продолжалась. Вместе с тем твердо было установлено и другое: папиллярные линии на сигарете « Киев» принадлежат покойному Волощуку.

«Значит, Прохоров прав: пиво пили вечером девятнадцатого апреля два человека — Волощук и неизвестный, — сделала вывод Карелина. — В желудке Волощука обнаружено двести двадцать граммов пива, а на столе — батарея из шести пустых бутылок. Парадокс! Есть и второй стакан! Только он стоит в шкафчике на кухне, чисто вымытый, без каких-либо следов... Следы сознательно убрали! Тщательно протерли носовым платком, очевидно, все бутылки от пива и оба стакана. Но зачем было вытирать второй стакан, где были, вероятно, следы пальцев Волощука, — неясно. Вполне возможно, что преступник, желая сделать все поаккуратнее и получше, переусердствовал... Ну, а как же все-таки окурки в газете? Как он проглядел это, оставил такую улику? — Ольга задумалась и сама себе спокойно ответила: — Окурки и рыбью чешую выбросил в мусорное ведро, скорее всего, сам Волощук, когда был еще жив, и они с неизвестным только начинали застолье...»

Дальнейший план операции разработали с учетом изменившейся ситуации. Банда каратистов до сих пор не была обезврежена, дело запутывалось, а генерал Высотин поторапливал... Лейтенант Сергей Капица занялся опросом соседей Волощука, а Кудрявцев колдовал над вторым окурком — от болгарских сигарет «Солнце». Не сидела сложа руки и Карелина — работы было невпроворот. Версии, бумаги, экспертизы...

Михеев трижды встречался с Валетом, но тот пока ничего определенного не говорил.

— Жди своего часа. Когда надо будет — извещу.

— Руки чешутся. Хочется настоящего дела, — посетовал Михеев.

— Терпи, голубок. Тот, кто умеет ждать, всегда остается в выигрыше. Закон — тайга.

— Так можно целый год ждать у моря погоды.

— Ничего, зато потом какая житуха будет! — расцвел Валет, подмигнув Михееву. — Намечается большой абордаж, куш отхватим — на всех с лихвой хватит! Барон слов на ветер не кидает... хаза на все сто... Высший класс!

— Скорее бы...

— А спешить в нашем деле нельзя. Иначе вмиг уголовка заметет. «Не семь, а семьдесят семь раз отмерь...» — говорит наш пахан.

— Барон, что ли? — искренне не понял Михеев.

— Он самый.

— Денег совсем нет, — пожаловался Михеев. — Аванс бы получить.

Валет нахмурился:

— Шапки собирай, если головой не соображаешь.

— Весна ведь, какие шапки?..

Валет смотрел сосредоточенно и отчужденно, словно сквозь собеседника. Потом его взгляд отвердел:

— Ты на работу устроился?

— А как же! Слесарем в ремонтно-наладочной бригаде геологоразведочного треста «Бурвод». Все время командировки, загнулись бы они в три дуги, в городе почти не бываю...

— У тебя же подписка о невыезде?

Михеев цвиркнул сквозь зубы.

— Еще раз повторяю: потерпевшая не захотела возбуждать дела. Сказала ментам, что она меня хорошо знает, что я решил пошутить насчет шапки...

— С чего бы это она такой доброй стала?

— С испугу, не иначе. Боятся они нас.

— Проверим, корешок!

— Валяй.

Они выпили у лотка по кружке холодного, бьющего в нос хлебного кваса — и разошлись.

Дальнейшее расследование велось сразу по нескольким направлениям. Стародубцев занялся выяснением, кто именно в отделе древнерусских городов курит сигареты «Солнце», а Савченко отправился в отдел кадров НИИ археологии — он решил проверить одну версию...

14

Вот уже четвертый месяц, как лейтенант Геннадий Стародубцев работал лаборантом в НИИ археологии.

О том, кем является Стародубцев на самом деле и каково его основное задание, знали лишь директор НИИ Шевченко и секретарь парткома Васильев.

Новый сотрудник отдела древнерусских городов многим понравился. Аккуратный, вежливый, исполнительный. От черновой работы — будь то замена черенков шанцевых лопат, выбивание у завхоза клея «Момент» или ремонт флейц и малярных кистей для расчистки — не отлынивает, всегда готов прийти на помощь товарищу (два раза уже выручал Омельченко, когда у того не клеилось дело с воссозданием миниатюрного макета древних Золотых ворот).

Но, прилежно выполняя функции лаборанта НИИ археологии, Стародубцев не забывал и основного своего задания — присмотреться к людям, работающим в отделе древнерусских городов, — ведь среди них мог находиться опаснейший преступник, главарь банды каратистов Барон. Скорее всего, Волощука убрал именно он...

Главная трудность заключалась в том, что делать все это надо было незаметно, скрытно, дабы не вызвать лишних вопросов и кривотолков, не вспугнуть раньше времени преступника и не обидеть своими подозрениями честных людей. Но кто этот человек? Сохальский? Омельченко? Милованов? Наливайко? Осадчий?.. Надо вычислить!.. Рано или поздно, но преступник должен проявить себя. Ради того, чтобы захватить при раскопках на Зеленой горе старинное золото, он пойдет на все. Раскопки начнутся дня через четыре. А пока остается только одно: ждать. Присматриваться ко всему, искать в запутанном клубке начало ниточки — и ждать.

Перед обеденным перерывом Стародубцев зашел в курительную комнату. Тут были Наливайко, Сохальский, Борис Турута из отдела раннего палеолита, лаборант-оформитель Кравцов. Они попыхивали сигаретками и негромко переговаривались о чем-то. Накурено было так, что даже два вентилятора в окнах не помогали. В густом табачном дыму, космами поднимающемся вверх к потолку, лица людей казались синими, дрожащими.

— ...Нет, что ни говори, а наше «Динамо» в этом году играет здорово... Кубок, Глеб, будет наш, вот увидишь!

— Скажешь гоп, как перескочишь. В воскресенье, дорогой мой, еще только полуфинал будет играться, с «Кайратом» наши встречаются...

— Выиграют!

— А в финале, скорее всего, судьба сведет наше «Динамо» с донецким «Шахтером». Ну, а «Шахтер» — это не подарок, скажу я тебе!

— Ничего, одолеем.

— Оптимист ты, Сенечка, ей-богу... Подумай лучше о том, какие лестницы сделаем для шурфов... Ваня Волощук хотел сладить веревочные, да не успел...

Люди подавленно замолчали, лица у всех стали печальными.

— Мда-а, толковый парень был этот Волощук, — вздохнул Турута. — Сам сконструировал новый прибор для радиоуглеродного метода, разработал методику петрографического анализа... Голова! Золотые руки!.. Между прочим, веревочные лестницы для шурфов — это идея. Они легки, удобны, чего не скажешь о деревянных... Эх. Ваня, Ваня... Был человек — и нету. Не верится даже...

Снова стало тихо. Монотонно гудели вентиляторы...

— А какое же окончательное заключение дали врачи? — нарушил молчание Кравцов.

— Такое же, как и прежде: инфаркт. Бегал трусцой каждый день по десять километров, а с врачом ни разу не проконсультировался. Слишком большая нагрузка была.

— Странно, он ведь никогда не болел...

— Ну и что? — пожал плечами Сохальский. — Мой сосед по квартире Волошин тоже никогда