– И то, что тебя под залог… – протяжно и как будто с раскаянием вздохнула она.

– И со мной ты встретилась, потому что он попросил?

– И с тобой я встретилась, потому что… – Настя осеклась, осознав собственную глупость.

Нельзя ей было признаваться в сговоре с Раскатовым, но поздно уже пить «Боржоми».

– Что ты хочешь от меня узнать?

– Я?! Узнать?! – вне себя от возмущения протянула она. – У твоей дочери свадьба! Если у тебя нет денег, так и скажи! В душу зачем лезть?

– Нет у меня денег, – кивнул он. – Я свой бизнес продал. А бизнес моей сестре принадлежал. Она не может вернуть мне мои деньги. Так Раскатову и передай!

– Не может вернуть твои деньги? – с озадаченным видом повторила Настя.

– Так ему и передай! – с презрением к ней усмехнулся он.

– Так ему и передам…

– И не стыдно? – Гордеев двумя пальцами взял за край свернутого вчетверо листа и небрежно перебросил через стол. – Забери свою липу!

– Это не липа!.. – Настя приподнялась со стула, выгнула спину, расправила плечи, ресницы взлетели, взгляд вспыхнул. – Я подлинник принесу!..

– Принеси, – не сводя с нее глаз, кивнул он.

– Не веришь?

– Извини, вышла из доверия!

– Да пошел ты!

Настя скомкала бумагу и швырнула ему в лицо. Вскочила, схватила сумочку и с видом оскорбленной невинности торопливо покинула ресторан.

Гордеев не собирался ее останавливать. Зачем? Пусть убирается к черту! Сука!.. «Сама не поняла, как это все вышло»… Шлюха!..

Официант подал солянку, Гордеев развернул смятое заключение, разорвал, раскрошил и раскидал по тарелкам, после чего попросил счет. Не будет он здесь обедать, домой поедет. Лера накормит!..

Но доехал он только до трактира, где не так давно имел разговор с Раскатовым. Развернулся на знакомом перекрестке и вернулся в город. Он знал, где находился офис этого проходимца, туда и отправился. Но поговорить с Раскатовым так и не смог. Оказалось, он уехал за границу на отдых – куда, с кем, до какого времени, об этом ему не сказали. Но в отпуск он ушел на прошлой неделе, не так давно… А может, и не уезжал он никуда? Возможно, в городе сейчас где-то, у себя дома, туда к нему и наведывается Настя, там он с ней и дружит.

Гордеев знал, куда ехать, но зря только бензин сжег. На звонок вышла домработница и вежливо, но категорично послала его домой. Действительно, Раскатов находился в отпуске, где-то на Гоа, в тропическом раю – ест кокосы, жует бананы. Но ничего, когда-нибудь он вернется, если не подавится…

По пути домой Гордеев заехал в магазин сувениров и купил там две одинаковые зажигалки.

Чудеса случаются в любое время суток, но для Иры оно произошло ночью. А утром позвонили Гордееву. Он бросил все и приехал в больницу, но, как оказалось, его опередили. Ира лежала на кровати, с блаженной улыбкой смотрела в широкое окно на плывущие за деревьями тучи, но улыбалась так, как будто видела солнце. Светляков сидел на стуле и держал ее за здоровую руку, пытаясь привлечь к себе внимание.

– Ирина Сергеевна, значит, вы утверждаете, что вас ударил Олег.

– Я не утверждаю, я говорю. – Она посмотрела на следователя с той же радостью, но так, как будто только-только его увидела.

– Почему он вас ударил?

– Я же вам сказала, мы поссорились… Ой, Миша пришел! – Ира вытащила из-под одеяла скрюченную ручку и в восторге захлопала в ладоши.

– А-а, Михаил Викторович! – Светляков нехотя поднялся, повернулся к нему.

Но руку не протянул, даже движение сделал, как будто собирался увести ее за спину, хотя и удержался от этого.

– Ну и что вы тут узнали, если не секрет?

Гордеев нарочно посмотрел на его правую руку, заостряя внимание на его недоброжелательности.

– Думаю, к вам претензий нет.

Гордеев поцеловал Иру, здороваясь с ней, только затем спросил, кто такой Олег.

Она почему-то потупилась и даже покраснела, как будто изменила ему с этим парнем. В это время в палату зашел врач и попросил гостей удалиться. Оказывается, он совершал должностное преступление, разрешив Светлякову допросить больную.

– Вечером приходите, вечером, – закрывая дверь в палату, сказал Степан Васильевич.

Его слова эхом разнеслись по гулкому коридору. Здание старое, толстые стены и высокие арочные потолки создавали особую, звучную акустику, сейчас так не строили.

Гордеев и Светляков спустились вниз, вышли во двор.

– Быстро вы приехали, товарищ капитан.

На улице дул ветер, он относил звуки в сторону, распыляя их, но Светляков не мог не услышать Гордеева.

– Да уж.

– Я смотрю, лихо вы за это дело взялись. В Долгопольск ездили, с Сотниковым встречались.

– Встречался.

– С Федосовым говорили.

– Говорил.

– Про меня справки наводили. Все-таки на меня думали.

– Наводил. Думал.

– А это не я, оказывается, Иру толкнул какой-то Олег. Что вы о нем узнали?

– Простите, а вы давно следователем стали?

– Ну да, вы у нас следователь, – усмехнулся Гордеев. – Извините, забыл… Так давно с вами не виделся, что забыл… Как-то интересно получается, вы и с Сотниковым встречались, и с Федосовым, а со мной после этого так ни разу и не поговорили. Вспугнуть боялись?

– Вспугнуть? – Светляков посмотрел на него с интересом, как психиатр на своего пациента, который по простоте своей душевной разгадал его нехитрый, в общем-то, план.

– Я так понимаю, о завещании вы знаете.

– Ну, есть сведения…

– Ждали, когда я свою сестру в мир иной отправлю? Это было не трудно, достаточно с врачами поговорить.

– Да, врачи могли бы пойти вам навстречу…

– Вы их предупредили?

Светляков цокнул языком, выражая разочарование, смешанное с восхищением.

– Кто такой Олег? Что вы о нем узнали? – Свой вопрос Гордеев повторил уже в другой обстановке. И другим тоном.

– Ну, пока ничего такого. Подъехал какой-то парень, попросил воды попить, ну, слово за слово…

– Дайте воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде.

– Вот-вот! – доверительно улыбнулся Светляков.

– Руку и сердце не предлагал?

– Я так понял, что все к этому и шло…

– И для чего все это, тоже поняли?

– Да, Олег знал, что Ира богатая невеста.

– И как этого Олега найти?