Позже, дождавшись трамвая, они поехали к Роуз, чтобы Анна познакомилась с малышом Мелвином. В трамвае Анна думала про мистера Восса. Он и в самом деле, не скрываясь, выделяет ее среди прочих работниц, только по совсем другой причине. Но по какой? Анна прикидывала так и сяк, и вдруг ее осенило: ответ, в общем-то, не играет роли. Ему что-то от нее нужно. А ей кое-что нужно от него.

Обед проходил в овальной столовой здания, где жил комендант верфи. Этот желтый особняк в колониальном стиле, с оранжереей, стоял на заросшем травой холме, с которого в давние времена наверняка открывался вид на девственно пустынный берег, а теперь, сколько хватает глаз, там дружно дымят корабельные трубы. На столах в графинах с водой плавают ломтики лимона, на тарелочке со льдом – завитки масла, у каждого прибора отдельная солонка. Военно-морское начальство умеет давать обеды. Артур Берринджер сидел по правую руку от коменданта; в 1902 году они вместе служили на Филиппинах. Сейчас они ведут разговор друг с другом, но каждое слово предназначается не столько собеседнику, сколько прочим гостям, для их вящего просвещения. Гостей больше двадцати: несколько банкиров, государственных чиновников и их немногочисленных жен.

– Слушайте, а не худо было бы забрать те острова назад, – усмехаясь, сказал старик Берринджер. Он имел в виду Филиппины.

– Что ж, и заберем, – отозвался комендант верфи.

Кругленький, говорливый, он дослужился до контр-адмирала и ушел в отставку, но недавно его вызвали на действительную службу. При этом, несмотря на свалившееся на него гигантское бремя ответственности, комендант сохранил способность наслаждаться вкуснейшим каплуном, отметил про себя Декстер.

– Да, но ведь генерал Макартур почти не признает слово “нет” в качестве ответа, – возразил старик Берринджер.

Декстер и Джордж Портер молча обменялись взглядами. Обоим было известно, что тесть не слишком почитает Макартура, а после того как в марте японцы вышибли американские войска с Филиппин, прозвал его “Долбаный Дуг”.

Напротив Декстера сидели Табби и Грейди, почти демонстративно не обращая друг на друга внимания. Небось, сплелись ногами под столом, заподозрил он и даже подумал: может, уронить салфетку и поглядеть, верна ли его догадка, – типичная уловка героя дешевой комедии.

– Для союзников ноябрь стал самым успешным месяцем в этой кампании, главным образом благодаря парням вроде этого, – комендант верфи поднял бокал и указал глазами на Грейди. – В Сталинграде войска противника окружены, высадка наших войск в Северной Африке прошла благополучно. Противник наконец-то несет серьезные потери: на Тропе Кокода в Новой Гвинее было убито двадцать тысяч япошек! Плюс малярия, тропическая гангрена… Гниющая плоть распухает так, что солдаты не могут натянуть ботинки. И бредут по грязи босиком.

– А для паразитов грязь – все равно, что чашка Петри, – заметил хирург Джордж Портер. – Бактерии проникают в организм сквозь мельчайшую царапинку на коже – оглянуться не успеете, как подхватите дизентерию, ленточного червя…

Некоторые гости отложили вилки, но старик Берринджер со смаком продолжил:

– А кусачие мухи в Тобруке? Фрицы к лесам привычны, а вот мух, живущих в пустыне, они в жизни не видели. След от укуса воспаляется мгновенно, а там жди гангрены, и вскоре они уже еле волокут по песку распухшие, гноящиеся ноги!

– А русская зима! – пророкотал комендант, махнув официанту, чтобы принесли еще каплуна. – Отмороженные пальцы фрицев ломаются и отваливаются, точно гипсовые!

Миссис Харт, одна из немногочисленных дам, побелела как полотно. Надо сменить тему, подумал Декстер и вмешался в разговор:

– Знаете, адмирал, я был приятно удивлен, увидев, что у вас на верфи работает множество девушек.

– О, я рад, что вы обратили на них внимание, – подхватил комендант. – Эти девушки превзошли все наши ожидания. Вы не поверите – я, во всяком случае, был немало поражен: оказалось, у них есть свои преимущества. Начнем с того, что они помельче мужчин, половчее и легко забираются туда, куда мужчине в жизни не влезть. А какие рукастые! И немудрено: дома-то они и вяжут, и шьют, и носки штопают, и овощи крошат…

– Прямо вам скажу: очень уж мы с нашими женщинами церемонимся, – заявил на противоположном конце стола гость, судя по лицу явно страдающий несварением желудка. – А в Красной Армии женщины работают в медчастях, на спине вытаскивают раненых с поля боя…

– Они даже самолеты водят, – добавил кто-то. – Ине какие-нибудь, а бомбардировщики.

– Правда? – спросила Табби.

Ее дед негромко рассмеялся:

– Советские девушки получают несколько иное воспитание, не такое, как ты, Табата.

– Не стоит забывать и кое-что другое, – добавил комендант. – В Красной Армии есть целая дивизия, ее бойцы стоят за линией огня и расстреливают тех, кто пытается сбежать с поля боя. Большой добротой они не отличаются.

– Надеюсь, вы, адмирал, не разрешаете женщинам делать все то, что делают мужчины, – сказал Купер.

– Ну, разумеется, – отозвался комендант. – Женщин запрещено использовать там, где нужна физическая сила или приходится действовать в экстремальных условиях. На тяжелых работах они лишь, так сказать, на подхвате – помогают бригадиру. На флот их вообще не допускают.

Все это время Битси молчала как рыба, но тут вдруг спросила:

– Женщин не пускают на корабли? Это что, правило такое?

– Конечно. И мы его жестко соблюдаем.

– То есть женщины не могут ступить на палубу корабля даже на верфи?

Все дружно уставились на Битси. Щеки у нее раскраснелись, пушистые волосы растрепались на ветру – загляденье. Быть может, вечное недовольство собой разожгло огонек в ее душе. Декстер наблюдал за тестем: не решит ли он приструнить дочь? Но старик Берринджер и бровью не повел, а тем временем комендант, брызгая слюной, пространно живописал корабельную тесноту. “Ну, вы же понимаете”, – то и дело вставлял он, и его гости – все, кроме Битси, – точно игрушечные болванчики, сочувственно кивали головами.

После десерта (мороженое с дольками персика и малиновым пюре) жена коменданта предложила пойти осмотреть дом, в котором сто лет назад жил коммодор Перри. Несколько человек охотно согласились, в том числе Табби и Грейди. Декстер собрался было присоединиться к ним, но когда из-за стола поднялся Купер, передумал: тот опять станет бахвалиться сыном – надоело. Комендант открыл бутылку бренди и коробку сигар, разговор снова зашел о том, как подавить восстание на Филиппинах; несколько гостей ловили каждое его слово.

После сытного обеда Декстер осоловел; захотелось ополоснуть лицо холодной водой. Пожилой чернокожий стюард провел его к туалету, но тот оказался занят. Тогда стюард повел Декстера к другому туалету, рядом с кухней. Но и там было заперто. Декстер сказал, что подождет. Он было решил заглянуть в оранжерею, но тут сзади послышались какие-то звуки. Он вернулся к туалету и прислушался. Негромкие голоса, стоны, вздохи – он сразу понял, что происходит за дверью. Первая мысль – там дочка с Грейди; у Декстера кровь отхлынула от головы.