class="p1">— А то, что тут что-то нечисто. Просто подумай, Каролина, — она повернулась ко мне на крутящемся кресле, которое располагалось в зоне отдыха на первом этаже. — Зачем ему дружить с нами, если тогда он получит пинок под зад от Трубецкого?

— В твоих глазах — Кирилл просто монстр какой-то.

— А в твоих как будто нет?

— Ну, — я запнулась, вспоминая все подлянки и косые взгляды Трубецкого в нашу сторону, но продолжила. — Когда вы не ругаетесь, он вполне адекватный. С ним даже бывает весело, если он не задирает нос.

— Если он не падает в страну чудес.

— Опять ты за своё, — я прикрыла глаза рукой, изображая усталость. — Что тебе такого сделала Ким?

— Ничего особенного, просто её присутствие меня раздражает.

— Просто Совинькова ревнует, вот и весь секрет, — Саша спустился по лестнице и приземлился в кресло рядом с нами. — Да, Тань? — лукаво спросил он.

— У тебя же вроде тренировка? Или капитан может там не появляться?

— Капитан может отводить лучшего друга в больничное крыло, потому что кое-кто сломал ногу, кажется.

— Что сделал Денис?! — воскликнула Татьяна, а я в недоумении посмотрела на Короля.

— Кажется сломал ногу, — прошептал Король. — И кажется у меня прибавилась ещё одна головная боль.

— Как он умудрился это сделать? — спросила я, отрываясь от работы. Я часто работала в комнате отдыха, выполняя домашнее задание, делая доклады и презентации на компьютере. Здесь царила умиротворённая атмосфера, позволяющая оторваться от реальности и полностью погрузиться в работу. Однако новость о Разнове, который каким-то образом, умудрился сломать ногу, меня взволновала.

Пусть мы с Денисом и не особо ладили, но его состояние заставляло меня понервничать, поскольку как спортсменка, я понимала, чем чреваты подобные происшествия.

— На него упал Пышка… — Саша не смог удержаться и перешёл на истерический смех. — На него упал Эдик, вы бы только это видели!

— Король, спокойней, — Татьяна погладила его по плечу, пытаясь вернуть друга в нормальное состояние. — Вдох, выдох.

— Нет, ну вы только представьте! Эдик решил покорить шведскую стенку и рухнул на ногу Разнова, прямо с самого верха. А самое главное, Эдик то жив, а Разнов теперь инвалид. Я так больше не могу. Девочки, помогите мне пожалуйста, замените Разнова, кто-нибудь.

Тут мы с Татьяной задорно рассмеялись, изображая Дениса и его жёсткую игру на поле.

— И Разнов уже успел мне позвонить, чтобы выпросить пару булочек, которые лежат у него в тайнике. Вот же проглот.

— Он вообще думает о чём-нибудь кроме еды? — поинтересовалась я.

— Нет, конечно. Это же Разнов.

— Кстати говоря о булочках, — Таня посмотрела на меня, ехидно улыбаясь. — Я тут нашла кое-что, Король. Думаю, тебе стоит об этом знать.

— О чём же?

— Кое-кто, — она вновь посмотрела в мою сторону, а я закрыла лицо руками. — Нарушает диету. Видимо они с Денисом решили набирать лишние килограммы совместно.

Король поднялся со своего места и обошёл мой стул, после чего закинул мне руки на плечи и спросил:

— Совсем рехнулась, Мороз? Если вдруг тебя выгонят, милости прошу в хоккейную команду. А может уже сейчас к нам на тренировку сходишь?

— Нет, капитан. Я, пожалуй, откажусь.

— Так что она учудила?

И Татьяна начала свой увлекательный рассказ про мой потайной ящик.

На самом деле, такие секретные места были абсолютно у всех, однако, как нам призналась сама Славянская, такое она видела в первые.

В тот день мы вернулись в комнату после очередного взвешивания, что уже указывало на наше шаткое моральное состояние. По результатам этого напрягающего процесса, я получила свой вердикт — один лишний килограмм, из-за чего тихо наматывала сопли на кулак и думала откуда на весах появилась эта страшная цифра.

— Я же говорила, — не унималась Совинькова. — Диета. Всегда нужно следить за тем, что ты ешь.

— Да слежу я, — плача, отвечала я.

— Плохо следишь значит. Я вот вообще не прибавляю.

— Ты ведьма, ничего удивительного.

— Да, да, да. Других то оправданий у тебя нет.

Теперь я уже действительно залилась слезами. Подруга подошла ко мне и начала успокаивающе гладить по спине и плечам:

— Каролина, да ладно тебе, сбросишь ты этот килограмм. Всё нормально будет.

— А если не будет? — спросила я, уткнувшись в подушку.

— Будет, — Татьяна встала с кровати и подняла мою голову. — Где у тебя утяжелители лежат?

— В нижнем ящике.

— Вот с ними просто попрыгай пару дне… — Совинькова резко умолкла, из-за чего сразу привлекла моё внимание. Сначала, я не поняла, что именно случилось, однако, когда осознание всё-таки пришло, то было уже поздно. Татьяна открыла ящик, где лежали утяжелители, и увидела в нём углубление, вырезанное мной несколько месяцев назад. — Каролина Мороз, это что такое?! И ты спрашиваешь откуда у тебя лишний вес приходит?! Я кажется нашла причину твоих несчастий. Что это за булочки?! Так ты ещё и в середине сезона это есть решила, так ещё и без меня.

— Положи мои булочки на место, — я уже прекратила шмыгать носом и приняла нападающую позицию. — Только попробуй с ними что-нибудь сделать.

— Ох, не сомневайся, я с ними такое сделаю.

Схватив мой мешок, в котором покоились эти злосчастные плюшки, она с невероятной скоростью кинулась к окну.

Не знаю, когда именно Совинькова научилась так быстро бегать, но уже через пару секунд окно было открыто нараспашку, а мои булочки и её вытянутая рука оказались за пределами комнаты.

— Слушай меня внимательно, Мороз, — она качнула пакетом. — Если я ещё раз увижу что-то подобное у тебя в тайниках, я самолично сдам тебя всему тренерскому штабу, гарантирую. Ты такими темпами будешь больше Разнова. Тогда точно не один прыжок не прыгнешь. Оно тебе надо? Нет. Так что я передам эту находку Илье, и мы забудем про сегодняшний инцидент с этим кладом.

— Хорошо, — я сморщила лицо, показывая Татьяне язык. — Только не выкидывай их в окно, пусть их хотя бы Илья Игоревич съест.

Однако дослушать Татьяна меня не успела, с улицы, как раз в самый неподходящий момент раздался голос Славянской, которой чёрный мешок, торчащий из окна, сразу же бросился в глаза.

— Эй, тринадцатая комната, что за проветривание пакетов вы там устроили?

Татьяна так перепугалась, что этот мешок просто выскользнул у неё из руки и чуть не приземлился на голову Ирине Владимировне. Да так хорошо приземлился, что теперь она видела всё его содержимое богатство, и сказать, что она была недовольна — это ничего не сказать.

Татьяна выглянула в окно и громко крикнула:

— Вы нас извините, Ирина Владимировна. Это мы так утилизируем недопустимую пищу, — Славянская наклонилась к земле и подняла пакет. — Стойте, вы их только не ешьте, Ирина Владимировна, они же с пола.

— Спрячься Совинькова, по