в груди зажглись звезды. Ведь только она это умеет – зажигать мои звезды.

- О-очень больно? – гнев вдруг сменился на милость. Подушка выпала из рук Маши, а сама она присела на край кровати, не сводя с меня глаз.

- Очень, - протянул я, типа вздыхая от боли. Нет, мне реально было фигово, но не настолько, конечно. Хотя ради таких взглядов, я готов постонать и потерпеть еще тысячу побоев. Пусть только продолжает сидеть рядышком.

- Но это не отменяет того факта, что ты ДУРАК! – фыркнула она.

- Если ты его любишь, - вмешался Дыня. – Лучше не бей.

- Ч-что? Я… - вспыхнула Маша. Ее реакция говорила сама за себя, разрывая в клочья все мои убеждения.

- А вам еще деток делать, - заявил дед.

- Д-да я… - уверенная Уварова смутилась, опустила голову, хлопая ресницами. Сжала руки, и мне бы сказать что-то, а я только и мог любоваться ей.

- Что у тебя с коленкой? – хотелось дотронуться до тонких пальцев Маши, хотелось взглянуть на ее ладони. Неужели там тоже ссадины. С одной стороны она виделась мне какой-то нереальной, феей из далекой поднебесной. А с другой, я понимал – ей тоже больно. И возможно, это по моей вине.

- Ерунда! Авде… хотя нет! – качнула головой Уварова, щурясь. Злилась, но так по-доброму. Так вообще никто не злится. – Царев. Ты у нас теперь оказывается Царев.

- Дэн, отведи эту ненормальную к врачу.

- Никуда я не пойду! И не мечтай! – настырничала Маша. Собственно, я бы и никуда не отпускал ее. Сидела бы здесь вечно, разглядывала меня, или лежала. Мы бы наверняка поместились на одной койке. От сладких мыслей, внизу живота заныло. Вот же черт. Даже в таком состоянии умудряюсь возгораться от этой ненормальной.

- Тебе реально бы к врачу, - осторожно произнес Дыня, поглядывая на разбитую коленку Маши.

- Это ему надо к психиатру! – рычала Уварова.

- Давай иди к врачу, кому сказал! – процедил сквозь зубы, пытаясь настоять. Мало ли, инфекция какая. Хотя ругаться было больно, мышцы видимо напрягались и давали сбой.

- Эй! – крикнула она. Потянулась к подушке, которая валялась на полу.

- Утихомирься, ненормальная!

- Я тебе сейчас утихомирюсь! – взмах и снова мне не свезло. Удар пришлось по плечу.

- А-а-а! – в этот раз уже не театрально, а реально завыл. – Больно ж! Добить меня решила?

- Знаешь, как я переживала за тебя? – с придыханием сорвалось у Маши. Видимо неосознанно сорвалось, потому что она тут же перевела взгляд, да и подушка выпала из ее худеньких тонких пальцев. Сердце у меня сжалось от передоза эмоций. Жаль двигаться было больно, иначе, наверное, ринулся бы к ней. Обнял. Поцеловал.

Миллион противоречий крутилось по кругу на скорости тысяча шестьсот семьдесят километров в час. Из начала в конец, подобно суточному вращению земли.

Я протянул свободную руку, желая коснуться Маши. Наплевав на все: прошлое, свою вину, обиды и ревность. Но она резко развернулась и пошла в сторону дверей.

- Ты куда? – спросил растеряно.

- К врачу, - ответила Уварова, не оглядываясь.

- Правильно, иди. И не приходи больше, а то я кони двину раньше времени, - пробурчал расстроившись. Всего секунда отделяла от заветного прикосновения. Вот же черт.

- Мечтай! – крикнула Уварова, взглянув на меня, словно дикая пантера. В глазах ее горел огонь и плясали чертики. Возбуждающе одним словом.

- Да я у…

- Будешь есть овощи и терпеть мое присутствие, пока на ноги не встанешь. А если соберешься сбежать, найду тебя и убью! Понял?

- Жду тебя, дорогая. Как чертов Хатико не ждал, - ответил с присущей мне дерзостью. Она хмыкнула, и вышла за дверь.

Боль во всем теле вновь вернулась. Магия не иначе. Где там обезболивающее…

Глава 29 - Маша

Оказалось, Тимура записали под другой фамилией. Потому что Илья не знал данных на него, а в больнице оформить как-то надо было. Вообще, если бы Царев не услышал мой истеричный вопль, боюсь меня бы тоже положили, только в другое отделение.

Однако когда я увидела Авдеева, в груди что-то оборвалось: все обиды, негодования, боль… кажется, все отошло на задний план. Мне до дрожи захотелось обнять его, коснуться волос, рук, губ. С одной стороны, злилась на безрассудство этого дурака, а с другой, не могла контролировать эмоции. Они рвались наружу. Так я ляпнула, что переживала. Потом смутилась, растерялась и поспешила уйти.

Шла по коридору и думала только о Тимуре. Почему-то создалось стойкое ощущение, словно мы вернулись на три года назад. Вот эта его фраза про Хатико, он частенько говорил ее, писал в сообщениях. А «дорогая», черт! У меня табун мурашек по телу прошелся, когда услышала.

Плевать на все. Буду приходить сюда каждый день, пусть терпит. Да, прошлого не вернуть. Возможно, его и не было никогда. Настоящего прошлого. Однако Тим пострадал из-за меня, поэтому ни за что не отойду от него, пока не поправится. Даже если буду изнывать от страданий. Главное не сорваться, и не кинутся ему на шею с объятиями. Вообще, это так странно… Рисковать собой ради человека, который для тебя…

На этом месте у меня произошел разлом понимания. Я остановилась посреди коридора, оглянулась и впервые поймала мысль: а что если его чувства ко мне были настоящими. Что если он улыбался искренне, обнимал, целовал, засыпал рядом и желал съехаться. Да, вполне вероятно повод знакомства был не самый лучший и достойный. Но…

Я обязательно спрошу, пусть и буду выглядеть глупо.

До врача не дошла, решила дома сама обработаю раны. Деньги у меня почти закончились, пришлось ждать на холоде автобус. Люди еще так косились в мою сторону, видимо я выглядела ужасно. Еще бы! Джинсы порваны, одежда грязная. Кажется, мне срочно нужна горячая ванна и пару дней релакса.

Домой приехала если не со льдинкой на носу, то очень замерзшей. Руки едва не покрылись коркой льда. Шучу, конечно. Но отогревалась долго. Пришлось две кружки чая выпить с медом и малиной, да и после душа укутаться в теплое одеяло. Интересно, как там Тимур. Он хоть и держался особняком, но это напускное. Дурак! Ну, вот чем думает.

Уснула тоже с мыслями о нем. Вообще в последнее время я только и делаю, что думаю о Тиме. Засел