Она подождала, пока выключится мотор, и начала считать секунды. Десять, двадцать… пятьдесят девять… Только через три минуты возле дома послышались шаги.

Она тут же начала барабанить в дверь и кричать:

— Выпустите меня! Пожалуйста! Я сделаю все, что хотите, только выпустите!

— Успокойся, истеричка! Замолкни, а то мы тебя здесь бросим, — раздалось из-за двери.

— Я спокойна, честное слово, — заверила она их и порадовалась, что не надо проходить через детектор лжи. Никогда в жизни она не была так далека от правды.

— Черт возьми, ты только глянь! — подал голос другой. — Вот это следы! Как у слона.

— Заткнись!

— Господи! — роптал голос. — Я здесь, на фиг, мерзну даже в этом хреновом костюме. Я в нем похож на придурка, прям космонавт! В следующий раз возьму работенку где-нибудь в Майами. Там хотя бы снега нет.

— Ты же сам согласился на эту работу, поэтому заткнись и молчи в тряпочку. Лучше покарауль у двери, чтобы девка не сбежала.

Они начали открывать замки, снимать болты и задвижки, потом голос рявкнул:

— Марш к дальней стене! Руки за голову! Мы вооружены, так что если побежишь, получишь пулю в задницу.

— Да, я уже у дальней стены.

Дверь постепенно открылась, сторожку залил яркий дневной свет. Прищурившись, она смотрела, как внутрь заходит человек с пистолетом в руках. Он закашлялся и заткнул нос рукой:

— Черт! Как же тут воняет!

— Извините, но здесь вместо туалета ведро.

Эбби моргала, привыкая к яркому свету. У двери она увидела второго с ружьем в руках.

— Лицом к стене! Руки на стену вверх!

Эбби повиновалась.

— Только пошевелись — подстрелю. Пальну в ногу. От этого ты не подохнешь, но знаешь, как будет больно!

— Я не буду двигаться, — пообещала она, заметив, что он старается встать так, чтобы она не могла его разглядеть. Возможно, это означает, что он ее отпустит, ведь она не сможет потом его узнать. Она действительно понятия не имела, как он выглядит, разве что он высокого роста, потому что ему приходилось пригибать голову у двери. Она позволила ему завязать себе тряпкой глаза, чувствуя невероятное облегчение оттого, что теперь это не изолента.

— Сядь на кровать! — скомандовал он.

Она села и услышала, что он отошел в сторону, потом сказал:

— Звони.

Она хотела спросить, кому, но поняла, что он, вероятно, говорит со своим спутником. Голова пошла кругом. Они хотят потребовать за нее выкуп?

Минут десять ничего не происходило. До нее доносился запах сигаретного дыма. Она слышала, как скрипит у них под ногами снег. Потом зазвонил телефон.

— Да. Ладно.

К ней подошли и что-то приложили к уху — очевидно, телефон. Сначала она решила, что это мобильник, но потом по крупному размеру поняла, что телефон спутниковый.

— Скажи „алло“, — поступил приказ.

— Алло!

— Эбби?

Ей показалось, что ее выбросили из космического корабля в открытый космос. Это была Лиза.

— Эбби, ты жива? Ответь! С тобой все в порядке? Эбби, черт тебя побери, отвечай же!

— Да. — Как же она хотела заорать во все горло: „Да, Лиза, это я!“

— Они над тобой издевались? Пожалуйста, скажи…

— Нет. Честное слово…

— Я тебя вытащу, слышишь? — Лиза начала быстро говорить. — Ты где?

У нее вдруг отняли телефон. Эбби подалась вперед и закричала:

— В горах! Я в горах — это на севере, если ехать по трассе.

Ее толкнули в плечо, она завалилась на одну сторону, продолжая кричать, но сильная рука обхватила ее за шею и прикрыла ладонью рот. Она замерла.

— Заткнись, коза!

Эбби лежала, дрожа всем телом, глубоко дыша, сжимая и разжимая кулаки.

— Да, — сказал голос, и Эбби предположила, что он говорит с Лизой. — У Развилки, как договаривались. В шесть. Ты должна быть там, а то мы с ней сделаем то, что обещали.

После недолгого молчания он сказал Эбби:

— Поднимайся.

Она встала.

— Только дернись, пристрелю! Поняла?

— Да. Можно мне надеть куртку и шарф? Они на крючке на двери.

Он подошел к двери и вернулся, сунув вещи ей в руки. Она оделась, и он вытолкнул ее наружу.

Эбби вдохнула свежий морозный воздух. Было очень тихо, только иногда высоко в кроне деревьев путался ветер. После спертой смеси запахов дыма и фекалий ей показалось, что она в раю.

Руки на этот раз ей не связали, и толкал ее вперед только один человек. Ноги то ступали по твердой снежной корке, то вдруг проваливались по колено в снег. Очевидно, днем снег быстро таял.

Они прошли не очень много, как вдруг до них донесся громкий пронзительный крик, похожий на плач, который может издавать раненое животное.

— Что за хренота!

Все трое остановились. Наступила тишина.

— Кто ж его знает! — ответил другой голос. — Но лучше поскорее делать ноги. У меня от этого места мурашки по коже!

Снова тот же звук, потом раздалось фырканье и хрюканье, которое Эбби тут же узнала. Опять медведь. Ей стало так страшно, что она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Если этот крик-плач принадлежит медвежонку, тогда им всем угрожает смертельная опасность. Медведица защищает детеныша и готова убить всякого, кто может на него покуситься. Если гризли решит напасть, шансов на спасение не останется, независимо от того, побежит она или не тронется с места.

— Это медведь, — сказала она, обращаясь к спутникам, голос дрожал. — Во имя всего святого, не двигайтесь.

Она сорвала повязку, ожидая, что сейчас ее ударят, но удара не последовало.

Она мельком глянула на похитителей — один с бородой, другой без, — но те на нее не смотрели. Их взгляды были прикованы к гризли метрах в двадцати. Огромная медведица тоже неотрывно смотрела на них.

Казалось, это была самая крупная медведица-гризли на свете. Сквозь густую зимнюю шубу торчали ребра. На морде виднелись следы старых ран. Весила она никак не меньше четырехсот килограммов.

Слева из-за ее спины показался медвежонок.

— Пожалуйста, — умоляла Эбби, — стойте и не двигайтесь.

— Сейчас я ее! — сказал бородатый и вскинул ружье.

Медведица тут же встала на задние лапы и застыла, громадиной возвышаясь над тундрой. Она низко зарычала, обнажив огромные желтые зубы.

— Пожалуйста, не стреляйте, — умоляла Эбби. — Просто не двигайтесь, и она уйдет. Мы не должны ее провоцировать.

Эбби начала мелкими шагами отступать назад, прикидывая, далеко ли придется бежать, чтобы укрыться в лесу, и моля Бога, чтобы похитители не наделали глупостей, в которых медведица почует угрозу для малыша. Хорошо, что они не оказались между ней и медвежонком, но если они что-то сделают не так, зверь нападет на них.