— Баб, я при всем уважении к тебе, прошу, не надо мне больше ничего говорить про Павла. Все, с меня хватит. Я больше не хочу выглядеть дурой.

— А что вы тут ругаетесь? — в кухню вплывает Саша.

Вот кого-кого, а ее мне точно сейчас ни видеть, ни слышать не хочется.

— А ты чего пришла? Тебя звали? — буркнула бабуля в ее сторону, на что девушка скривила нос.

— Вас спросить забыла, — огрызнулась та и, оценив нас своим взглядом, отвернулась и вышла.

— Подальше от тебя и твоей невесты. Совет да любовь, — и дверь за Любой закрывается.

Я стою с дочкой на руках, а напротив Дана, заполняя свободное пространство запахом своих любимых духов, от которых меня теперь воротит.

— А это кто? — отмирает девушка первой и задает вопрос.

— Ты что здесь забыла? — задаю встречный, и она снова замолкает, смотря на меня округлившимися от удивления глазами.

— Это ты меня так встречаешь? — ее голос звучит высоко, слишком.

— А надо было красную дорожку выстелить? — усмехаюсь я, не понимая, что я в ней нашел.

— Хамишь, — качает головой. — А это чей ребенок?

— Мой, — уверенно отвечаю.

— То есть за почти две недели моего отсутствия ты обзавелся ребенком?

— Как видишь, без тебя не скучал, — целую малышку в лоб, вдыхаю уже любимый запах ребенка.

— А это? Мама ребенка была? — Дана так и стоит в пороге, а я не тороплюсь ее приглашать. В голове все еще крутится вопрос, что говорить и как возвращать Любу.

— Не исключаю этой возможности, — разворачиваюсь и иду в комнату, чтобы усадить Дарину в манежик. А Дана следует по пятам.

— Обувь, — оборачиваюсь и зло смотрю на нее.

— Что?

— Ты забыла снять сапоги. Тут живет ребенок, да и чистоту соблюдать никто не запрещал.

— А ты изменился, — настороженно произносит она, но не торопится снимать обувь. Присаживается на высокий стул и с интересом меня разглядывает.

— Так чего вдруг вспомнила про меня? — сажусь рядом.

— А я и не забывала…

— Ну-ну, так я тебе и поверил. Свинтила с этим, со своим сотрудником, — говорю спокойно, потому что эта ситуация уже не торкает. Вообще. На данный момент меня тревожит совсем другое. А точнее — другая.

— Ты влюбился, да? — я не понимаю суть ее прихода. Но мне начинает казаться, что она что-то знает. При этом даже не сильно старается это прикрыть.

— Это так заметно?

— Ты даже не представляешь как, — усмехается девушка. — Собственно поэтому я здесь.

— Чтобы разрушить все то, что я пытаюсь построить, — завершаю за нее, на что Дана смеется.

— Пашка, рада видеть тебя таким. Мне кажется мы оба здорово накосячили друг перед другом. Я вижу, что тебе эта девушка дорога.

— Дана, я понимаю, что ты юрист и сейчас прокручиваешь какой-то свой профессиональный финт. Давай без меня, а? — потираю устало глаза. Не утро, а дурдом какой-то.

— В общем, давай к делу. Извини за этот концерт, но мне нужно было знать, что ты хочешь бороться.

И она начинает говорить, а мне только остается раскрыть рот и слушать ее. И после, наверное, двухчасового разговора она наконец заканчивает.

— И давно ты занимаешься этим? — включаю чайник.

— У меня есть наработанная практика. Поэтому когда услышала разговор сотрудницы в офисе, зацепилась. А потом стали раскручивать чья ситуация и я не смогла оставаться в стороне. Паш, это будет не просто, — она принимает чашку, которую ставлю перед ней.

— Я надеюсь, что ты поможешь. Потому что от девочки я не собираюсь отказываться.

— Я удивляюсь, — пожимает плечами и смотрит на меня. — Ты будто совсем не ты, Павел Медведев. Барни, — усмехается она. — Ты ли это?

— Я, Дана. Я. И отступать, не намерен. Если не ты поможешь, то другой поможет. Я перерою всю область и больше, если понадобится адвокат круче, уж будь уверенна.

— Я уверена в тебе и постараюсь сделать все, чтобы помочь вам. Надеюсь, ты своей девушке объяснишь, что я на тебя не претендую, — усмехается Дана, поправляя свои рыжие волосы. — Мне просто было интересна ее реакция.

— Не надо было заявлять, что ты моя невеста, — тут же начинаю злиться.

— Ну, я же не знала, что оно вот так получится. Хотя, то, как она себя повела можно списать, первое — на молодость, второе — на чувства к тебе. И вообще. Поехала я в офис. Начинать собирать документы. В общем, Паш, на связи, — прощаемся мы.

И я выдыхаю с облегчением, что за дело возьмется, именно Дана, я рад. Она очень настырная и готова грызть зубами все и вся, зная, что права. Но вот как теперь заставить Любу выслушать меня? Ведь она сама потянулась ко мне сегодня. Это же первый раз, когда она вот так льнет сама. Перед глазами ее губки в ожидании поцелуя… Это надо же было все так обломать. Дана блин!

Пока кормлю малышку, набираю Любу. В ответ, как и предполагал — тишина. Набираю еще и еще раз. Но в ответ тишина.

Устало усаживаюсь рядом со стульчиком Даринки, наблюдая, как та забавно вертит в пальчиках кусочек яблочка.

Надо предупредить Иваныча о своем отсутствии на тренировке. На завтра надо кого-то искать в няньки, потому что у меня игра.

А вот кого найти даже ума не приложу.

— Иваныч, прости, но меня сегодня не будет, — бубню в трубку, когда набираю тренера.

— Ты сбрендил там что ли? — тут же зарычал Волков. — Завтра очередная игра.

— Я завтра буду. Обстоятельства. Я же никогда не пропускаю, ты же знаешь.

— Меня напрягать начинают твои проблемы. По идее они не должны касаться игру. Ты ставишь под сомнение мое к тебе доверие. Поэтому даю тебе один день, слышишь? Один день на урегулирование всех своих проблем. И завтра как штык к назначенному времени. Ты капитан! А не запасной игрок. Но если ты захочешь, то сможешь и им стать. Все, отбой, — и отключил связь.

Да уж, а запасным мне быть ой как не хочется. Хватит. Побывал я уже в запасном варианте. Хочу быть одним и единственным. И как можно скорее.

Ночь тянется невыносимо долго. А проваливаясь в забытье что только не снится… Но я не собираюсь сдаваться и пытаюсь с каждым пробуждением засыпать. Настойчиво себе внушая, что у меня получится.

И как только послышались голоса в коридоре, я бросила все свои неудачные попытки поспать. Все бесполезно.

Выглянув из комнаты, тайком прошла к ванной. Там тоже долго решила не задерживаться, и после водных процедур пошла в кухню, где столкнулась с отцом.

— Привет, Любаш, — целует в лоб отец и на ходу дожевывает бутерброд.