– Ты чего, Николай, такой смурной? – спросил его напарник Витя Бондаренко.

– Да так, – отвернулся Николай, – что-то мне как-то не по себе. Сам не пойму.

– После работы пропадаешь куда-то, – не унимался Витя. – От коллектива отрываешься, в мероприятиях общих участия не принимаешь…

– Знаю я ваши мероприятия, – буркнул Николай, – от них наутро голова трещит.

– Это верно, – согласился Витя, – а вот скажи мне, что ты делал вчера возле ресторана «Замбези»?

– А тебе какое дело? – вызверился на него Соловьев. – Гулял в свободное от работы время.

– И ничего не гулял. – Витя Бондаренко был сегодня в благодушном настроении, сбить его с толку было невозможно. – Я знаю, ты запал на ту девчонку, что мы на Литейном мосту встретили. Давай колись, как тебе с черненькой? Круто?

– Не знаю, не пробовал, – огрызнулся Николай. Ему почему-то было неприятно говорить об Асе в таком тоне.

– Да ладно, мне-то что, это твое дело, – пробормотал Витя, а Николай пошел к Леночке, которую начальник держал за знание компьютера, и попросил ее выяснить кое-что про Индюкова.

Леночка еще не знала, что в камере нашли его труп, так что охотно взялась за дело и быстро выяснила по базе данных, что у Индюкова Владимира Ивановича по кличке Толстый Вовчик имеется богатый послужной список. Числились за ним рэкет, два ограбления, незаконное хранение оружия, кражи со взломом и одно разбойное нападение. По нападению проходил он вместе с неким Вожеватовым Георгием Васильевичем, и когда Леночка вытащила на экран фотографию этого самого Вожеватова из личного дела, сержант Соловьев тут же узнал в нем того самого долговязого типа, который вместе с Вовчиком напал на Асю вчера ночью. Но очухался и успел убежать.

– И где же его искать… – пробормотал Николай с тоской глядя на фотографию долговязого.

– В морге, – подсказала Леночка, – вот, в сводке сегодня сказано: обнаружен труп с документами на имя Вожеватова Георгия Васильевича. Причина смерти – ранение в шею.

– В шею, говоришь? – встрепенулся Николай, перед его глазами тотчас встал Толстый Вовчик с горлом, перерезанным от уха до уха. – А где его нашли-то?

Выяснилось, что нашли Вожеватова в сортире одной забегаловки, уж такая дыра, что не приведи господи. Леночка-то об этом месте и знать не знала, она такие заведения обходила стороной, Николай же когда-то бывал там по долгу службы.

– Что-то ты, Коля, в детективы подался, – сказала она. – Карьеру хочешь сделать?

– Возможно, – отмахнулся Николай, – на курсы вечерние поступаю. Не все же в патруле по ночам ездить…

И ушел, удачно проскользнув мимо начальства, потому что надо было ехать в эту дыру, где прирезали Вожеватова.

Там было закрыто, только внутри хмурая Нина-буфетчица пыталась разгрести вопиющее безобразие, что оставили после себя менты. Нина была на них очень зла, так что ничего путного Николаю не сказала – только что нашли этого долговязого придурка в туалете с перерезанным горлом и что видели здесь вчера ночью какого-то черного парня.

– Здоровый такой, – посмеивалась Нина, – как вошел, по-русски ни бум-бум, наши уроды полезли было к нему драться. Так он схватил двоих, в воздух поднял да как стукнет лбами! Конечно, у нас здесь не люди, а огрызки, с ними и я справляюсь. Хотя сразу двоих в воздух поднять – это тебе не кот начихал.

Нина была женщина мощная, и Соловьев взглянул на нее с уважением. И подумал, что слишком много в последнее время вокруг него встречается подозрительных чернокожих элементов.

Начать с этой самой Аси. Ассейны, если по паспорту. Дело-то серьезное, если людей убивают. Нужно ее предупредить. Девушка симпатичная, жалко будет, если что…

Однако, когда он приехал в ресторан, то ему сказали, что Ася не вышла сегодня на работу. И не позвонила, чтобы отпроситься. Хотя Самсоныч такие вещи не приветствует. А сейчас он очень рассердился и грозил Асе увольнением, потому что мобильный ее не отвечает и квартирный телефон тоже.

«Похитили! – обмер Николай. – Украли-таки девчонку! Не устерег, не уследил!»

К чести сержанта Соловьева следует сказать, что первой его мыслью было беспокойство об Асе, потом уже вспомнил он про того типа с волчьим оскалом и понял, что теперь ему мало не покажется. Однако нужно было что-то разведать по горячим следам, чтобы хоть что-то доложить.

Николай вспомнил Асины слова, что обычно ее подвозит повар ресторана, которого зовут Жан. Да, его позавчера по голове приложили, но череп крепкий оказался, или волосы помогли, так что ничего особенного с ним не случилось.

Николай беспрепятственно прошел на кухню и там увидел повара. Все как полагается, в белой куртке и огромном колпаке. Жан задумчиво разделывал кусок мяса зебры или антилопы. Николаю было до лампочки, кого конкретно, хоть носорога.

Увидев Николая, повар повел себя странно. Он не стал возмущаться и спрашивать, почему посторонние в кухне и чтобы немедленно покинули пищеблок, потому что антисанитария и так далее. Жан вздрогнул и едва не порезался длинным ножом, потом отвел глаза и даже засвистел тихонько, продолжая свою работу.

Не зря сержант Соловьев хотел поступать на курсы, давно пора ему было переходить из патрульных в оперативные работники, были у него к этому делу способности.

В данный момент он без труда понял, что повар наверняка что-то знает об Асе.

– Ты вчера Асю подвозил? – вполголоса спросил Николай, подойдя вплотную.

– Не-ет… – проблеял повар, при этом глаза его забегали, и Николай сразу понял, что врет.

Николай молча схватил повара за грудки и протащил из кухни в темный коридорчик возле кладовой. Там он как следует встряхнул его, прижал к стене и повторил свой вопрос максимально доходчиво. И хотя в руках у Жана по-прежнему был нож, он скис и кивнул головой: да, подвозил. Довез до дома, но во двор не зашел, так что понятия не имеет, что с ней потом случилось.

– Врешь, гнида! – Николай вырвал из его руки нож и замахнулся. – Говори, что знаешь!

– Вы это тут чего? – раздался сзади хриплый голос.

Николай обернулся и увидел позади Самсоныча. У себя в ресторане Самсоныч чувствовал себя как дома, поэтому был одет в клетчатую шерстяную рубашку и спортивные брюки, на ногах – удобные тапочки. А чего ему, к гостям Самсоныч не выходил, а к которым выходил, те его и в таком виде уважают.

– Вы это тут чего? – повторил Самсоныч, и от его спокойного голоса, а главное – от взгляда из-под нависших бровей, Николай малость оробел. Но не показал вида.

– Вот пускай он расскажет, кому и куда Асю сдал, – буркнул он, кивнув на повара.

Самсоныч ничего не сказал, только выразительно приподнял одну бровь, и Жан тотчас начал говорить, торопясь и захлебываясь. Как пришли те двое: один такой огромный, черный, а второй с ним дедушка-переводчик, по-ихнему чешет будьте-нате. И про снадобье рассказал, и про противоядие.