Те, кто швартовал эти острова бок о бок, просто воспользовались уже имеющимися заслонами, но добавили чуток от себя — так две решетки оказались под серьезным напряжением. Третья, вот эта текущая, была усилена дополнительными поперечинами.

Мы попали сюда сквозь напольное покрытие парковки. Место подсказал Свен, доказав, что хотя бы в чем-то ему можно было доверять. В его полубезумном умирающем мозгу на самом деле хранились полезные сведения. Возможно он был инженером или конструктором в прошлом. Но сейчас… было видно, что он доживает свои последние дни. Организм пошел вразлад и без серьезнейшей медицинской помощи здесь не обойтись. Ссака протравила его лекарствами, влила ему в рот энергетический микс и, поставив на дрожащие ноги, погнала снаряжаться. Все это время он, по ее словам, неустанно болтал, через каждое пятое слово предлагая совокупиться «прямо щас и так как у тебя никогда не бывало». Тогда же он назвал два места, где искать подходящие нам входы. Первое оказалось пустышкой — ничего кроме ровного железобетонного покрытия. Со второй попытки мы нашли нужную бетонную плиту там, где на полу еще угадывались контуры букв, оповещающие, что здесь служебная стоянка и только для служб СБ.

Под плитой должен был иметься спускающий механизм, но до него было не достучаться.

Пришлось взрывать.

Когда облако пыли осело, мы обнаружили сквозную дыру, а под ней глубокую шахту, куда вполне мог бы поместиться крупный служебный электрокар. В стене имелась утопленная стальная лестница и мы с готовностью воспользовались ей.

Двадцать бойцов из разросшегося выводка Ссаки, она сама, я, наш умирающий датый проводник и пара откровенно дрожащих технарей, что были посланы сюда Хорхе нам в помощь. И почти родные мне узкие проходы. Правда здесь было сухо, но все также темно, безлико и одновременно уродливо — прямо как лабиринты моего разума.

На дне шахты мы обнаружили несколько смежных комнат, что в прошлом могли служить для чего угодно. Сейчас здесь хранилась лишь почти невесомая пыль, что надолго зависала в воздухе. Миновав несколько узких дверей — замки пришлось вырезать — мы уперлись в первую решетку, затем, спустя сотню метров пути вниз, на вторую и вот она третья — еще спустя всего пятьдесят метров.

И здесь мы впервые столкнулись с водой — неглубокий обширный разлив, что занял весь коридор, почти утопив нижнюю ступеньку бетонной лестницы, что привела нас сюда. Здесь уже были схемы и сориентировавшись по ним, мы узнали, что находимся в шестом техническом секторе. Залившая пол вода была соленой. И это уже было реально хреново…

Насколько мы спустились? Метров триста?

Нет.

Большая часть пути шла по нисходящим проходам и редким лестницам, что тоже не могли похвастаться крутизной. Кое-где встречались спиралеобразные спуски, что доставляли нас на уровень ниже. Будь я в Ночной Гадюке — разом бы получил всю необходимую информацию. А сейчас приходилось все подсчитывать примерно…

Ну…

Метров на сто максимум. Это если считать по вертикали.

Учитывая высоту древних плавучих городов и тот факт, что мы начали путь от подвала, мы едва-едва достигли уровня океана. Эти острова как айсберги — большая их часть в воде. Но осадка не так глубока, как кажется — они могли позволить себе устойчивость и без нее благодаря своим размерам в поперечники. Плавающая по волнам суповая тарелка…

Насколько я помню — тут большей частью мелководье. Плавучие города и тюрьмы скребли дно, когда заходили в искусственную лагуну. Но есть и куда более глубокие участки. Некоторые из них природные, некоторые искусственные — оттуда машины выгребали обогащенный грунт, песок и камень — для расширения основного острова. Изначально ведь никто не думал строить здесь глобальное убежище — все пришло в процессе. Да весь Атолл родился в процессе!

И если этот конкретный остров заполняется водой, а мы находимся над одним из провалов… насколько прочно он скреплен с соседними островами? Весь этот заплесневелый архипелаг стал одним целым?

Сомневаюсь…

Системная ведьма не стала бы ничего скреплять намертво — учитывая ее страсть к переформатированию целого мира-убежища. Она здесь все поменяла. Значит, однажды может захотеть сделать это снова… А значит крепящие нас с соседними поплавками стяжки не столь уж и прочны…

Что ж — если все так хреново, то главное убраться отсюда поскорее, прежде чем часть Мутатерра вдруг резко уйдет под воду. Много мутов сдохнет. Зато остальные смогут рыбачить…

— Тебе ведь нахрен не нужен этот опреснитель, лид? — перекрикивая визг пилы, поинтересовалась Ссака.

— Не — оскалился я — Нахер он мне сдался?

Пила, еще раз взвизгнув, затихла. Пыхтящие гоблины выбили пару прутьев и уставили в темный провал лучи фонарей, осветив дохлую клыкастую тварь. Я успел заметить несколько стремительных теней, что убрались поглубже в коридор и исчезли.

— Просто идем глубже и ищем пути за Рубикон и на дно? — уточнила наемница, хотя и так знала ответ.

— Ага — кивнул я — В упор не хочу играть по чужим придуманным правилам. Не зря ведь сраные герои стремятся за Рубикон и не зря здесь эта долбанная Мертвая Зона.

— Очередная мясорубка — кивнула Ссака, не обращая внимания на жадно слушающих недомутов — Но мы постараемся поднырнуть или обойти… я поняла, лид. Эй! Уродины! Сиськи в кулак — и вперед! Сегодня бабы торят путь! Зэкка, Тулли, Шалава-Колли — вперед вдоль левой стены! Рваная и Петрушка — вдвоем по правой, а я за вами.

— Есть!

И ведь она послала вперед только девок. Белокурая бестия все пытается мне что-то доказать. И нахрена? Я и так знаю, насколько опасна может быть женщина.

В темном полузатопленном коридоре полыхнули вспышки, коротко простучало несколько очередей, с визгом отрикошетили пули, после чего послышалось «чисто!» и я протиснулся между прутьев следом за Ссакой. Спокойно шагая за ее спиной, держа оружие наготове, но не вмешиваясь, я позволял ей действовать самостоятельно, наблюдая за тем, как она натаскивает своих уже отрастивших клыки щенков. Вслушивался в ее отрывистые команды. Наблюдал за тем, как она тасует двойки и тройки, не забывая при этом манипулировать не только их действиями, но и сознаниями, тут подначивая, там рявкая, здесь одобрительно кивая.

Тройка сюда. Этой двойке назад и перезарядиться. К стенам, суки, к стенам прижаться! За щиты! Хромой Пес — бегом до того угла! Третья схема! Потом сразу шестая! Живо, гоблины! Живо! Тулли! Тут командую только я, сука! Поняла?! Точно поняла?! Хорошо… Зэкка! Влево! Вы двое — смените ее! Бейте ниже! Ниже!

Мне не пришлось вмешиваться в происходящее, хотя тут было куда пострелять. Вырезанные нами прутья решетки оказались чем-то вроде стенки радостно лопнувшего гнойника, что «плеснул» в нас десятком живых волн, состоящих из невообразимых созданий.

Сразу и не понять, что это за дерьмо.

Когти, клыки, никаких ушей, плешивые головы и тела с редкими клочками преимущественно серой шерсти. Чем-то похожи на огромных крыс, но компоновка укороченных сильных тел это не подтверждает. Глаз нет. Опять нет глаз. Это сука даже странно, что системы предпочитают создавать для своих стальных катакомб незрячих тварей. Хотя где-то я слышал, что в кромешной темноте слепа даже кошка, хотя хрен его знает, насколько это верно. Но все же… странно… может тут играет роль психологический фактор? Скорей всего именно так. В гоблинских душах с рождения заложен дикий страх перед чешуйчатыми и безглазыми тварями… как не бояться врага, когда не понимаешь куда направлен его взгляд? Может и есть какой-то резон… или просто изначально заданная матрица по разработке этих упырей…