Об этом происшествии подробно рассказал Песах Ахаву после нескольких лет.

После стольких лет они встретились. Оба были взволнованы, делились добрыми воспоминаниями. Ахав рассказал о хуторке и двух девицах:

«Представь себе небольшой сад, который продувается мягким ветерком. Яблоневые деревья недвижны, и повсюду – жужжание пчел с утра до вечера».

Пришел черед Песаха рассказывать. А встретил он друга своего Ахава в одной из огромных конюшен, где Ахав проходил наказание.

«Сидели мы вдоль толстых бревен стены большого барака, и я изучал его строение. Висящие гроздья рыб сушились на солнце, и псы пытались до них допрыгнуть. Географ все записывал в свою тетрадку и просил нас проявить сдержанность. Сидел я в тени, как мышь, да и дыхание мое было медленным. Викинги пели свои песни, пили любимые свои напитки и вовсе забыли о нашем существовании. Тита сидела в кресле напротив умершего, а они толпились вокруг нее. До этого, я ее не замечал». (И Тита, сидящая с ними в той конюшне и слушающая эту историю в тысячный раз, смеялась и грозила пальчиком Песаху: ну-ну-ну, нехороший мальчик).

«Начался интересный диалог между Титой и шведами, – продолжил Песах, – они сказали ей: «Итак, Тита, в чем еще нуждается Олег, готовясь подняться в мир иной?» «Не знаю, – отвечала Тита, – может, нуждается в вине?» Беседа становилась интересной». («Тита тебя заинтересовала», – засмеялась Тита).

«Верно, ему там нужно вино, – сказали, – и крепкие напитки, и много пива. Чего же ты ждешь, Тита, неси ему это все на корабль»

«Я?» – в полной растерянности спросила Тита.

«Не важно, – сказали мужчины, – мы об этом побеспокоимся. За тебя». Они позвали рабов, те вынесли из склада кувшины, бутылки и все занесли на корабль. Одного из рабов остановили: «Давай, поможем тебе раскупорить посуду, Олег с радостью угощает друзей на своих похоронах». Открывали кувшины и бутылки, заливая вино в глотки.

«Глядите, как они любят пить», – шептал нам Ибн-Калшан, в изумлении записывая, сколько ковшей и бутылок было опорожнено.

«Теперь, Лолита, – обратились они к ней, – у него есть вино и пиво. Что еще ему необходимо на небе?»

«Не знаю, – сказала Тита.

«Собака?» – подсказали ей купцы.

«Да, собака».

«Какую собаку любил Олег?» – спросили Титу.

Позвала она служанку, этакую мышь, и та привела веселого волосатого пса, который прыгнул к Тите и стал ее облизывать.

Повела служанка пса на корабль. Его привязали, и он не переставал выть, ибо понимал, что его ждет.

И мы, и Тита тоже начинали понимать, что произойдет. «Они, что, собираются его сжечь?» – спросили мы географа.

Он утвердительно кивнул головой и сделал нам знак замолчать.

«Что еще ему необходимо, Тита?» – спросили северяне, кто смеясь, кто с ухмылкой.

«Не знаю», – отвечала Тита, и вид у нее был несчастный.

«Не думаешь, что ему нужен конь на небе?»

«Ему нужен конь?» – спросила Тита, вовсе сбитая с толку. Служанка с лицом мыши наклонилась над нею и что прошептала ей на ухо. Тита с ужасом взглянула на нее. «Не может быть», – сказала в смятении. Служанка замолкла, сказав Тите, что еще нужно Олегу, и что она должна перестать слушать его товарищей, а начать сама давать указания.

«Да, верно, ему нужен конь», – сказала Тита, стараясь отогнать от себя то. что было ей сказано служанкой.

«Что еще ему нужно, кроме коня?» – повис вопрос в воздухе. И тут показались из реки полчища раков. Они выстроились рядами на травянистом берегу, взирая на происходящее, толкая друг друга.

Привели двух коней – серого и коричневого. «Какого?» – спросили Титу.

Она указала на серого.

Принесли меч, начищенный до блеска, и отточенный до рези в глазах.

«Что вы собираетесь делать с конем?» – спросила Тита.

Служанка снова наклонилась над Титой и прошептала: «Они собираются его зарезать».

«Зачем его надо зарезать?» – с трудом выдавила Тита, задыхаясь от волнения».

«Конь взбесится на корабле, если мы поднимем на корабль и подожжем его. Мы прирежем его тут, чтобы он сопроводил Олега спокойно», – объяснили ей шведы.

И они зарезали коня на наших глазах, это была страшная картина. Струи крови хлынули на землю, от чего она вскипела, кровь докатила до места, где мы сидели, и мы вскочили в испуге. Показалось мне, что раки сильно увеличились, и вроде бы я увидел черную голову, выглядывающую из воды, и красные глаза ее внимательно следили за тем, что происходит. Географ тоже впал в ужас. Тяжело видеть, как режут коня, да еще такого красивого.

Когда схлынула кровь, и копыта коня перестали биться в воздухе, они подняли его труп на корабль вместе со сбруей и седлом, и вышитой попоной, положив его рядом с умершим Олегом, и снова пели какую-то печальную песню, и рыдали пьяными слезами на плечах друг друга. Затем вернулись к Тите.

«Что еще ему нужно, Тита?» – спросили ее эти русские.

«Хватит, – сказала Тита, – у него есть все, что необходимо на небе. Он доволен. Ему будет хорошо на небе».

Тут они захохотали, давясь от смеха и повторяя: «У него есть все, что необходимо на небе?»

«Да, да, – сказала Тита, – все в порядке. Вы провели прекрасную церемонию. Вы настоящие его друзья. Олег благодарен вам. Теперь сожгите корабль, согласно традиции»

«Нет, нет, – сказали шведы, – Олег не будет доволен. Олегу требуется еще что-то на небе. Ну, скажи, Тита, что еще ему нужно на небе?»

Тита знала, что ему нужно. А если не знала, служанка нашептала ей на ухо. Ему нужна женщина.

Что они собираются сделать? – задохнулась от страха Тита. – Убить для него женщину? Сжечь ее с ним? Боже, нет границ злу и жестокости.

«Мы ждем, Тита. Нет времени. Олег ждет. Небеса хотят душу Олега. Душа героя должна прийти к месту, достойному ее. Что ему нужно, Тита, чтобы ему было хорошо на небе, как и другим героям. Чтобы он не смотрел на них и видел, что у них есть всё, и сердце его исходило бы болью, ибо нет у него всего.

«Ему нужна женщина», – пробормотала Тита, и сердце ее выскочило из груди и исчезло в травах.

«Ур-р-ра-а-а! – закричали мужчины и подняли кубки. – Сейчас мы дадим ему женщину, и Олег вознесется в небо. Всё будет у него, и он не будет являться по ночам, мучить нас во сне.

Все мужчины эти привыкли к ночным кошмарам, в которых им являлись их товарищи по оружию, убитые в походах, где они занимались грабежом и насилием, или в дуэлях, где защищали оскорбленную честь.

«Ну, кого ты ему дашь, Тита? – орали мужчины, и дрожь похоти прорывалась из них сквозь алкоголь.

Служанка сжалась от страха, ибо знала, что и она кандидат на жертву.