Таю за пальцы, вереща и попискивая от удовольствия, тыкались мокрыми носами в ее щеки, вылизывали Таино лицо своими шершавыми язычками, совершенно не смущаясь ее страшного рубца, не замечая его. И Тая искренне смеялась, как не смеялась уже очень давно. А, возможно, вообще никогда.

За этой безобидной веселой возней Тая не заметила, как прошло время. Стало смеркаться, а Дар Ветра все не было. Она поежилась, по плечам пробежали мурашки. Что если он не вернется? Вдруг с ним что-то случилось? Рядом с корнями дерева послышалось негромкое предостерегающее рычание, и волчата тотчас бросились от Таи врассыпную навстречу вернувшейся матери. Волчица с подозрением смотрела на человека, сердито прижав уши, но нападать не торопилась. Видела, что ее детям ничего не угрожает. Наконец, она отвела от Таи настороженный взгляд и протиснулась в свое логово, а волчата попрыгали следом за ней в предвкушении ужина. Последним, бросив на Таю озорной взгляд, в яму нырнул белый волчонок.

Белый волк вернулся к Тае, когда уже совсем стемнело, а девушка окончательно продрогла от вечерней сырости. Словно извиняясь за долгое отсутствие, зверь принялся ластиться к девушке, вылизывая ее лицо. Движением лапы он заставил ее опуститься наземь и сам прилег рядом, прижав к поваленному дереву своим телом. Тая с благодарностью обняла большого теплого зверя, зарывшись в густую, пряно пахнувшую шерсть, чувствуя, как озноб отступает, а ее изнутри затапливает приятное тепло. Так она и уснула, возле волчьей берлоги, уткнувшись лицом в шкуру Белого волка.

* * *

На следующее утро они ушли из волчьего логова. Тая чувствовала, как их провожает множество настороженных звериных глаз, но не видела в подлеске ни одного огонька, не слышала ни единого шороха. Девушка немножко умела ориентироваться в лесу и понимала, что они свернули обратно в сторону Илларха. Белый волк не торопился менять обличия. То ли не хотел снова испытывать боль, то ли не желал объясняться с Таей. И пока он был в виде зверя, у него была весомая причина этого не делать. Так они и шли — молча.

Наконец, к исходу дня, когда уже Тае порядком надоело перебиваться ягодами и орехами на бегу и тащить неудобное оружие Дар Ветра, она не выдержала:

— Быть может, ты все-таки обернешься человеком, разведешь огонь, и мы устроим нормальную ночевку? Куда ты бежишь с такой скоростью? За нами ведь никто не гонится.

Белый волк посмотрел на нее тяжелым ярко-желтым взглядом и юркнул в ближайшие кусты. Мгновение спустя оттуда раздался уже знакомый влажный хруст и болезненный стон. Тая поежилась, чувствуя себя невольной виновницей боли, которую испытывал любимый.

Пока Дар Ветер облачался в человеческую одежду, они не разговаривали. Тая чувствовала мрачную решимость охотника и не могла придумать, как отговорить его от самоубийственной затеи. Наконец, не выдержав, она вновь заговорила о наболевшем:

— Давай, ты все-таки не станешь приносить свою жизнь в жертву алчности и похоти Милхарда.

— Я не собираюсь приносить ему жертву, я хочу с ним договориться, — Дар Ветер огрызнулся, избегая, однако, смотреть на Таю.

— Милхард не из тех, кто будет договариваться с оборотнями. Как же ты не понимаешь этого?!! — девушка искренне