И еще я вспомнил, что, подписывая письмо, Морган поставил заглавную букву Г.

— Да, — сказал он. — Вскоре после моего рождения отец оставил семью. Он не был женат на моей матери. Она не носила его фамилию. Однако я взял ее.

Я изумленно смотрел на него.

— Да. — Он мрачно улыбнулся. — Моя настоящая мать — Эмили Бернс. Я сын Джона Грегори.

— Он бросил нас, — продолжал Морган, устремив взгляд вдаль. — Бросил своих детей. Отцу не пристало так поступать, согласен?

Мне хотелось защитить Ведьмака, но я не находил слов. И промолчал.

— Правда, деньгами он нас снабжал исправно, надо отдать ему должное. Какое-то время мы держались, но потом у матери стало плохо со здоровьем и она перестала справляться. Нас пристроили в другие семьи. Мне не повезло — я попал к Хёрстам. Однако, когда мне исполнилось семнадцать, отец забрал меня и сделал своим учеником.

Я был очень счастлив — какое-то время. Я так долго мечтал об отце, и вот он оказался рядом. Я изо всех сил старался угодить ему, правда старался, в особенности поначалу. Но видимо, не смог забыть, как он обошелся с матерью. Со временем я начал видеть его насквозь. Спустя три года он стал повторяться. Я уже научился всему, что знал он, и много чему еще. И понимал, что могу быть лучше, сильнее его. Я седьмой сын седьмого сына седьмого сына. Трижды семь.

Услышав нотки высокомерия в голосе Моргана, я разозлился.

— Именно поэтому вы не написали свое имя на стене спальни в Чипендене, как все другие ученики? — выпалил я. — Потому что думаете, что лучше остальных? Лучше Ведьмака?

Морган усмехнулся.

— Ну и что, если так? Я ушел, потому что хотел следовать своим путем. Я самоучка — до многого дошел своим умом и до сих пор учусь. И могу делать такое, что старому дураку и не снилось. Такое, что он и попробовать бы побоялся. Вдумайся! Знание и сила, как у меня, — и уверенность, что твой отец покоится в мире. Вот что я предлагаю тебе в обмен на весьма незначительную помощь.

Рассказ Моргана поразил меня. Если это была правда, Ведьмак представал в очень скверном свете. Я уже знал, что он оставил Эмили Бернс ради Мэг, но теперь выясняется, что бросил ее с семью сыновьями. Я почувствовал боль и разочарование. Да, мой папа был не такой — он всю жизнь прожил с семьей и трудился не покладая рук. А теперь вот Морган может издеваться над ним по своей прихоти. Я был расстроен и зол; на мгновение земля ушла из-под ног, и я чуть не упал.

— Ну, мой юный ученик, ты принес то, что я просил?

Я непонимающе смотрел на него.

— Гримуар, конечно. Надеюсь, ты не посмел ослушаться меня, а иначе твой бедный отец будет страдать.

— Я не смог добраться до книги. У мистера Грегори глаза на затылке, — ответил я, повесив голову.

Я не собирался рассказывать Моргану, что учитель оказался во власти Мэг. Узнай он, что Ведьмак не может ему помешать, он просто пойдет и сам заберет книгу. Да, у мистера Грегори, возможно, есть ужасные, мрачные секреты, но я по-прежнему был его учеником и относился к нему с уважением. Мне требовалось время — чтобы спасти учителя и рассказать ему о Моргане. Вместе с ним мы одолели пращника — как-нибудь уж и Моргана сумеем остановить.

— Мне нужно время, — сказал я. — Я могу сделать то, что вы хотите, но должен дождаться, когда подвернется удобный случай.

— Ладно, только не тяни долго. Раздобудь книгу к вечеру следующего вторника и принеси ее сразу после заката. Помнишь часовню на кладбище?

Я кивнул.

— Там я и буду ждать.

— Не думаю, что управлюсь так быстро…

— Уж постарайся! — рявкнул он. — И смотри, чтоб Грегори не знал, что книги у него больше нет.

— Что вы собираетесь с ней делать?

— Вот принесешь, тогда и узнаешь, Том. Смотри не разочаруй меня! Если начнешь колебаться, вспомни о своем бедном отце и о том, как я могу заставить его страдать…

Я знал, что Морган человек жестокий — видел, до какого печального состояния он довел беднягу Хёрста, слышал рассказ Алисы о том, как он затащил старика в его комнату и запер там. Я ни на миг не усомнился, что он заставит папу страдать — если сможет сделать это.

Я стоял, весь трепеща. И тут прямо в голове у меня зазвучал измученный папин голос, а воздух вокруг задрожал и пришел в движение.

Пожалуйста, сынок, умоляю, сделай, что он просит, а не то меня ждут вечные муки. Пожалуйста, сын, просто принеси ему эту вещь.

Голос затих. Морган мрачно улыбнулся.

— Ты слышал, что сказал твой отец. Родителей надо слушаться.

Он развернулся и покинул кладбище.

Я знал — воровать книгу для Моргана неправильно, но, глядя ему вслед, понимал, что у меня нет выбора. После того как мы спасем Ведьмака, я должен найти способ заполучить ее.

Когда я вернулся, Алиса стряпала на кухне завтрак. Яичница с ветчиной пахла восхитительно.

— Что-то ты рано нынче утром гулять пошел, Том.

— После сна на диване все тело затекло, — солгал я. — Хотелось размять ноги.

— После завтрака тебе сразу станет лучше.

— Мне нельзя, Алиса. Перед встречей с тьмой лучше поститься.

— В жизни не поверю, что немного еды может повредить! — возразила она.

Я не стал спорить. Многое из того, что она рассказывала мне о колдовстве, казалось сомнительным, а у нее вызывали насмешку вещи, которые Ведьмак считал прописными истинами. Поэтому я промолчал и лишь молча глотал слюну, глядя, как они с Эндрю завтракают.

Потом мы отправились прямиком к дому Ведьмака. Была еще середина утра, но быстро темнело — на небе скапливались тяжелые, темные облака. Похоже, скоро снова зарядит снегопад…

Эндрю мы оставили у входа в расселину. Он должен был выждать десять минут, чтобы дать нам время подняться на скалу над домом. Потом он постучит в дверь, уйдет и будет наблюдать за домом издалека, ожидая, когда мы подадим сигнал, что все в порядке.

— Удачи вам, но не заставляйте меня ждать слишком долго, — сказал Эндрю, — а не то я замерзну до смерти.

Я помахал ему рукой и начал взбираться на склон торфяника, с доской и посохом в руках и маленьким ломом во внутреннем кармане куртки. Алиса поднималась следом. Снег скрипел под нашими подошвами; чем выше, тем сильнее он обледенел. Сумею ли я спуститься к дому? Будет скользко и очень опасно.

Потом мы пошли по краю обрыва.

— Будь осторожна, Алиса! — предостерег я ее.

Вниз лететь далеко. Одно неверное движение, и нас придется отскребать лопатой.

Вскоре мы увидели дом и, как было договорено, стали ждать, когда появится Эндрю. Прошло, наверно, минут пять, пока мы услыхали скрип его сапог по замерзшему снегу. Надо полагать, это он обходил дом, направляясь к задней двери. Я быстро понес доску к дому. Оказавшись напротив нужного окна, я опустился на колени и принялся устанавливать доску на край оконного карниза. Каким-то чудом это удалось мне с первого раза. Правда, беспокоило то, что карниз был не очень широк. Если доска соскользнет, когда я буду перебираться по ней, то я упаду во двор внизу. Это очень важно — чтобы Алиса прочно прижимала доску к краю утеса.