– Роза, ты в порядке? – поинтересовался Ассад, осторожно положив ладонь ей на руку.

– Самое жуткое злоупотребление властью, какое только можно вообразить, – выдала она с таким выражением лица, которого Карл у нее до сих пор не видел. – Быть обреченной провести всю жизнь на необитаемом острове, где можно просто-напросто сгнить. Мы, датчане, ни черта не лучше тех, кого ненавидим больше всего, – прошептала она. – Мы такие же, как те, кто бросает камни в женщину, изменившую мужу, как нацисты, убивавшие умственно отсталых и инвалидов. Разве то, что происходило на Спрогё, нельзя сравнить с советскими так называемыми психиатрическими лечебницами для диссидентов или с румынскими лечебными заведениями для умственно неполноценных? Конечно, можно, потому что мы нисколько не лучше!

Затем она отвернулась и исчезла в направлении туалета. Вероятно, желудочное волнение еще не совсем улеглось.

– Уф, – вздохнул Карл.

– Да, сегодня ночью она была слишком взволнованна, работая над историей острова, – тихо произнес Ассад, не желая, чтобы Роза его услышала. – На самом деле, мне показалось немного странным ее поведение. Возможно, вскоре она пришлет Ирсу на свое место.

Карл зажмурился. Время от времени у него возникало подозрение, особенно явственное сейчас.

– Думаешь, Роза сама подверглась подобному лечению, или на что ты намекаешь, Ассад?

Тот пожал плечами.

– Я только сказал, что в ней что-то свербит, словно в ботинок попал камень.

Некоторое время Карл смотрел на телефон, прежде чем снять трубку и набрать номер Ронни.

Прослушав достаточное количество гудков, он сбросил, подождал двадцать секунд и набрал снова.

– Алло, – прозвучал уставший голос, испорченный возрастом, алкоголем и ненормальным режимом сна.

– Привет, Ронни, – сказал Мёрк.

Ответа не последовало.

– Это Карл.

Вновь никакой реакции.

Тогда он повысил голос, затем еще немного повысил, после чего услышал какую-то активность в ответ в виде хрипа и влажного кашля. В пепельнице у него сейчас лежат наверняка не меньше шестидесяти окурков.

– Кто вы? – наконец оформилась фраза.

– Карл, твой кузен. Привет еще раз, Ронни.

Очередной приступ кашля в телефоне.

– Черт побери, какое нынче время суток? Сколько времени?

Карл взглянул на часы.

– Четверть десятого.

– Четверть десятого! Да ты совсем спятил, парень! Я не слышал тебя десять лет, а теперь ты звонишь в девять утра! – И он шмякнул трубку.

Ничего нового под солнцем. Карл представил себе Ронни. Конечно, абсолютно голый, не считая носков – с ними он никогда не расставался. С невероятно длинными ногтями, подбородок оброс щетиной. Высокий крупный мужик, который, неважно, в какой точке мира находился, лучше всего ощущал себя в ночи или сумерках. Если он полюбил ошиваться в Таиланде, то уж точно не ради улучшения цвета лица.

Не прошло и десяти минут, как он перезвонил.

– Что это за номер, Карл? Откуда ты звонишь?

– Из своего кабинета в полицейском управлении.

– О боже…

– Я кое-что слышал о тебе, и нам нужно поговорить, ладно?

– Что ты обо мне слышал?

– Что ты болтаешь о гибели своего отца в неких сомнительных заведениях по всему миру и вмешиваешь меня.

– Кто это говорит, будь он проклят?

– Другие полицейские.

– Значит, они ненормальные.

– Можешь приехать сюда?

– В полицейское управление?! Ты, видимо, шутишь. Скажи, ты совсем спятил на старости лет, с последней нашей встречи? Нет уж, если тебе приспичило встретиться, это должно быть офигенно важно.

Спустя мгновение он предложит какую-нибудь дорогую забегаловку. Причем платить должен будет Карл, и там обязательно будет алкоголь.

– Можешь пригласить меня на пиво с бутербродами, скажем, в «Зал Тиволи», прямо рядом с тобой.

– Не знаю такое заведение.

– Сразу за «Рио Браво», да знаешь ты. На углу Стормгэде.

Если придурок в курсе, что Карл знает «Рио Браво», какого черта не предложить встретиться там?

Они договорились о встрече, после чего Мёрк некоторое время размышлял над тем, что скажет идиоту, чтобы до того дошло наверняка.

«Видимо, Мона», – подумал он, когда телефон снова зазвонил. Взглянул на часы. Половина десятого, вполне может быть она. От одной лишь мысли Карл почувствовал внезапную слабость.

– Да-а, – произнес он, однако это оказалась не Мона, и голос был отнюдь не таким сладким.

Словно обухом по голове.

– Карл, можешь подняться к нам? – спрашивал Томас Лаурсен.

Он был самым талантливым техником из Западного полицейского округа до тех пор, пока пресыщенность работой и огромный выигрыш в лотерею, который он затем потерял на неудачных инвестициях, не остановили его. Теперь он стал прекрасным менеджером в столовой на пятом этаже, насколько доходило до Карла по слухам. Мёрк уже давно собирался заскочить к нему. Так почему не прямо сейчас?

– Томас, о чем речь?

– О вчерашнем трупе на Амагере.

Единственное, что напоминало о прежнем из тех времен, когда полицейское руководство еще не приняло решение о ее модернизации, было удивительно плохо организованное пространство.

– Все хорошо? – спросил Карл у крупного мужчины.

Вместо ответа тот как-то неопределенно хмыкнул.

– Не думаю, что смогу заплатить за «Феррари», которую буквально вчера себе выписал, – сказал он с улыбкой и потащил Карла на кухню; улыбка его исчезла. – Знаешь ли ты, насколько громогласны бывают те, кто приходит сюда пообедать? – тихо сказал он. – Я вот не знал, пока не стал тут работать.

Он откупорил банку «Пилзнера» и протянул Карлу.

– Послушай, если я скажу тебе, что слышал тут разговоры о том, что вы с Баком в контрах относительно дела на Амагере, это имеет под собой какие-то основания?

Карл сделал глоток. Надо приготовиться услышать много чего нового.

– Не совсем, а что такое?

– По крайней мере, вчера Бак намекнул кое-кому из бывших коллег, что ты как-то подозрительно легко избежал нападения в том самом бараке на Амагере, где убили Анкера, а Харди сделали инвалидом. Что ты просто хотел, чтобы все выглядело так, словно и на тебя покушались. Что ранение, какое ты получил в висок, не могло лишить тебя сознания, и что можно было запросто симулировать его.

– Вот ведь дьявол… Видимо, он разболтал все здесь, еще до того как я принялся помогать ему с делом его сестры… Вонючая неблагодарная задница. И кто же перенял эстафету по распространению слухов?