Я взял ее за подбородок и развернул обратно к окну.

– Не видят. Стекло тонированное. – Футболка, разрезанная спереди, сползла по плечам и упала на пол. – Но ты их видишь, Джульетта, – подчеркнул я, нежно проводя ладонями по ее голым рукам. – Они выпивают. Смеются. Болтают ни о чем. Например, о том, что сейчас в топе в твиттере. – Я сделал паузу, впившись пальцами в ее бедра, прижал ее задницу к своему паху и тихо произнес ей на ухо: – А я так сильно хочу тебя.

Мой член увеличился в размерах. Ее шелковистая кожа, безупречная попка, руки, скрещенные на груди. Она была такой нежной и застенчивой. Если бы я ничего о ней не знал, то подумал бы, что она девственница.

И она тоже не могла больше терпеть. Опустив руки, она повернула голову и прижалась к моей груди, а я испытал соблазн разрезать и шорты тоже.

Но не стал этого делать. Скользнув по ее плоскому животу, я запустил руку ей в трусики и закрыл глаза. Черт, она была вся мокрая. Белье тоже намокло. Как давно она потекла? С тех пор, как мы зашли в эту комнату?

Я погладил ее клитор, чувствуя, как она извивается всем телом. Запустив палец в ее складочки, помассировал вход во влагалище, а потом снова вернулся к клитору.

– Джекс, – ахнула она, уперев ладони в стекло и тяжело дыша. Она наклонилась вперед, прижавшись попкой к моему паху, и я стиснул зубы.

Черт.

– Да, вот так, – сказал я и, вытащив руку из ее шортиков, засунул сзади и начал потирать ее киску вперед-назад. Мои стоны смешивались с ее стонами.

Такая мокрая. И такая гладкая. Она была начисто выбрита. Или, возможно, сделала эпиляцию, потому что она была мягче на ощупь, чем все, к кому я когда-либо прикасался. Нежная как шелк.

Но если она порвала со своим ушлепком больше двух недель назад, то зачем продолжала делать эпиляцию? Мне совсем не по душе была мысль о том, что она с кем-то встречается.

Изогнувшись, она простонала:

– Да.

И, закрыв глаза, я согнулся и стал целовать ее обнаженную спину, касаясь кожи зубами. Одной рукой поглаживал ее грудь, другой я ласкал клитор, прихватив его пальцами, и она выгнулась от удовольствия.

– Черт, Джульетта, – выдохнул я. – Ты никогда не станешь девушкой на одну ночь.

Прижав ее к своей груди, я прорычал ей в ухо:

– Чтобы сделать с тобой все, что хочу, одной ночи мне будет мало.

Я погрузил средний палец в ее влажное лоно, а она ахнула от наслаждения. Потом обвел им вокруг клитора и снова нырнул в нее.

Черт, как же тесно было у нее внутри, тесно и влажно. Мой член вздрагивал от возбуждения. Протянув руку вниз, я поправил его, испытывая жуткий дискомфорт.

Но я не мог сейчас отнести ее в постель. Только не в набитом людьми доме.

Мы стояли лицом к окну и видели, как народ слоняется по заднему двору. Джульетта обняла меня рукой за шею и прижалась попкой к моей руке, и это было так возбуждающе. Она хотела меня. Возможно, даже позволила бы мне трахнуть ее прямо сейчас, но я не мог воспользоваться этим шансом. Пока не мог.

Все должно было произойти в постели. В пустом доме, где она сможет издавать любые звуки, которые только пожелает. Не сегодня, но определенно скоро. Очень скоро, черт возьми.

Моя рука спустилась к ее груди, и я продолжал трахать ее пальцем – все быстрее и быстрее.

– Джекс, – простонала она. – Джекс, пожалуйста. Я не могу.

Я развернул ее к себе лицом и прижал спиной к стене.

– Нет, можешь, – сказал я, снова запустив руку в ее шорты спереди и продолжая ласкать ее.

Почувствовав, как ее соски упираются мне в грудь, я опустил взгляд и стал любоваться ее телом. Черт, как же приятно на нее смотреть. Ее грудь была чуть больше среднего, а для ее комплекции даже чуточку великовата.

– Нет. – Она покачала головой. Ее веки трепетали от удовольствия. – Я не могу. Я не могу кончить, Джекс. Не могу сделать это с кем-то.

Я прижался к ней всем телом, прошептав ей прямо в ухо:

– Мне плевать, что у тебя было с этим козлом, твоим бывшим. Слышишь меня? – А потом прищурился и посмотрел на нее. – Погоди. Что значит «с кем-то»? Ты можешь кончить, когда ты одна. Ты это имела в виду?

Ох, черт. Внесите это в список моих фантазий.

Она отвернулась к окну, но тереться о мою руку не перестала.

– Посмотри на меня, – я мягко взял ее за подбородок. – О чем ты думаешь, когда прикасаешься к себе?

Ее взгляд снова устремился в окно, на людей во дворе. Она обхватила меня за талию, продолжая двигать бедрами.

– Тебе нравится видеть их там? – спросил я, проследив за ее взглядом. – Все в порядке, Джульетта. Нет никаких правил. Ты знаешь, что, если бы не это стекло, они бы все увидели. И это возбуждает тебя. Расскажи мне, о чем ты думаешь, когда прикасаешься к себе.

Она быстро посмотрела на меня и покачала головой.

– Джекс. Я…

– Скажи. – Я сжал губы. – Черт, ты с ума меня сводишь.

– Я думаю о тебе, – выпалила она, не дыша. – Думаю, что было бы, если бы два года назад я позволила тебе отвезти меня домой.

Я закрыл глаза, прижавшись лбом к стене, рядом с ее головой.

– Боже, продолжай, – взмолился я, не прекращая ласкать ее. – Я хочу знать, совпадают ли наши фантазии.

За минувшие годы я часто возвращался мыслями к той ночи. Я был разочарован, когда она не разрешила мне подвезти ее, и, разумеется, не стал возвращаться к тем девчонкам. Я позволил им остаться, а сам пошел в душ и мастурбировал там, фантазируя о Кейси, о том, как сорвал бы с нее это белое летнее платье на заднем сиденье своей машины.

Я поглаживал ее набухший клитор все быстрее и быстрее, ощущая пульсацию на кончиках пальцев.

– Ты сказал мне, что поцелуешь меня, – начала она. – Всего один раз, перед тем как я уеду в колледж, и я этого хотела, – прошептала она, прерывисто дыша. Мой палец скользнул вглубь нее, а потом снова стал ласкать клитор. – Я так сильно этого хотела, – продолжала она. – Но я не могла говорить. Не успела я осознать, что происходит, как ты увез меня на водопад. И поцеловал. Между ног.

Твою мать.

Ее голос окреп, стал смелее.

– Ты задрал мое платье, Джекс. И вылизывал меня языком, – простонала она, втягивая воздух. – А я держала тебя за голову, не хотела, чтобы ты останавливался.

Она вскрикнула, и я понял, что она кончает. Ее бедра вжались мне в руку, и она положила ладони мне на плечи, впиваясь в кожу ногтями.

Я прильнул губами к ее разгоряченной щеке.

– А потом что я с тобой сделал?

Она запрокинула голову назад и со стоном произнесла:

– Ты перевернул меня на живот, положив на капот своей машины, а потом задрал мое платье и трахнул меня.