— Я и не собирался.

— Я просто предупреждаю, — говорит мужчина, а я киваю в ответ.

Пристегиваю Дарину ремнями безопасности, и сам, еще раз поблагодарив за помощь и попрощавшись, запрыгиваю в машину за руль, выезжаю.

Ну вот, неодобрения со стороны Любиных родителей я не увидел. Видимо и моя дочка не станет проблемой для них, что несказанно радует.

Останется разобраться со своими, да с удочерением, в деле которого назревают проблемы. А то, что будет не просто, я подозревал. У меня в последнее время все решается не тем способом как мне того хотелось бы.

До дома добираемся за час, собрав, наверное, все пробки. Дочурка забавно посапывала и морщила носик. Осторожно взяв ее в руки, захлопнул дверь коленом и, нажав на сигналку, отправился домой.

Дочка, видимо после впечатлений, даже не проснулась, пока я ее переодевал. Уложил в кроватку и отправился в душ. В голове крутил слова, которые хотел бы сказать девушке. Она обиделась, ну как маленькая, ей богу. Что я такого сказал?

Нет, мое желание жениться на ней от этого не поубавилось, а наоборот. Нет, это не спортивный интерес, меня одолевает невероятное желание почувствовать ее, мысли, эмоции. Что я сделал не так?

Слова бабки, что нужно считаться с ее мнением. Да, может я и поторопился со своими намерениями. Но я не хотел начинать знакомство с родителями Любы со лжи. Это было бы нечестно и по отношению к ним, и к самой Любе. Как ей это вдолбить, черт возьми?

Ну, ничего. Я терпеливый. Многие это знают. Поэтому…

Выйдя из ванной, слышу, как вовсю вибрирует мой телефон. Имя звонящего меня не очень радует, прекрасно понимая, что в такое время Дана просто так звонить не будет.

— Алло, — отвечаю, понимая, что проблемы уже близко.

— Нашли твою кукушку. Она не собирается отказываться от дочери, — выбивают из меня весь воздух ее слова.

Нет, это надо! Взял и заявил! А я? Он меня спросил?

— И чего ты убежала? — следом в комнату залетает Снежка.

— Да ты это слышала? Как на меня посмотрели родственники? Как на…

— Они тебе молча позавидовали. Ты видишь, как она брызжет ядом? Это зависть. Она сама бы не прочь охмурить Барни, — падает на мою кровать и раскидывает руки в стороны.

— Так пусть забирает, — огрызаюсь я.

— Люб, ты ведешь себя не как человек разумный. Я тебя не узнаю. Чего ты дурью маешься? Терпение его испытываешь? — приподнимается на одном локте подруга и смотрит на меня осуждающе.

— А что мне делать? Ты понимаешь, что он хочет жениться. С чего вдруг такое рвение окольцевать себя?

— Да он любит тебя, дурочка. И ты, между прочим, тоже. Просто строишь из себя не пойми кого. У мужиков тоже, знаешь ли, терпение не железное.

Потом до слуха доносится возня в коридоре. А затем и вовсе хлопает входная дверь. Я высовываюсь из спальни и сразу же натыкаюсь на бабулю.

— Трусиха, — выдает она в лоб.

— Не правда.

— Люба, не разочаровывай меня, — качает она осудительно головой и уходит к себе.

Ну вот, еще одна. Да что же это такое делается?

Скомкано прощаемся со Снежкой. Потом начинают собираться Елисеевы-младшие. Мама дает наказ посидеть с детьми. А сама с отцом едут провожать родню в аэропорт.

— На свадьбу то надеюсь пригласишь, — улыбается дядька по-доброму и целует в щеку.

Так я и остаюсь за главную.

— Ну что? — стоит только спуститься в кухню после того, как уложила близнецов спать.

Саша.

— Ты про что?

— Про то, собираешься ли отвечать взаимностью волейболисту, — усмешка.

— Как ты там отвечаешь? А! Тебя забыла спросить.

— Просто если тебе не надо, то я могу…

— Не можешь! Не суй свой длинный нос в чужую жизнь, — рычу в ее сторону. — И лапы свои держи при себе.

— Да ладно, чего взъелась-то. И нос у меня вовсе не длинный.

Ночь. Я в последнее время очень ее не люблю. Октябрь близится к концу. И небо то и дело норовит присыпать наши головы снегом. Два месяца и новый год.

Невольно вспоминаю про дату тридцатое декабря. Если бы все что происходит, было бы правдой. То…

Так и засыпаю, не додумав свои мысли.

***

Новая неделя начинается совершенно с неожиданной новости.

— Тебя решили отправить на практику, ты же хотела, — заявляет мне с ходу зам декана, стоило мне только зайти в аудиторию.

— Что?

— А ты, зайди в деканат. Там только накануне рассматривали кандидатов. Есть хорошее местечко. В столице. Буквально две-три недели. Тебе автоматом выставят оценки.

Нужно ли говорить, что эта идея закралась в мою голову и решила там поселиться основательно. Это же удачный вариант для меня. Уехать и все обдумать, вот как есть. Без навязчивого Паши и его идеи жениться.

Так я узнаю о деталях работы и поездки в целом.

— Твоя тема, Люба. Проблемные детки, с дефектом речи. Проблема в перенесенном стрессе. Есть несколько пациентов из неблагополучных семей. Я смотрела твои курсовые, — говорит мне сама декан моего факультета. — Центр реабилитации рассмотрел твою кандидатуру и готовы взять тебя.

— На кону здоровье детей. Я ни разу не работала, вы понимаете? Это же огромная ответственность, — у меня в голове не укладывается вся информация.

— Ты будешь работать не одна. В паре со специалистами высокого класса. Тебе расскажу все нюансы, посвятят в детали. Наберешься опыта.

— Это потому что я Елисеева? — странная догадка снова дошла до меня поздно.

— Нет, Люб. Потому что я за тебя могу поручиться, вот и все.

“Вот и все”. Я как на репите кручу эти слова. Потому что в них кроется несколько желаний. Первое, не буду лукавить, это сбежать. Да. А второе, желание учиться новому, что можно еще сказать?

Я чувствую себя трусишкой, самой настоящей. Но я заталкиваю внутренний голос, который вопит, поглубже. А дома застаю маму с бабушкой, нянчившиеся с Дариной.

— Мы с утра ездили по магазинам, да Сашу завозили в институт, — объясняет свое утреннее отсутствие мама.

Да, утро поистине было странным. Потому что я уже было, подумала, что все исчезли. Тишина мертвая в доме. Разве это нормально? После постоянного шума, ругани, криков и беготни детей от взрослых?

— Да и мальчиков в сад, — продолжает говорить мама, передавая Дарину бабуле.

— Так вы эту королевишну собираетесь еще и возить? Интересно, — это действительно обижает. Нет, я не пользуюсь личным транспортом и водителем. Я в состоянии и сама добираться и до учебы, и до работы. Но такая наглость… — Папа утром не торопился на работу? — выгибаю бровь в удивлении. Он раньше всех убегает обычно из дома.