«По крайней мере, все, о чем мы говорили, интересовало меня, — продолжала размышлять Мина, думая о том, насколько искренне вел себя маркиз и не притворялся ли он, что тоже весьма увлечен. — А если на самом деле я казалась ему просто невежественной, глупой девчонкой и ему было отчаянно скучно со мной?»

Она знала, что ее светлость была очень удивлена тем, что ее внук так долго оставался в поместье, позабыв о столичной светской жизни, и часто подшучивала над ним по этому поводу, когда они вместе с Миной появлялись в ее гостиной.

— Я просто не могу себе представить, как общество обходится без тебя в Лондоне, Тиан, — говорила она, лукаво посмеиваясь.

— Думаю, что как-то они все же обходятся, — отвечал ей маркиз. — Надеюсь, меня кто-нибудь заменил…

— Боюсь, что сплетницам Сент-Джеймского дворца просто стало не о чем говорить. Ты пропустил почти все балы в этом сезоне. Наверное, многим очаровательным леди срочно пришлось найти кого-нибудь, кто мог бы заменить тебя в их сердце.

— Я всегда говорил, что от разлуки любовь не умирает, а только разгорается с новой силой, — парировал маркиз. — Так что у меня появилась возможность проверить те чувства, о которых столько говорилось.

— И все же я думаю, что когда ты вернешься, то найдешь флаги приспущенными, — усмехаясь сказала старая маркиза.

Когда они остались наедине с пожилой леди, та стала рассказывать Мине, как великолепно ее внук управляет поместьем.

— Даже когда Тиан надолго уезжает, — говорила она, — он каким-то непонятным образом ухитряется быть в курсе всех событий, которые тут происходят. И горе тем служащим, которые осмеливаются нарушать его инструкции. Он очень умелый и добросовестный хозяин.

— Я в этом не сомневаюсь, мадам, — отвечала Мина. — Я никогда не могла вообразить себе, что такое огромное поместье, как ваше, может находиться в таком прекрасном состоянии.

— Да, это как раз то, к чему всегда стремился мой муж, к совершенству, — с гордостью произнесла маркиза. — И если бы он был сейчас жив, то очень гордился бы своим внуком.

— Так же, как им сейчас гордитесь вы, мадам.

— Да, вы правы, дитя мое, — согласилась с ней старая дама, с ласковой улыбкой глядя на девушку. — И все же мне бы очень хотелось, чтобы он нашел себе хорошую жену и остепенился. Мне бы очень хотелось увидеть своих правнуков прежде, чем я умру.

— Я уверена, так все и будет, мадам, — сказала Мина. — У вас нет никаких причин думать о смерти еще многие годы.

Оставшись одна, Мина стала вспоминать этот разговор, и ей было очень любопытно, какой же в конце концов окажется жена маркиза.

Раз он был влюблен в леди Лидфорд, и план женитьбы на ее падчерице — о чем он, конечно, пока даже не подозревал — был неосуществим, вряд ли можно было бы предположить, что он немедленно начнет снова искать себе подходящую жену.

«Несомненно, в свете он сможет найти сотни подходящих его требованиям девушек», — подумала Мина, и эта мысль отчего-то показалась ей тогда весьма удручающей.

Если маркиз будет просто раздражен ее обманом, а у нее были все основания предполагать это, то уж леди Лидфорд будет просто в ярости из-за того, что ее план провалился. И если Мина очень сокрушалась из-за реакции маркиза, то мысль о мачехе Кристин, и тут она ничего не могла с собой поделать, вызывала в ней только удовлетворение. Она радовалась тому, что смогла помочь Кристин избежать той ужасной участи, которая была ей уготована.

Однако сейчас Мина больше ничего не могла для нее сделать, да Кристин в этом и не нуждалась. Теперь она была под защитой Гарри, своего мужа, и у нее было достаточно денег, чтобы ни о чем не беспокоиться.

Теперь Мине предстояло позаботиться о себе. Но тут девушке пришла в голову мысль, от которой ее охватил внезапный страх. Что, если леди Лидфорд попытается наказать каким-нибудь образом ее, раз не сможет добраться до падчерицы?

— Она ничего не сможет мне сделать, — попыталась успокоить себя Мина.

Но в то же время ей было страшно представить, что она осталась совсем одна в этом большом и чужом мире. И если у нее действительно случатся какие-либо неприятности, то ей не к кому даже будет обратиться за помощью.

— Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, это исчезнуть, — сказала сама себе девушка.

А это означало для нее, что она не поедет в Италию к Кристин, а направится сразу домой. Эта мысль озарила ее внезапно, как вспышка яркого света. Подобный выход из сложной ситуации оказался самым простым и реальным.

Да, она должна сейчас сделать именно это. Там ее никто не станет искать.

Вместо того чтобы немедленно броситься на поиски какой-нибудь работы в Лондоне или возвращаться в школу к миссис Фонтуэлл, о чем она не могла подумать без содрогания, Мина вернется к себе домой, который все еще хранит память об отце и матери и о ее радостном детстве.

Если их дом закрыт, то у кого-нибудь из деревенских жителей наверняка есть ключи. Мина надеялась, что сможет спокойно остановиться в своем родном доме хотя бы ненадолго, пока не решит, что ей делать дальше.

— Я должна придумать какой-нибудь выход! И я обязательно найду его! — сказала себе Мина.

Благодаря чеку, который ей дала Кристин, у нее было сейчас довольно денег, которых ей хватит надолго, если бережно их расходовать.

Тысяча фунтов предназначалась ей, чтобы оплатить путешествие до Италии, но она знала, что в крайнем случае сможет взять из этой суммы столько, сколько ей будет нужно. Вряд ли щедрая Кристин, обязанная ей своим счастьем, потребует вернуть эти деньги.

Думая обо всем этом, Мина грустно смотрела в окно. Поезд увозил ее все дальше от Вент Роял. Она понимала, что ей вряд ли когда-нибудь удастся побывать в таком прекрасном месте, познакомиться с такими замечательными людьми, как маркиза и ее внук. Доброта в этом мире встречалась не столь уж часто, а что касается маркиза, то такого удивительного человека, как он, она не надеялась больше встретить на всем белом свете.

При мысли о том, что они расстались навсегда, сердце ее болезненно сжалось. Словно тяжелый камень лежал у нее на груди, мешая дышать.

В ее душе поселилось безысходное отчаяние, Мина чувствовала смятение и растерянность. Она потеряла его. О чем бы девушка ни думала, она снова и снова возвращалась к этой мучительной мысли.

Когда поезд уже подъезжал к Лондону, Мина постаралась взять себя в руки и сказала себе, что она больше не ребенок, за которого выдавала себя в Вент Роял, а вполне самостоятельная девушка, а посему и должна вести себя так, как ведут себя взрослые люди. С помощью такого самовнушения она убедила себя не беспокоиться о будущем и не волноваться.

По прибытии на станцию Мина подозвала носильщика и, наняв экипаж, переехала на другой вокзал, где села на поезд до Линкольншира.

Впрочем, у нее заметно поубавилось бы уверенности, если б только она поняла, что главная причина, по которой ей все так легко удавалось, заключалась в том, что она была слишком молода и прелестна и это вызывало к ней благодушное отношение.