Не многие мужчины ступали в этот дворик.

— Миссис Деррик, — торжественно произнес герцог, сняв шляпу и держа ее в руках, так что солнечный луч запутался в его темных волосах. Его голос звучал надменно и прерывисто. — Не окажете ли вы мне честь стать моей женой?

Кристина раскрыла рот от удивления. Впоследствии прокручивая в памяти события того дня, она четко осознала, что не просто воззрилась на него в недоумении, а именно раскрыла рот.

— Что?! — с трудом выдавила она.

— Я постоянно думаю о вас, — словно не замечая вопроса, продолжил герцог. — Я спросил себя, почему предложил вам стать моей любовницей, а не женой, и не нашел удовлетворительного ответа. Нет такого закона, который бы предписывал мне взять в жены девственницу или даму, которая раньше не была замужем. Нет такого закона, который требовал бы, чтобы я женился только на ровне себе. А если вы считаете, что бездетный брак свидетельствует о вашем бесплодии, то мне это ничуть не мешает. У меня есть три младших брата, и один из них уже успел обзавестись наследником. Я хочу сделать вас своей женой. Умоляю вас принять мое предложение.

С минуту Кристина молча смотрела на герцога, не в силах вымолвить ни слова. Обеими руками она вцепилась в спинку скамьи. В самые ответственные моменты ей в голову неизменно лезли нелепейшие мысли, и этот раз не стал исключением.

«Я стану герцогиней Бьюкасл, — подумала она. — Я смогу носить горностаевые плащи и тиару». Так, во всяком случае, в ее понимании выглядела герцогиня. Кристина никогда всерьез не размышляла о преимуществах, которые дает столь высокий титул, ибо не ожидала, что ей когда-нибудь предложат принять его.

Но в следующее мгновение до нее начал доходить смысл некоторых его слов, и это вернуло ей утраченное хладнокровие.

«Девственница… ровня себе… ваш бездетный брак… бесплодие… я хочу сделать вас своей женой…»

Она с силой вцепилась в скамейку, чувствуя, как закипающий в ней гнев готов вот-вот вырваться наружу.

— Это большая честь для меня, ваша светлость, — отчеканила Кристина, раздувая ноздри, — но я отказываюсь от этой чести.

Герцог был удивлен, не на шутку озадачен. Его брови взметнулись вверх. Кристина ждала, что сейчас у него в руке появится этот проклятый монокль — и вот тогда она уже не сдержалась бы, — но, как выяснилось, сегодня герцог забыл взять его с собой.

— Я полагал, что оскорбил вас, предложив нечто менее значимое, чем брак.

— Да, это верно, — согласилась Кристина.

— А потом вы решили, что я собирался повторить свое предложение.

Брови Кристины сошлись у переносицы. Разве она была не права? Разве тогда он хотел просить ее руки? В это трудно было поверить. Никакой мужчина не станет делать предложение женщине, от которой только что с легкостью получил то, чего хотел. Но тогда почему сейчас герцог стоит перед ней и просит стать его женой?

— Вы обидели меня, — проговорила она.

В его взгляде отразилось холодное презрение.

— Разве моего извинения недостаточно для того, чтобы залечить вашу раненую гордость? — осведомился он. — Вы упорно отвергаете мое предложение о замужестве из-за того, что сердитесь? Я в самом деле готов извиниться перед вами. Я не хотел вас обидеть.

— Верю, — сказала Кристина, обходя скамейку и усаживаясь на нее, прежде чем ей откажут ноги и она мешком свалится на землю, в очередной раз заставив герцога помогать ей, — верю, что не хотели. Это ведь большая честь — занять положение любовницы герцога Бьюкасла.

Его взгляд пронзил ее насквозь.

— Я же попросил прощения, — раздраженно процедил он.

— Я могла бы сделать огромное одолжение другой женщине, — продолжала Кристина, — став вашей женой и оставив место любовницы вакантным.

Она не просто забыла о манерах — она вела себя вульгарно, но остановиться уже не могла.

«Девственница… ровня мне… ваш бездетный брак… бесплодие… я хочу сделать вас своей женой…»

Его взгляд, если такое вообще было возможно, потяжелел.

— Я считаю необходимым сохранять верность семье, миссис Деррик. Если я когда-нибудь женюсь, то моя супруга будет единственной женщиной в моей жизни до конца дней.

Кристина обрадовалась, что сидит, потому что ее ноги вдруг превратились в вату.

— Возможно, — проговорила она, — только этой женщиной буду не я.

У нее не было ничего, кроме старых, поблекших платьев в заплатках, она едва сводила концы с концами, почти целиком зависела от матери, влачила весьма скучное существование; она даже перестала мечтать, потому что мечтать стало не о чем, — и вот теперь она сидит на скамейке в саду и отказывается от предложения стать герцогиней. Она, похоже, окончательно сошла с ума.

Герцог развернулся, как будто собираясь уходить, но вдруг остановился и через плечо взглянул на Кристину:

— Я считал, что вы ко мне неравнодушны. Вопреки общераспространенному мнению люди не теряют в глазах друг друга физической привлекательности после одного совокупления. Ваши надежды на благополучную жизнь здесь выглядят весьма бледно. Положение герцогини Бьюкасл даст вам несравненно больше. Вы отказываетесь из желания наказать меня, миссис Деррик? А вы не боитесь, что тем самым приговорите и себя тоже? Я могу дать вам все, о чем вы только мечтали…

Осознание того, что она готова была поддаться искушению — будь она проклята, именно искушению, — вновь раздуло пламя гнева в душе Кристины.

— Неужели? — резко осведомилась она. — Вы станете мужем с мягким характером, добрым сердцем и чувством юмора? Человеком, который любит людей и детей, любит дурачиться и совершать безрассудные поступки? Который не состоит целиком изо льда? Человеком с сердцем? Человеком, который может одновременно быть партнером, другом и любовником? Вот о чем я всю жизнь мечтала, ваша светлость. Вы можете дать это мне? Хоть что-нибудь из этого?

Он так долго смотрел на нее своими невозможными стальными глазами, что Кристине пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы не закричать.

— Значит, вам нужен человек с сердцем, — мягко проговорил герцог. — Да, вы правы, миссис Деррик: у меня, по всей видимости, его нет. И, как следствие, я не обладаю ни одним из качеств, которые вы мечтали увидеть в своем супруге. Прошу прощения за то, что отнял у вас время и снова обидел вас.

На этот раз он действительно ушел — прошел под аркой, спустился по лестнице, вышел из ворот сада, которые плотно закрыл за собой, и направился по дороге к трактиру, где, очевидно, оставил свою карету. Вряд ли он долго задержится в столь недостойном его месте.

Кристина смотрела вслед герцогу до тех пор, пока он окончательно не исчез из виду. Потом она перевела взгляд на свои ладони, сжатые так сильно, что побелели костяшки пальцев.