Да не померкнет Мировой Свет! Их учили, будто в северной Империи все держится исключительно на дубинках «хранителей». Но вокруг не наблюдалось ни одного военного или полицейского. И вряд ли кто-то из осунувшихся, еле-еле передвигающихся старичков, женщин и детей мог быть тайным осведомителем. Кстати, военные появлялись вблизи несколько раз. Они всегда двигались на машинах. Обгоняли в параллель или ехали встречно, по той же грунтовке, что и толпа. При их появлении Бюрос-Ут стремился уменьшится в росте. Массаракш! Вокруг крайне редко встречались мужчины призывной категории, на него могли обратить внимание, потребовать документы. Вряд ли имперские военнослужащие приняли бы на веру его немоту. К счастью, пока радисту-шпиону везло.

Но вот повадки имперских армейцев его поразили. Они не проносились рядом с бешеной скоростью. Наоборот, все время притормаживали и редко сигналили — все больше высовывались из люков и окон и покрикивали на тех, кто сильно мешал движению. Дважды какие-то автомобили камуфлированной раскраски вообще останавливались. Откуда-то выныривал солдат или офицер (Бюрос-Ут находился не рядом, так что четко разобрать петлицы не мог) и начинал раздавать окружающим что-то из ящика или даже из кармана. Потом кланялся, прикладывал руку к сердцу, явно извиняясь, что не может остаться и разделить судьбу путников, и снова нырял в свой люк. Одну камуфлированную черными пятнами машину Бюрос с жутью опознал. У нее на капоте красовался чернющий трехглавый орел — знак «Коготь». Спецбатальон личной гвардии северного императора. Вернее, один из спецбатальонов. Офицер или сержант высунулся из машины, вручил в первые попавшиеся руки свою фляжку и какие-то таблетки, вынутые из кармана робы. Затем что-то долго и проникновенно говорил. Видимо, вдохновлял шпаков не падать духом окончательно.

Массаракш-и-массаракш! Все увиденное шло вразрез с тем, что внушалось на занятиях политической подготовки. Никто не колотил гражданских дубинками, не постреливал для развлекухи, не таранил бампером коляски с детишками. Может, просто поступило новое распоряжение имперской канцелярии обращаться с рабами аккуратнее? Типа, уразумейте, что нас немножечко побомбили ядерными ракетами, снесли кой-какие города. Теперь тягловых двуногих животных стало поменьше. Извольте погодить с развлекательными отстрелами до тех времен, когда популяция подданных хоть немного восстановится.

Нет, такого, разумеется, не могло быть.

Капитан-охотник Йои Лазым готов убить своих гидроакустиков. Массаракш-и-массаракш! Не суметь выследить такую дурынду! Ладно, пока они ему требуются хоть в таком, малопригодном виде. Но когда «Гидийорум» вернется на базу… Ой, что будет! Мичманский состав — в карцер, тут же. Пусть там, в тиши и покое, оттачивают доброкачественность слуха. А командира гидроакустического поста — лейтенанта-загонщика Вара Хешре — на вахту, на все время стояния на пирсе. Пусть — массаракш — слюни глотает, когда другие младшие офицеры будут похваляться удалью на фронтах покорения женских сердец. Короче, с работой акустиков почти полный швах. Так, кое-где иногда что-то ловят, и это «что-то» и «где-то» позволяет хоть немного оправдывать фланирование миноносца по приконтинентальной акватории.

А вот мотористы радуют. Все редукторы, валы, шатуны и прочее хозяйство работает как часы. И главное, урчит себе потихоньку. Никаких тебе рыканий, пробуксовок. «Гидийорум» идет по волнам, что раскаленный утюг по свежей простыне. Учитывая, что активную локацию Йои Лазым намеренно не использует, а глубинные бомбы миноносец не сбрасывал с того самого первого случая, можно сказать, «Идущий впереди» не выдает свое присутствие совершенно ничем. Вопрос только в том, наличествует ли в этой маскировке смысл?

Натасканный охотник за подводными лодками Йои Лазым очень надеется, что смысл все же наличествует. Пусть вражина думает, что крутой перец, что облапошил всех на Сфере Мира, а мы будем красться позади и посвистывать, как будто совершенные лопухи. А потом — бац!

Момент для оного «бац!» обрушился как снег на голову. У всех на мостике долю секунды открыты рты в удивлении. Надо же! Конечно же, все под Мировым Светом рано или поздно повторяется, но ведь не с такой же частотой? Где-то в интеркоме и в переговорной трубе оживает акустический пост. Надо же! В предчувствии карцеров ребятишки проснулись и прочистили уши! Их активность уже никому нафиг не потребна. Вдали, в чашеобразности вывернутого в нужную сторону мира, выпирает из темной воды наружу столь тонюсенькая на расстоянии, но толстющая, исходя из прошлого опыта, ракетометная труба.

— Торпедные машинки — товсь! — хлестко отвешивает Йои Лазым. — И еще пару в готовность! Вперед средним ходом! Не шумим, но торопимся, — добавляет он более тихо для окружающих вахтенных. С интеркомов и переговорных устройств сыплются ответные доклады.

— Хотя, не без глаз же они, — бормочет капитан-охотник себе под нос. — Все равно ведь заметят.

— А может, у них то же, как и у нас… — делает предположение капитан-поисковик Кэ Тадда и тут же замирает, как под взглядом василиска.

— Глупость какая, — цедит командир корабля. — Если у нас поломки, то и у них тоже? Непомерное самомнение — приписывать свои недостатки врагу.

Возможно, капитан-охотник не совсем прав. В окружающем мире все довольно-таки взаимосвязано. К тому же в последнее время на Сфере Мира явно творятся некие странности. «Гидийорум» лишен связи с берегом, но там, на берегу, происходит что-то нехорошее. Несколько раз до миноносца докатывался какой-то отдаленный грохот. Какой же силы должен быть звук, чтобы донестись сюда, за сто километров от берега? Кроме того, небо наверху стало несколько темнее. Не растекается ли на больших высотах тонюсенькая дымовая вуаль? На единственном континенте Сферы Мира вулканов не обнаружено, и что тогда может быть источником дыма такой интенсивности? Ответ напрашивается сам собой.

Кроме того, с учетом происходящего сейчас следует очень и очень торопиться. Ракетометная труба вышла наружу не для того, чтобы вдохнуть морской бриз. Она намерена сделать дымовой шлейф над океаном еще плотней и гуще. Но здесь, в море, все же нечему гореть. Значит, гореть будет там — на суше. Пылающие леса и города — вот что дает привесок к подозрительной дымовой вуали в преддвериях Мирового Света.

Впереди на дороге — чудовищный затор. Оказывается, пробки могут создавать не только автомобили — люди тоже. Столкнулись два импульса. Благо не встречных, но все равно. По двум пересекающимся почти под прямым углом дорогам движутся два потока. Правда, тот, в котором прижился Бюрос, вроде как не имеет ни начала, ни конца. А вот перпендикулярный имеет начало. Именно это начало людского ручья и столкнулось с потоком Бюроса-Ута.

Вообще-то, если бы в деле были не люди, а какие-нибудь, допустим, муравчики, то ничего бы страшного не произошло. Может, кто-то из муравьишек и запутался бы в направлении, свернул под девяносто градусов, но уж точно львиная масса все равно бы пошла куда и шла. Но тут-то были люди! Они начали обмениваться информацией: кто, куда и откуда. Это не есть простое любопытство — это вопрос выживания. Сообщество тех, к кому прибился Бюрос, движется из Доору, куда-то в лучшую жизнь. Предположительно, в Шакамлар. Но «поперечники» почему-то не собираются — или не собирались до того — сворачивать в благословенную столицу провинции Ковер-Шакамлары. С чего бы это? Тут явно что-то не так. До совершенно безопасного на все времена — по утверждению абсолютно всех соседей Бюроса — города осталось рукой подать. По грубой прикидке радиста-пулеметчика, где-то километров сто. Но до какого-то Мудрегана раза в два больше. Так почему этот новый поток шпаков собирается течь туда? Короче, остановка и столпотворение имеют крайне серьезные резоны.