Он был прав, но Хлои не собиралась опускать руки. В конце концов, теперь они знали, что жизнь Ким был гораздо интереснее, чем кажется на первый взгляд. Она спала как минимум с тремя разными мужчиными за последние шесть месяцев и все они так или иначе пересекались.

Прежде чем Молтон успел что-либо добавить, она достала телефон и набрала Гарсию.

Тот ответил после третьего гудка с явной надеждой в голосе. Хлои слегка нахмурилась, понимая, что разозлит его снова. Она поделилась с помощником директора своими подозрениями по поводу совпадения результатов теста ДНК, взятого у нерожденного ребенка Ким Уилдинг и образцами крови Джеральда Деннинга, хранившимися в архиве лаборатории.

– Файн, вы издеваетесь надо мной? – спросил Гарсия.

– Нет, сэр. После утреннего разговора с ним, и Агент Молтон, и я считаем, что стоит проверить данную информацию. Подозреваемый признался в интимных отношениях с Уилдинг четыре месяца назад.

– Такое должен утвердить дирекор Джонсон. И, Файн… Если окажется, что все это зря, с вами могут попрощаться. Вы рискуете. Конечно, никому особо не нравится этот Деннинг, но ваши действия могут рассматриваться как попытка поднять мертвое дело.

– Я понимаю, сэр. Но готова пойти на этот риск.

– Как пожелаете. Я передам ваш запрос директору Джонсону. Но не удивляйтесь, если он сразу перезвонит вам и устроит нагоняй.

Гарсия повесил трубку, заставив Хлои поморщиться на другом конце провода.

– Что он сказал? – поинтересовался Молтон.

– Что эта идея просто грандиозна. Теперь мне в любой момент может перезвонить директор Джонсон, чтобы поздравить с великим достижением.

Кайл от души расхохотался, пока Хлои разворачивалась и отъезжала от прекрасного дома. Доехав до конца квартала, она еще раз взглянула на дом Деннинга и повела машину в противоположном направлении, в сторону Вашингтона. Она ждала, когда зазвонит телефон и из трубки раздастся злобный и требовательный голос директора Джонсона.

Но этого не произошло. И с каждой секундой, Файн все больше и больше казалось, что она права.

***

До конца дня директор так и не позвонил. Вернувшись в штаб-квартиру, Хлои проверила журнал регистрации, убедившись, что у Майка Диллинджера также взяли мазок для проведения теста ДНК. Она не прогадала. Чтобы удостовериться в своей правоте, она переслала его результаты патологоанатому для сравнения с образцом ДНК ребенка Уилдинг, получив сперва разрешение Гарсии.

Хлои прекрасно понимала, что может получить ответ по поводу сравнения крови Деннинга с соскобом эмбриона только завтра. Тем не менее, каждая проходящая минута казалась маленькой победой, поскольку директор молчал.

Когда стрелка часов перешла за отметку в четыре и никаких новостей не поступило, она решила закончить день и направиться домой. Хлои планировала нигде не задерживаться по дороге и вернуться в свою квартиру. Возможно, ей даже удастся распаковать пару коробок, прежде чем лечь спать. Не совсем понятно почему, но время проведенное в столь престижных кварталах, заставило ее заняться собственной жизнью. Хоть Файн и не испытывала иллюзий, что когда-либо сможет жить в доме наподобии резиденции Карверов (и уж точно не в таком, как у сестры Сандры или Джеральда Деннинга), ей все же приятно было осознавать, что у нее есть свое место. Место, насколько бы беспорядочным и неорганизованным оно ни было, которое она может назвать домом.

Решив заказать японскую кухню на вынос, Хлои достала телефон, как в голове вдруг мелькнула совершенно не связанная с планами мысль.

Голос ее отца: «Рутанна рассказала вам все»?

Файн чертыхнулась. Сердце бешенно заколотилось и, как бы она ни старалась выкинуть это из головы, слова все повторялись и повторялись, а воображение нарисовало плачущего отца, каким она его оставила.

Снова чертыхнувшись, Хлои сделала разворот на сто восемьдесят градусов и направилась на северо-восток в сторону Филадельфии.

Немного пугал тот факт, как легко и непринужденно все происходило. Хлои поехала в Филадельфию, позвонив в исправительное учреждение Риверсайда и запросив возможность встречи с одним из заключенных. Сообщив имя и номер своего значка, она получила ответ, что может подъехать в течение часа, но должна успеть до закрытия.

Файн собиралась встретиться с женщиной, которая убила ее мать.

Она припарковалась у тюрьмы в начале седьмого. Поскольку рабочее время уже прошло, здесь было достаточно тихо и немноголюдно. Уже через десять минут она была зарегистрирована, проверена и сопровождена в зону для посещений. Процесс был очень похож на тот, который ей пришлось пройти для встречи с отцом: сопровождение, охранник у двери и сам заключенный. Только в Риверсайде не было стеклянных перегородок и старых телефонов. Ее проводили в помещение, очень похожее на небольшой конференц-зал. На мгновение, когда Хлои вошла внутрь и охранник закрыл за ней дверь, она засомневалась.

Прямо перед ней за маленьким столом, сложив на него руки и уставившись на посетителя, сидела Рутанна Карвайл.

Прежде чем полностью закрыть за ней дверь, охранник прошептал: «Дайте знать, если что-то потребуется».

Хлои лишь кивнула. Как только он вышел, она ощутила самый настоящий прилив ярости. Она вспомнила, когда последний раз видела Рутанну: в комнате для допросов со своим первым напарником, Агентом Грином, который сдерживал ее от того, чтобы броситься на Карвайл.

– Хлои, – пробормотала Рутанна.

От ее голоса у Файн по спине пробежал холодок. Она медленно подошла к столу, положив руку в карман куртки и проверив телефон, словно сомневалась, что он находится там.

– Привет, Рутанна.

– Зачем ты приехала? – с явным подозрением спросила Карвайл. – Я думала, ты захочешь держаться подальше от меня.

– Я здесь потому, что хоть мы и узнали о том, что ты сделала, мне неизвестна эта история целиком. Отец не расскажет, поскольку боится расстроить меня. Смешно, правда? Он только сейчас стал беспокоиться об этом.

– Я могу его понять. Он всегде был без ума от вас двоих. Мы обсуждали совместный побег, чтобы он оставил вашу мать и начал жить со мной где-нибудь в другом штате. Он не рискнул бы. Он всегда боялся оставить вас. Он любил вас, девочки, гораздо больше, чем вашу мать.

Это было не удивительно, учитывая то, как он относился к маме. Тем не менее, Хлои вдруг осознала, что сжимает кулаки и челюсть, делая все возможное, чтобы не перепрыгнуть через стол и не ударить Рутанну.

– Ты же знаешь, что твое признание в убийстве сократило его срок?

– Да, слышала в процессе суда.

– Каково поменяться с ним местами? Понимать, что, скорее всего, ты проведешь здесь остаток жизни, тогда как он вышел на свободу?

– Ох, сначала я сильно разозлилась. Думала, что это несправедливо. Но твой отец ведь принял удар на себя. Видимо, настала и моя очередь платить по счетам, даже если это означает, что мы никогда не будем вместе. Он так сильно любил меня, что пожертвовал своим временем и, по сути, всей жизнью, сев в тюрьму вместо меня.