– Как, Семен, места не узнаешь? – уже ближе к вечеру поинтересовался Антон.

– Есть что-то знакомое. Но прииск я сразу узнаю, не переживай. Там горушка приметная есть.

К приметной горушке подошли только на исходе дня. Объявили привал. Затрещали ломаемые сучья, заполыхали костры, на треноги взгромоздились котлы. Люди готовили горячую пищу: на дневном привале обходились консервами. Опять же тепло нужно – по ночам дело до заморозков доходило, да и днем не больше шести градусов тепла, но когда двигаешься, это не так ощущается – даже, наоборот, радуешься, что солнышко не лютует, а вот как остановишься…

– Здесь это, командир. Точно тебе говорю.

– Лады. Глеб Георгиевич!..

– Слушаю вас, Антон Сергеевич.

Отдуваясь и утирая обильный пот, к ним подошел горный инженер, – а чего вы хотите от человека, злоупотребляющего горячительным?

– Вот Семен Андреевич говорит, что вроде то самое место и есть.

– Мне прямо сейчас приступать?

– Ну, до темноты время пока есть. Так почему бы не попробовать? Если нужны помощники…

– Да какие там помощники, – отмахнулся инженер. – Сам управлюсь.

Вечером к костерку, за которым коротали время, а заодно и ужинали Песчанин и Гаврилов, подсел сильно озябший Задорнов. Кряхтя, словно старик, он опустился на сложенный в несколько раз брезент – сидеть на голых камнях не рекомендовалось даже днем, что уж говорить, если солнце село и температура начала резко падать. Друзья молча смотрели на инженера, словно ожидая приговора, а тот протянул озябшие трясущиеся руки к огню, подержал так несколько секунд, потом его всего передернуло от озноба.

– Брр. И как только люди будут работать в таких условиях? Пожалуй, доктор ошибся – они тут не то что поправятся, а последнее здоровье оставят.

– Глеб Георгиевич, если я правильно вас понимаю, то людям все же придется работать именно здесь.

– Правильно понимаете, Антон Сергеевич. Не знаю, Семен Андреевич, откуда у вас информация о золоте на этой неприметной речушке, но оно здесь есть. И много, должен вам заметить.

С этими словами инженер извлек из кармана кисет и высыпал на ладонь несколько зеленоватых зерен, размеры которых разнились от спичечной головки до лесного ореха. При этом Задорнов победно улыбался, словно это он сам, а не по наводке посторонних обнаружил это богатство.

– Это золото? – поинтересовался Антон. В голосе его звучало ничем не прикрытое разочарование. Ничего особенного – невзрачные зерна, к тому же ничуть не желтого цвета. Попадись они ему – ни за что не подумал бы, что это золото.

– Оно самое, можете не сомневаться.

– Значит, так, Семен. Завтра начинаете подыскивать удобное место для постоянного лагеря.

– Без проблем. Все необходимое имеется, так что уже к вечеру палаточный городок будет стоять.

– Глеб Георгиевич, сколько людей вам потребуется?

– Завтра будет достаточно дюжины. Начнем бить шурфы. Три на этом берегу и три на том. Отработаем этот участок, а послезавтра двинемся вверх по течению. Нужно будет определить место с наибольшим содержанием золота, а уж потом можно будет заняться установкой промывочной колоды.

– Сделаем по-другому. Завтра вы получите сразу две дюжины человек и отработаете сразу два участка. Как, Семен?

– Ничего критичного. Людей в избытке, справлюсь.

– Но, Антон Сергеевич, так не делается.

– Как, Глеб Георгиевич?

– Вы вообще все делаете неправильно. Сначала нужно провести изыскания, обозначить границы участков, выявить наиболее перспективные места для добычи. Вы же сразу набрали целую прорву народу, даже не зная того, есть ли здесь золотые россыпи. Теперь собираетесь разворачивать постоянный лагерь, едва только нашли первые крупицы, а ведь может оказаться, что основная жила выше по реке, а эти самородки просто принесены течением.

Антон внимательно выслушал слова инженера, а затем вопросительно взглянул на Гаврилова. Тот еще раз огляделся, хотя что он хотел рассмотреть в непроглядной ночи, уже поглотившей окрестности, было непонятно. Более или менее что-то было еще видно в пределах лагеря благодаря кострам, дальше стояла непроглядная темень. Но, как видно, Семен хотел только показать, что все уже осмотрено самым внимательным образом. После этой демонстрации Гризли посмотрел на Песчанина и медленно закрыл глаза, словно подтверждая ранее сказанное.

– Глеб Георгиевич, обследуете этот участок и выше по течению. Все понимаю и все принимаю, но давайте вы сделаете так, как решил я.

– Хорошо. В конце концов, вы начальник партии.

– Вот и ладушки. А сейчас – ужинать и спать.

Утро огласилось непривычным для этих мест многоголосием, стуком топоров, ржанием лошадей и вообще много еще чем. Суровая природа сурового края с неодобрением взирала на грубое попрание веками устоявшегося порядка, но, как видно, эти наглые муравьи добрались и досюда. Что-то будет? Время покажет – оно и покажет, и расставит все по своим местам.

Под командованием Семена были не солдаты, привычные к дисциплине и обученные сноровисто устраивать становище. Тем не менее дело двигалось. Лагерь расположили немного выше по течению, в паре сотен шагов от реки, на берегу небольшого ручейка. Место было весьма удачным: с одной стороны прикрывала скала невысокой горы, с других его окружал лес, который Гаврилов приказал не трогать, только вырубить деревца непосредственно на месте стоянки: какое-никакое прикрытие от ветров, а они здесь дули практически постоянно. Дровами можно разживаться и подальше.

Уже до обеда были установлены большие армейские палатки, на двадцать человек каждая, но людей планировали разместить с удобствами, так что в каждой палатке размещали по десять. В них весьма сноровисто устанавливались разборные печки-буржуйки, отлитые из чугуна по чертежам, разработанным Зимовым. Конструкция была простой, но обещала быть весьма эффективной. К тому же, несмотря на вес, и без того маленькие печурки в разобранном виде занимали совсем мало места. Над шатрами палаток появились трубы из гнутой жести, оставалось только затопить, но с этим пока не спешили. Конструкция была уже многократно опробована, так что если все собрали верно, а ошибиться было трудно, то проблем возникнуть не должно. Гораздо важнее устлать землю полами – что ни говори, а землица здесь была студеной. На полы пошли мелкие деревца и ветки, из них же устраивались и топчаны. Разумеется, это не кровати, но кто говорил, что будет легко?

Лошадей в лагере уже не было, так как, едва определившись с расположением лагеря, их в сопровождении четверых человек, двое из которых были из десятка Семена, отправили на берег моря. Груза там оставалось еще изрядно, а он нужен был здесь.

Инженер с рассветом расставил дюжину мужчин попарно долбить шурфы, а сам с другой дюжиной отправился выше по течению. Семен благоразумно отправил с ними двоих вооруженных, которыми оказались Зубов и Панков. Оно и за людьми пригляд, и случись какому хищнику появиться, оборонят. Местных не опасались. В этих краях, редко населенных, воровство было большой редкостью, а уж чтобы напасть на людей, так и вовсе нонсенс – во всяком случае, Антон в этом был убежден.