Пауза в пару секунд… а затем Трехо выдавил:

– Спасибо.

– Да посрать. Удачи тебе, командир.

– И тебе, чужак Оди. Еще встретимся.

– Может, и так. – не стал я спорить, открывая дверь внедорожника.

Рации в руках Трехо поочередно ожили и, испустив по долгому потоку помех, достаточно членораздельно заявили:

– Первое звено докладывает – все в норме. Никого.

– Шестой докладывает – все спокойно, командир Трехо. Не беспокойтесь.

– Пятое звено – тишина, жара и спокойствие вокруг.

– Четвертое звено. Все тихо.

– Третье звено докладывает – все в норме. Никого.

– Второе звено – лемуры трахаются. Все хорошо…

В эфире зазвучал смех, сразу стало ясно, кто из звеньев самый борзый. Выругавшись, Трехо рявкнул в эфир:

– Никакого мусора в эфире! Доклады и дальше с точностью до минуты!

Хмыкнув, я уселся на сиденье, начал закрывать дверь и… остановился. Толкнув дверь, вылез, уставился на открывшего рот Трехо, удивленно выпучившегося на меня.

– Третье звено. – сказал я.

– Третье звено. – повторил Эрнест. – Что с ним?

– Тот, кто вышел в эфир, повторил точь-в-точь слова первого звена, что первым и доложилось в срок.

– И что?

– Самый вышколенный и дисциплинированный – командир первого звена. Это понятно. Наверняка метит на позицию твоего зама. Второе звено… Командир второго звена – свой в доску и тот, с кем ты чаще всего выпиваешь и обсуждаешь баб. Так?

– Ого… насчет первого ты в точку, тот еще служака, а вот второй… к-хм… а с чего ты это понял?

– Пятый – пытается выглядеть холодным и спокойным профи, но не без изюминки шутливой. Четвертый – наверняка самый опытный и старый. Ему давно все остохренело и вообще плевать, где он – в трактире или джунглях. Была бы фляга с мескалем под рукой и пореже бы мешали.

– Опять спрошу – откуда ты…

– Шестой – тайный жополиз.

– Слушай…

– А третий? Командир третьего звена какой? Ну? Давай, Трехо… навскидку – какой он?

– Да норм мужик! Амиго!

– А с командиром первого звена он как?

– Не очень… в свое время из-за бабенки одной знатно поругались – почти до ножей дело дошло.

– Он бы повторил доклад первого командира слово в слово?

– Да скорее сдох бы! Ох ты ж… но голос его!

– Третье звено было послано туда? – обернувшись, я ткнул рукой в сторону, противоположную заброшенному городу.

– Почти. Чуть левее.

– Бегите! – заглянув в расширившиеся глаза Трехо, я повторил, уже возвращаясь во внедорожник. – Бегите!

– Думаешь…

– Как далеко ушли разведчики?

– Они на легких квадрах. Должны были продвинуться километра на три уже. Может, четыре. Там пересохшие русла ручьев…

– У вас от пяти до десяти минут. – прикинул я и кивнул мокрому от пота Хорхе, что явно обладал отменной жопной чуйкой. – Двинули.

– Останься, Оди! Помоги! – заорал вслед Трехо. – Ты явно сечешь в войне!

– Дави на газ сильнее, Хорхе. – буркнул я и начал перебираться в салон, где из-под наваленных вещей медленно приподнималась глефа Каппы. – Вот дерьмо…

– Он все же пошел за нами, лид?

– Он пошел за нами. – мрачно подтвердил я. – Иначе не появился бы тут так быстро. Дерьмо! Хорхе! Помнишь тот холм из красной глины рядом с Понти Севен? Мы проезжали его по пути сюда.

– Да!

– Правь туда.

– Зачем?!

– Заткнись и делай! – рявкнул Каппа, с хрустом сдавив стальными пальцами изголовье водительского кресла.

– Да понял я… понял… Мерде! Мерде! Чувство, будто в сердце воткнули раскаленную спицу. Может, я гребаный пророк и вижу свое мрачное будущее полное боли? А?! А?!

– Мы будем воевать или нет, лид? – замершая статуя боевого экза эмоций не выражала никаких, но я знал – Каппа хочет повоевать. Его до сих пор мучит тот пережитый позор, когда он носился по джунглям, а затем его придавили золотой жопой разобранного декоративного шагохода.

– Посмотрим. – отозвался я, начиная втискиваться в Ночную Гадюку. – Поглядим с холма…

Пока принявший меня родной экзоскелет замыкался за спиной и неспешно, в спокойном штатном режиме приводил все системы в активное состояние, я неподвижно лежал в стальной шкуре, слепо глядя на ползущие перед глазами частые зеленые строчки, а в это время в башке лихорадочно вспыхивали и гасли догадки, прикиды, домыслы.

Я пытался понять, почему системный каратель оказался здесь так быстро, одновременно подсчитывая количество преодоленных нами километров, мысленно накладывая на карту здешней местности наш ломанный, но в целом прямой маршрут.

Отъехав от полыхнувшей точки «А» мы двинулись к Комерцио – он лежал почти на прямой линии между нами и Понти Севен, за которым, в свою очередь, находились руины гигафабрики. Чтобы пройти впритирку с Комерцио и поглядеть на него с гребня холма, мы отклонились чуток от прямого маршрута, но не сильно потеряли во времени, к тому же это был самый расчищенный путь, и не приходилось поминутно выскакивать из внедорожника с мачете или топором. Каппа как-то раз перепугал престарелую срущую даму, что тужилась в зарослях чапараля. Увидев стального громилу с двуручным топором, она так напряглась, что у ней сразу все получилось. На результат своего мучительного труда она и приземлилась голой задницей, не замечая едущего за экзом внедорожника, указывая на Каппу дрожащей рукой и во всю глотку вопя:

– Эль маго дэ оз! Эль маго дэ оз! Бастардо де йерро!

Мечник быстро покончил с обвитым лианами стволом упавшего дерева, и мы проехали мимо спятившей старухи, продолжающей орать, и которую никак не могли унять подбежавшие соплеменники – еще одно бродячее солнечное племя с зелеными от постоянного жевания листьев коки деснами и зубами и с размягченными от наркоты мозгами.

Да… мы двигались почти по прямой, и это нехило сэкономило нам время. В Комерцио мы не заезжали, рядом не задерживались, двинувшись по «сумрачной полосе», где, как и надеялись, столкнулись со здешними неумелыми грабителями и «детьми новой Матери».

И до Понти Севен мы двигались исключительно по сумраку. Система не видела нас. Или все же где-то зацепила издалека наш внедорожник визорами одного из системных грибов, прячущихся в джунглях?

В любом случае, покончившему с Небесной Башней убийце, чтобы добраться до Понти Севен так быстро, надо было без задержек двигаться за нами. И, раз здесь пока нет паники – а панические новости разлетаются со скоростью света на всех попутных мулах, лошадях, машинах и жопных ветрах – никто между Комерцио и Понти Севен посланцев системы не заметил. И вряд ли системный каратель стал бы убивать ненужных свидетелей – если они законопослушные трудяги-гоблины. Система просто не может позволить себе этого. Особенно, если ТИР конкретного данного гоблина является положительным и оттого он душевно мил машинному разуму.