— Ну что, богатыри русские? — усмехнулась Зоя Игоревна. — Куда пойдем? Направо, налево или прямо?

— Вы обещали кошку, — напомнила Полина.

— Будет вам кошка. — Учительница нырнула в разноцветье сувенирных магазинов. — Запоминайте дорогу. Подземный ход именно так и идет.

Она быстро пошла вперед, не заботясь о том, что ее подопечные потеряются. Но никто и не пытался отстать. Все спешили за учительницей, чуть не снося рекламные щиты около магазинов. Через несколько шагов они оказались на Ратушной площади. Сонные кафе только начинали работать, чистая брусчатка блестела на солнце, в вышине носились стрижи.

На площади ребята не задержались, свернули налево к старой аптеке Магистрата, чья вывеска занимает чуть ли не половину фасада дома. И снова стены сомкнулись, не пропуская солнца. Улица вырвалась на новый перекресток, чтобы упасть в очередную темную арку. Здесь еще дремала ночная прохлада, зазевавшиеся тени жались по углам, со стены справа дышали холодом старые расколотые плиты.

— Это плиты из Доминиканского монастыря, — шепотом сказала учительница. — Он находился тут за стеной. Целый квартал занимал. Если не знать про монастырь, ни за что не догадаешься, где он.

— А что с ним стало? — спросил Ромка.

— Его разгромили в шестнадцатом веке. Тебя тогда еще не было.

— Чего не было? — остановился обиженный Ромка. — Может, был.

— О! Дункан Маклауд из клана Маклаудов, — прыснул Макс Макс, запуская в приятеля йо-йо. Разоренов попытался перехватить игрушку, но, как всегда, промахнулся.

— Это же монастырь. За что его громить? — подал робкий голос Сарымай.

— Зажрались! — раньше учительницы отозвался Макс Макс.

— Ты, конечно, больше всех знаешь! И убери эту гадость!

Теряя слушателей, учительница быстро шла по проулку. Ребята задерживались посмотреть забранные толстым оргстеклом раскопанные подвалы Старого города, цеплялись взглядами за широкие витрины магазина керамики.

— Кошка! — вдруг крикнула Зоя Игоревна, нарушая свой же запрет не шуметь.

Между каменными перекрытиями-стяжками, спрятанными под стилизованной черепицей, виднелась темная фигура. Девчонки, как по команде, завизжали. Кто-то замешкался, пытаясь взглядом поймать прячущегося зверя, но его уже толкали, и ничего рассмотреть было нельзя. Крик заметался в узком переулке, нырнул в распахнутую дверь ближайшей мастерской. Старый толстый мастер в очках отвернул лицо от пышущей жаром печки. Стаканы в его витрине отозвались недовольным звяканьем.

— Ну что вы бегаете, — веселилась Зоя Игоревна. — Ее отсюда хорошо видно. Вон, смотрите.

Девчонки еще вздыхали, Сарымай твердил свое «однако», но вот и самые неугомонные замолчали.

Между двумя перекрытиями была видна черная кошка. Она пристроилась на крышке печной трубы, готовая вот-вот спрыгнуть и убежать.

— Так она не живая, — как всегда первый подал голос Макс Макс.

— Сейчас день. — Зоя Игоревна кокетливо поглядывала в распахнутые двери на толстого мастера. В ответ тот хмыкнул, поправляя очки, покачал головой и вновь взялся за трубку, на конце которой дрожала стекловидная масса. Это был стеклодув. — Ночью убежит. Где ж ты днем черную кошку видел?

— А чего на них ночью смотреть, если в темноте они все одинаковые? — уперся Макс Макс.

— Зачем она здесь сидит? — посыпались новые вопросы.

— Какие будут версии? — Учительница все еще косилась в сторону стеклодувной мастерской, где в руках мужчины из бесформенного куска расплавленного стекла стало проявляться нечто определенное.

— На солнышке греется, — выкрикнул Ромка.

— Для красоты, — тихо произнесла Ленка Богданова.

— Трубу держит, чтобы не снесло, — фыркнула Олёнка. Она всячески пыталась привлечь к себе внимание.

— Чтобы кому-то дорогу перебежать, — буркнул Сарымай. Чего тут гадать-то? Вот бестолковые!

— Правильно! — сверкнула белозубой улыбкой Зоя Игоревна. — Этот черный кот пробежал между городом и Доминиканским монастырем, после чего они поссорились, и монастырь прекратил свое существование. Все логично.

— А чего поссорились? — горохом скакали вопросы.

— Произошло-то что?

— А зачем сразу громить?

— Ничего себе — поссорились. Даже плиты расколошматили!

— Обманули, — снова выделился Макс Макс, от разочарования пряча игрушку в карман. — Это не та кошка. Вон и Зернова говорит, что она серая была.

— Ну, тогда «та» кошка сидит в другом месте. — Зоя Игоревна послала прощальную улыбку стеклодувному мастеру, чем вызвала у него очередной недовольный вздох, и шагнула под перекрытия, в арку, которую так ревностно сторожил черный зверек.

Свернув налево, они обогнули спрятавшийся за глухими стенами разгромленный Доминиканский монастырь, опять свернули налево и оказались около своей гостиницы.

— Чертовщина, — пробормотал Сарымай и добавил: — Однако.

Переулки, повороты, и вот они уже стоят около серого мрачного здания, своей неприветливостью заметно отличающегося от нарядно-праздничных домиков справа и слева.

— Чего-то знакомое, — пробормотал Макс Макс.

— Смотри внимательней.

Ребята дружно стали изучать стены здания. Первым прыснул Ромка.

— Свои, — заржал он в голос. — Смотрите, свои!

Охранник у дверей прикрыл глаза, словно ему было неудобно смотреть на веселящуюся компанию.

На табличке сбоку от двери значилось: «Посольство Российской Федерации».

Все с криком и гиканьем кинулись к крыльцу, словно не они еще день назад были дома. Зоя Игоревна не пыталась их остановить. Это было бесполезно. Допрыгавшись до грозного окрика охранника, ребята вернулись к учительнице.

— А зачем мы сюда пришли? — стали вспоминать они.

— Да, зачем?

— Зачем?

— Кошка! — крикнула Зоя Игоревна, показывая наверх.

Охранник едва не оглох. Девчонки визжали, парни улюлюкали. С крыши дома свесился здоровенный каменный зеленоглазый кот. Цвет глаз особенно подчеркивала зеленая полоса, бегущая по фронтону здания под козырьком крыши.

Полине показалось, что кот своими ненормальными зелеными глазами смотрит прямо на нее. Отошла подальше. Встала так, чтобы не видеть зверя.

— Кстати, черный кот — символ вашего класса. — Учительница шла прочь, заставляя ребят подтягиваться за ней. — Он знак любопытства!

Молчание длилось ровно минуту, потом снова появились вопросы:

— А куда мы идем?

— А что за кот?

— А почему кот?

— А обедать когда будем?

— А шопинг?