Стоящего слева от ворот, пыхающего косячком латиноса просто размазало створкой вместе с автоматом Калашникова, который любитель травки небрежно держал в руке.

Самосвалы ворвались во двор, когда в воздухе отчетливо слышался стрекот вертолетных винтов и приближающийся вой полицейских сирен. Счет уже пошел на секунды.

– Пошли, пошли, пошли! – орал Ральф, выпрыгивая за своими людьми на пожухлую от жары траву.

Четверо вооруженных мексиканцев, оказавшихся во дворе, явно принадлежали к бандитам, достаточно было глянуть на их татуировки, и сдаваться просто так они не собирались. По самосвалам тут же зацокали пули, вслед за ними раздались отборные мексиканские ругательства.

– Maricon! Hijodeputa!

Марксман дивизиона старина Фогель, со своей НК-417 «Sniper» Model, присел за вторым самосвалом и резво стал пускать в бандитов пулю за пулей.

Через пару минут во дворе стало тихо. Двое zetas не подавали признаков жизни, двое других, ошеломленные точностью огня и надрывным воем приближающихся полицейских машин, бросили оружие на землю и задрали вверх руки.

– Не стреляйте, сеньоры! Мы сдаемся!

– Идите сюда, держите руки так, чтобы их было видно.

– Да, сеньор!

Мексиканцы неторопливо двинулись в их сторону, держа руки как можно выше.

Пристройка к основному дому была такая же убогая и грязная, но там явственно промелькнула чья-то тень.

– Черт, Роб, там кто-то есть, в пристройке! – заорал Ральф вышедшему из-за массивной кабины «Кенвоурта» агенту Дриллу.

Но было слишком поздно. Два пульсирующих огонька забились со стороны покосившихся окошек. «АК» – «однорогий дьявол».

Роб Дрилл умер сразу, получив с десяток пуль. Не помог даже бронежилет в тяжелом варианте, так как две пули попали ему в голову. Следующим завертелся на месте Клайв Ламас, бывший боец SWAT, когда пули разворотили ему бедро.

Обоих мексиканцев, идущих с поднятыми руками, неизвестные стрелки уложили одной очередью, после чего вновь перенесли огонь на агентов.

Ральфа кто-то тронул за плечо. Обернувшись, он увидел Кампоса.

– Босс, я сейчас подгоню самосвал и поставлю его боком. Перекроем им видимость и директрису обстрела. Затем пустим в ход светошумовые гранаты. И прижмем их…

– Отвали, Кампос. Через минуту здесь будет броневик пограничников и туча местной полиции. Не надо рисковать…

Договорить им не дали.

Со стороны пристройки в сторону агентов метнулся огонек.

– РПГ!!! – заорал Фогель, и тут Ральфа словно ударили по затылку веслом.

* * *

Когда Ральф очнулся, был уже поздний вечер. Страшно болела голова, и в ушах звенело так, будто он весь день вместо тактического шлема таскал на голове колокол.

Оглядевшись по сторонам и вдохнув насыщенный химикатами воздух, Молинаро понял, что находится в больнице. Рядом на стуле, в измятой и некогда белой рубашке, сидел седой и грузный Сезар Перейра, его непосредственный шеф и начальник отделения DEA, чуть дальше дремал стоя, словно лошадь, Фогель. Тоже чумазый и помятый.

– Брэтт… Брэтт! – тихо позвал Ральф, едва не захлебнувшись собственным кашлем.

– О, очнулись, босс?!

– Да, черт, что случилось, Брэтт?

Вместо Фогеля ответил явно уставший и раздраженный Перейра:

– Получилось дерьмо, Ральф. Мы взяли только трупы и никакого кокаина. И еще эти крысы забаррикадировались и взорвали туннель. Там все в клочья, воронка в земле больше пятидесяти футов.

– Какие крысы? – не понял Ральф, стараясь сосредоточиться.

– Те, что сидели в гараже-пристройке. И которые открыли по вам огонь… Они взорвались.

– И перед смертью, босс, они орали «Аллах акбар!». Я сам слышал… – добавил Фогель. – Это были любители ослиных задниц, Ральф… Тот сучонок из ЦРУ не врал… Это были муслики…

– А РПГ?

– РПГ был только началом. Они разнесли кабину «Кенвоурта» и убили Кампоса, а потом…

– Кампос мертв?

– Да, босс. Проклятый осколок… прямо в висок.

Молинаро с силой врезал кулаком по стене, и мышцы тут же отозвались ноющей болью.

– Что было потом, Брэ?.. Говори же!

– Потом все взорвалось, босс. Все, на хрен, взорвалось. Ни от гаража, ни от фермы не осталось ни хрена. Сейчас там «яйцеголовые» из Бюро копаются, как мухи навозные.

– Где тот черт из Контртеррористического центра?

– Умыл руки, гнида. Вместе с Бермудесом уже час как улетели в Вашингтон. Их ждут большие разборки в столице.

– Это еще не все хреновые новости, Молинаро, – сказал Перейра, поднимаясь из кресла. – Во время операции скончался Клайв Ламас. Так что ты потерял за пару минут трех агентов. Извини, сынок, уже звонили из центрального офиса. Операции с участием специального дивизиона временно приостанавливаются.

И, уже взявшись за ручку двери, Сезар обернулся к своим подчиненным:

– Тебя ждет внутреннее расследование, Ральф. Извини, но ничего сделать не могу. Бермудес и тот хрен, из разведки, хотят прикрыть свои задницы. Теперь отдыхай и набирайся сил.

– Что там все-таки взорвалось, сэр?

* * *

Одним из плюсов работы в федеральной правоохранительной системе является возможность общения с нужными и полезными людьми. Судьями или, к примеру, экспертами-криминалистами. Вот и сейчас один из таких экспертов, толстый и одышливый Люк Мейланд, сидел напротив Ральфа и уплетал уже четвертый тост с джемом, запивая его кофе. Ценностью Мейланда было то, что он работал экспертом не в DEA, а в ФБР, и до пенсии ему оставалось меньше года. К тому же ему было на все плевать, кроме его любимой лаборатории.

– Когда похороны? – спросил Мейланд, оторвавшись наконец от кофе.

– Завтра. Ровно в десять. От Бюро кто-то будет?

– Да. Первый зам Монро. Кастро, по-моему.

Ральф кивнул, крутя в руках чашку.

– Так что ты хотел, Ральф? Какую государственную тайну тебе выдать?

– Никакую. Меня интересует только одно: что там взорвалось, в туннеле?

Мейланд вытер губы салфеткой и, скомкав, бросил ее на стол.

– Похоже на ракету типа «Фалак».

– «Фалак»?

– Да, есть такая хреновина. В Иране делают. Не ракеты, конечно, в нашем понимании, скорее реактивные снаряды. Неуправляемые, дистанция полета миль пять-шесть, но огромной разрушительной силы.

Ральф попытался осмыслить сказанное.

– И они взорвались сами?

– Нет, конечно. Вы появились не вовремя, и те, кто этот груз сопровождал с той стороны, привели в действие детонатор.