ей с собой. Пусть потом дома мажет. Запомнил?

— Запомнил… — проговорил я непослушными губами и провалился в настоящий сон.

Туда, где не было ни ведьм, ни светящихся красным котов, ни магических кукол, ни боли. Туда, где не было ничего.

Глава 17

Кто-то нещадно меня тряс. Я еще не мог разобрать слов, но стало ясно, что поспать мне не дадут, что придется выныривать из сна в реальность. Это было сложно. Это было почти невозможно. Этого ужасно не хотелось.

— Серый, да что с тобой?

Что-что, всю ночь учил заклятия, уснул только под утро. Вон, башка раскалывается, и плечо болит. В памяти сразу всплыл ритуал, который творила надо мной баба Дуся. Это воспоминание оказалось эффективнее любого ледяного душа. Я проснулся тут же, в момент. Сел, откинул одеяло.

И сразу же раздалось удивленное:

— Серег, а пятно твое куда делось?

Пятно… Метка… Наследство от прошлой жизни…

Я скосил глаза на плечо. Невольно вырвалось:

— Черт!

Влада пришлось отодвинуть, оттолкнуть. Мне надо было срочно взглянуть на себя в зеркало. Я никак не мог поверить, что такое возможно. Что так бывает. Так просто!

Комната закончилась в пять шагов. К сундуку я практически подлетел, откинул крышку, задержал в руке, присел на корточки, уставился в свое отражение. От метки не осталось и следа. Чистая кожа. Меловые разводы. Запах льняного масла. Словно все это было не во сне. Словно наяву. Вот только где? В какое место занесла меня эта ночь?

— Черт! — В этот раз прозвучало это так громко, что на звук в комнату прибежала Вика.

— Сереж, что случилось?

Она была встревожена. Я обернулся к ней, указал ладонью.

— Смотри!

— Ого!

Она почти не удивилась. Приблизилась вплотную, провела кончиками пальцев, почувствовала масло. Отдернула руку, растерла бабкину медицину между пальцев, принюхалась. А потом улыбнулась, склонилась к самому моему уху, прошептала:

— Бабушкина работа?

От неожиданной близости, от прикосновения, у меня внезапно пересохло в горле. Черт, как это некстати. Я отстранился.

— Ее.

— Э! Вы там чего? — Возмутился со своего лежбища Лис. — Вы чего это?

— Слав, — голос Вики стал обиженным, — нашел, когда ревновать!

Эх, Вика-Вика… На этот раз я был с Лисом солидарен. Поэтому встал и вернулся к кровати. Там натянул джинсы, взял полотенце. Разбираться в амурных делах мне совсем не хотелось. Нафиг, нафиг. Это пусть без меня. Я посмотрел на Влада.

— Я в душ.

Мел, масло, ворожбу хотелось поскорее смыть. Я встал под лейку и открыл воду. Ох, ё! Вода была холодной. На что я вообще рассчитывал? Что может быть в летнем душе раненько поутру в конце августа? Правильно, совсем не парное молоко. Мыться пришлось, подпрыгивая на месте и постукивая в такт прыжкам зубами.

Зато домой потом бежалось вприпрыжку, в теле образовалась приятная легкость. Хотелось закутаться в одеяло и выпить горячего кофейка. Точно. Кофе! И как можно быстрее.

В доме все было по-прежнему — мое отсутствие совсем не разрядило обстановку. Лис лежал на моей кровати поверх одеяла. Надутая Вика сидела за столом и упорно смотрела в окно. Я туда тоже глянул, на всякий случай, вдруг там есть что-то важно?

Во дворе было пусто. Я пробормотал себе под нос:

— Как у вас тут все сложно.

Сбросил полотенце на сундук и слинял на кухню, туда где свистел чайник, где Влад звенел посудой.

* * *

Вика с Лисом подтянулись, когда мы допивали по второй кружке кофе. Притихшие, присмиревшие, довольные. Сразу стало ясно, что помирились.

Пока девчонка хлопотала, собирая ревнивцу на стол, я предложил:

— В магазин бы съездить и в аптеку. Кое-что нужно прикупить.

Вика встрепенулась, плюхнула на середину стола тарелку с бутербродами.

— И краску черную обязательно! Чтобы Сереже волосы перекрасить, чтобы парик каждое утро не лепить. — Она вдруг замерла. — Ой, парик! Сейчас же муж нашей Анжелы приедет, а мы совсем не собраны!

Тут уже остолбенел я. Точно! Мы же ему на сегодня назначили. Он зелье захочет получить, а я даже не в курсе, как его делать!

— Зелье! — простонал я вслух. — Срочно надо готовить!

— Не надо.

Вика подвинула Лису чашку, плеснула в кофе молока.

— Я все сделала еще вчера.

Он сердца сразу отлегло. Я едва не бросился ей на шею, удержался в последний момент, сложил на груди ладони, глянул на девчонку, как на святую.

— Благодетельница! Спасительница! Чтобы я без тебя делал?

— Не знаю, — сказала она беспечно. — Без меня ты бы давно пропал.

— Это точно, — подтвердил Лис с набитым ртом.

— А знаете, — предложил вдруг Влад, — поезжайте-ка вы вместе, а я останусь. Костерок разведу. И зелье ваше отдам.

— Правда?

Вика обрадовалась. Стало понятно, что и дом этот, и затворничество надоели ей до чертиков.

— А ты сможешь?

Влад снисходительно усмехнулся:

— Что там мочь…

«Наливай да пей!» — продолжил я эту шутку про себя. В слух, ясное дело, я говорить этого не стал. Девчонка взвизгнула от восторга и унеслась к себе в комнату переодеваться. Я проследил за ней взглядом, подумал, как мало надо человеку для счастья — всего лишь иногда выбираться в магазин.

— Не-е-ет, — задумчиво протянул Лис, — так не годится. А если кто-то придет? Что ему скажем? Мы не можем клиентов терять.

— Да не бойся ты. — Влада такие мелочи не пугали. — А то я не найду, чем их занять. Заболтаю, развлеку. Устрою все в лучшем виде!

Лис недоверчиво покачал головой, потом все обдумал и сдался.

— Хорошо, мы постараемся обернуться быстрее.

Вика появилась на пороге нарядная, самую малость подкрашенная.

— Я готова!

Вместо слов ей вручили последний бутерброд. После Влад вытурил нас из кухни одеваться.

Уже во дворе, перед тем как закрыть калитку, я вспомнил, что говорила ночью старуха. Попросил:

— Влад, только перед тем, как жечь костер, набери мне золы побольше.

Тот не стал уточнять зачем, дурашливо отдал честь.

— Будет сделано, мой командарм. — Потом расхохотался и добавил. — Да выметайтесь уже отсюда, надоели.

И мы добросовестно вымелись.

* * *

Наша поездка неожиданно затянулась. За льняным маслом пришлось ехать в соседний город, в единственную на все окрестности большую аптеку. Зато мы добыли