Нам представляется, что такая интерпретация пространства плохо соответствует словам апостола Павла (3, 18): «…Чтобы вы, укорененные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина, и высота».

Нам больше по душе высказывание академика Грабового о пространстве: «Пространство, как и время, является конструкцией сознания. Пространство – это структура для реализации действий как души, так и духа, сознания, тела. Пространство тела – это то пространство, в котором тело перемещается, то есть это обычное физическое пространство. Пространство души – это структура организации Мира. Понятие физического пространства там уже неприменимо» [24. С. 124].

Поэтому категорию пространства для широкого круга читателей, по нашему мнению, можно сформулировать так:

Пространство – атрибут Вселенского Сознания, проявленный в Мироздании во взаимосвязи со временем и отражающий арену, на которой происходят все без исключения процессы (движения, изменения и другие).

Арена – место, где происходит, разыгрывается что-либо; поприще, область деятельности [75. С. 35]. Причем понятие арены можно применить и для физического, и для духовного мира.

Прежде чем закончить этот раздел, мы хотим привести высказывание крупнейшего российского философа М. Мамардашвили о пространстве и времени: «Пространство – это то, что отличает меня от других, а время – это то, что отличает меня от меня же».

Прежде чем приступить к рассмотрению квантовой концепции сознания, давайте ознакомимся с интересной статьей Д. Чопра, опубликованной в работе «Здоровье и квантовая механика» [101. С. 41]. Автор статьи, отвечая на поставленный им же вопрос: что общего между молекулой и сознанием, – исходит из единства вещества и энергии, единства материи и сознания. Оказывается, общее есть.

Не секрет, что эмоциональное состояние очень сильно влияет на состояние физического тела. Но как, например, пронаблюдать «превращение» эмоции в молекулу? Эмоцию нельзя ни видеть, ни осязать; невозможно собрать эмоции в каком-либо ограниченном пространстве для их дальнейшего изучения. А частицы вещества можно воспринимать органами чувств, собирать, хранить, исследовать. Ответить на поставленный выше вопрос помогает кантовая теория. Явления в мире квантов также невидимы, неуловимы и непредсказуемы, как наши мысли и чувства. Например, фотоны, кванты света, не имеют ни массы, ни размеров, ни определенного места, так как распространяются в пространстве со скоростью света. И тем не менее они реально существуют.

Как считает Д. Чопра, сходство между явлениями сознания и квантовыми процессами не случайно. Он указывает на существование квантового поля, не имеющего пространственных границ, как некой созидательной силы. «В нем нет вещественных объектов, таких как атомы химических элементов или, скажем, электроны, но без квантового поля они не могли бы существовать. Точно так же и наши собственные тела не существовали бы, если бы не „квантово-механическое тело“, составляющее их основу». Действительно, наше с вами тело – это не просто куча строительного материала: белков, сахаров, пептидов и т. д., определенным образом расположенных в пространстве. Все жизненные функции нашего тела зависят от превращений, изменений, трансформаций, происходящих в квантовом поле. Эти никогда не прекращающиеся квантовые процессы проявляются и в обмене веществ, и в движении тела, и в мышлении одновременно.

«Эмоции, молекулы (включая и саму „основу жизни“ – молекулу ДНК), мысли, желания – недостаточно сказать, что все они связаны воедино и не существуют друг без друга: они суть одно и то же явление». Автор статьи утверждает, что, например, эмоция страха и молекула адреналина суть две стороны одного и того же процесса, и то, что адреналин можно собрать в пробирку для химических исследований, а страх нельзя, объясняется лишь некоторыми особенностями нашего способа восприятия мира. Наши глаза воспринимают квантовый процесс как нечто видимое, пальцы – как осязаемое, а внутреннее чувство – как эмоцию, мысль или настроение. Но все это – разные стороны одного и того же явления.

«Наши „квантовые тела“ беспрерывно обмениваются сигналами, но мы часто не допускаем их в сознание, ибо привыкли реагировать лишь на более грубые, менее глубокие уровни реальности. Все же квантовые сигналы доступны восприятию, мы знаем о них и даем им имена: любовь, сочувствие, вера, надежда, милосердие. При всей своей неуловимости эти импульсы очень важны для нас и имеют немалую силу».

В рассмотренной работе мы, авторы книги, хотим обратить ваше внимание на два момента: во-первых, на существование «квантового поля», которое мы в своей книге называем полем сознания, и, во-вторых, на возможность рассматривать явления сознания с позиций квантовой механики.

О подходе к сознанию с позиций квантовой механики говорит и крупный ученый П. К. Мудгал из института науки и религии (США), выдвинувший гипотезу, согласно которой «сознание есть фундаментальная составляющая самой основы субатомной частицы-волны, а его первичным свойством является манифестация (проявление). Манифестация на атомном уровне может быть связана с вероятностным фактором в поведении функции частицы-волны в квантовой механике» [47. С. 27].

Выдающийся английский физик-теоретик Роджер Пенроуз в своей книге «Тени ума: В поисках потерянной науки о сознании» также полагает, что феномен сознания должен описываться на основе квантовой теории. Сама возможность описания сознания на языке физики, то есть отказ от мистической точки зрения на соотношение физики и сознания, обосновывается указанием на связь между состоянием мозга и мышления. «Если ментальность – это нечто отдельное от физического, то почему наши ментальные самости вообще нуждаются в физических мозгах? Совершенно ясно, что изменения в ментальных состояниях могут быть вызваны изменениями в физических состояниях мозга. Действие, например, некоторых наркотиков вполне определенно сказывается на ментальном состоянии и поведении. Аналогично травма, болезнь или хирургическое вмешательство в определенные зоны головного мозга могут иметь хорошо определяемые и предсказуемые последствия в ментальных состояниях человека… А если ментальность действительно связана с определенными формами физического, то тогда законы науки, которые точно описывают поведение физических объектов, наверняка должны многое сказать также и о мире ментального» [71. С. 202, 203].

Правда, Пенроуз считает, что современная квантовая теория не имеет средств для описания сознания. «Речь идет о ключевом звене физической модели сознания в связи с психофизиологической проблемой, то есть в связи с фундаментальным удивлением по поводу того, как невещественная мысль управляет вещественным мозгом и телом» [121. С. 151].

Однако, работая над книгой, Пенроуз еще не знал, что американским ученым уже удалось применить формальный аппарат квантовой механики для описания общих характеристик сознания, взаимодействующего со своим окружением. А российские ученые сегодня используют квантомеханический подход к исследованию языка и мышления [134, 135].