Валы и стены вокруг города также поглощали гигантские объемы древесины, причем не только видные глазу городские ворота и частоколы, но и остававшиеся вне поля зрения фундаменты. Дома тоже строили из дерева, часто вплотную друг к другу. Из-за трудностей строительства на крутых склонах многие из них нуждались в надежных, многозатратных фундаментах. В раннем Средневековье люди сооружали рубленые дома или дома на опорных столбах, идущих от основания до самой крыши и обитые досками. Улицы тоже нужно было укреплять, на них клали настилы из досок разной толщины. Без этого невозможно было остаться со сколько-нибудь сухими и чистыми ногами; дороги, особенно после дождя, были в ужасном состоянии, потому что отбросы выливались прямо из дверей наружу, и по улицам, выискивая что-нибудь съедобное, бродили свиньи. Из дерева строили мосты через реки, а также шлюзы, через которые мимо мельничной плотины, вверх или вниз по течению проводили суда. Лодки поменьше, которых было больше всего в раннем Средневековье, просто вытягивали на берег. А для крупных судов более позднего времени нужны были пристани и причалы – конечно, тоже деревянные. Сами лодки и корабли, как и повозки для транспортировки товаров по суше, также были деревянными. Ранняя форма емкости – бочка, которая требовалась не только для вина и пива, но и для масла, и для сельди, тоже изготовлялась из дерева.

В какой последовательности люди изобретали и производили все эти деревянные предметы, не очень важно. Важно, что нужны они были в одно и то же время. Без них нельзя было даже заложить город. В нем были жилые и ремесленные районы, укрепления, абсолютно необходимая для жизни мельница с ее плотинными сооружениями. Непосредственно вокруг города в скором времени уже практически не оставалось деревьев. Пространство становилось открытым, что вполне отвечало интересам горожан, желавшим видеть издалека тех, кто подходил к городу. Среди чужаков могли быть и враги, перед которыми лучше было вовремя закрыть тяжелые деревянные ворота. А в случае серьезного нападения на город нужно было иметь достаточное пространство для обстрела.

Дерево требовалось не только для однократного коренного обустройства и укрепления. Год за годом ворота города, как гигантская топка, поглощали огромное количество дров. Горожане, в первую очередь наиболее успешные и обеспеченные, совсем не хотели мерзнуть зимой. В каждом доме варили еду, пекли хлеб, кипятили и жарили, и для приготовления каждого блюда в печь бросали вязанку дров или несколько поленьев.

Нужно было дерево и многочисленным ремесленникам. Те, кто использовал его «только» в качестве материала, например, каретники (тележных дел мастера), столяры, бочары (бондари), плетельщики корзин, вязальщики метел, токари (резчики по дереву), и те, кто нуждался в деревянных инструментах, например, сапожники со своими колодками (из граба), портные со своими аршинами, ткачи с их ткацкими станками были всего лишь мелкими потребителями, их работа не отражалась на площади лесов. Зато весь этот ремесленный люд был очень придирчив к выбору конкретных пород, чтобы их инструменты или товары были изготовлены наилучшим способом и имели высшее качество.

Много больше леса потребляли мясники, рыбаки, пекари, пивовары, гончары и кузнецы. И это даже без учета разделочных досок, скалок и рукояток ножей. Пекарю нужно было огромное количество дров, а мясник и рыбак коптили мясо и рыбу, чтобы увеличить срок хранения продуктов. И то и другое требовалось в первую очередь наиболее обеспеченным горожанам, а они были чрезвычайно притязательны. В пивоварнях нагревали зерна хлебных злаков, чтобы они набухли и проросли (солодовались), горел огонь и под пивными котлами. В то время сохранить в свежем виде можно было только алкогольные напитки и никакие другие, поэтому продукция пивоваров играла совсем иную роль, нежели сегодня, особенно в тех регионах, где вблизи городов не было виноградников и потому вина пили мало. Особенно много пива производилось в северо-немецких городах. В одном только Гамбурге в конце XIV века было более 400 пивоварен, в каждой из которых стоял хотя бы один пивной котел.

Гончары и кузнецы жгли не древесину, а древесный уголь, он давал больший жар в печи для обжига и в горне для плавки железа. Но древесный уголь тоже был когда-то лесом. На окраине города, близко к воде, селились кожевники. Для выделки кож они использовали богатую дубильными веществами кору дуба, то есть не саму древесину, а скорее отходы, если смотреть с современной точки зрения. Из кожи шили обувь, штаны, седла, сумки и ведра.

Этим не заканчивается список того, в жертву чему приносились леса. При большом количестве открытых очагов в деревянных домах нередко возникали пожары, и тогда сгорал не только дом (вдобавок крытый соломой или тростником), но целый городской квартал или даже город. После этого все приходилось возводить заново – из дерева.

Пока лес можно было рубить в ближайших окрестностях, все оставалось по-старому. Возможно, несколько менялся вид домов, однако строили их по-прежнему из дерева. После пожара, может быть, пользовались возможностью создать в центре города открытые площади – для рынка, ратуши, а прежде всего для церкви. Хотя городские кафедральные соборы, часто очень большие, возводили в основном из камня, но использовалось и дерево – из него состоял фундамент, каркасные элементы, скрывавшиеся за каменным фасадом, и мощная стропильная ферма (основание крыши). Для возведения одного только мюнхенского Собора Святой Богородицы потребовалось более двух тысяч стволов деревьев.

Когда древесина стала дефицитом и начала дорожать, задумались об экономии. Жилые дома начали строить из других материалов. Появились первые каменные дома, правда, число их из-за дороговизны было невелико. В некоторых местностях была глина – чистая, или с песчаником, кирпичи из нее годились для строительства. Многие дома в то время обзавелись по крайней мере одним каменным или кирпичным подвалом и таким же первым этажом. Но фундаменты и верхние этажи, а также стропильные фермы оставались деревянными. Помогали экономить древесину и фахверковые дома. Для несущих конструкций таких зданий требовалось относительно небольшое число древесных стволов. Можно было даже заготавливать специальные комплекты для строительства. Дерево обрабатывали вне города при помощи топора и пилы, крупные доски помечали специальными значками, так что при сборке дома нетрудно было подогнать друг к другу отдельные части. Фахверковую конструкцию можно при желании разобрать на части, перенести в другое место и собрать заново. Целые дома переносили довольно редко, однако часть балок использовали вторично после сноса старого дома – порой этого требовало зарождавшееся городское планирование. Остальные части фахверкового дома (промежутки между толстыми досками и столбами) заполняли плетнями из древесных ветвей и с обеих сторон обмазывали глиной.

Открытые очаги постепенно сменились кафельными печами. Хотя для них нужно было обжигать кафельную плитку (тоже с немалой затратой дров), но зато они экономичнее расходовали топливо, и именно это было основной причиной их распространения в Средние века и раннее Новое время. Особенно экономична была делфтская печь[71], ставшая вскоре популярной не только в бедных лесом Нидерландах, но и в других странах, расположенных по побережьям морей и испытывающих нехватку дров. Пекарные печи использовали обычно сообща, вынося их подальше от центра города. Таким образом, опять-таки экономили дрова и снижали опасность пожаров. Из закрытых печей искры вылетали много реже, чем из открытых, однако пожары все же случались, и особенно опасны для городов были те места, где огонь использовали в промышленных целях. Даже знаменитый большой пожар в Гамбурге в 1842 году начался, по одной из версий, в пекарне.