Так бы и пили эти настойки, и по чуть-чуть население бы убывало. А тут производитель с чего-то решил чуток изменить химическую формулу и вместо этилового, пусть и некачественного, плюхнул метиловый. А коже-то в общем-то и не важно, чем ее протрут, метил – этил (хотя тоже не полезно). Уверен, что производитель был в курсе, что его продукцию хлещут внутрь, и все равно выпустил партию с ядом. Пусть прокуратура с этим разбирается.

Пятьдесят человек умерших – это лишь вершинка. Я уверен, что его купило значительно больше человек и употребило значительно больше. Доза в 5–10 мл оказывает выраженный токсический эффект, приводит к необратимой слепоте, а 30–40 мл – к смерти. Однако в силу разных причин смертельная доза может сильно варьировать. Известны случаи, когда уже после приема 40 мл 15 %-ного метилового спирта наступал летальный исход.

Почему же все не умерли? А вспомните, что есть простой антидот – этиловый спирт. Ну то есть собралась компания, кто принес фуфырик с бояркой, кто-то водочкой раздобрелся. Водочки выпили, дальше пошел боярышник. Этиловый спирт связался с алкогольдегидрогеназой и не дал метилу распасться на формальдегид и муравьинную кислоту (чрезвычайно токсичные вещества), вышел с почками и через легкие, обеспечив жесткое похмелье.

Ну и напомню, что по запаху и вкусу вы не различите этиловый и метиловый спирт. Поэтому, господа алкоголики, любители экспериментировать, носите с собой медную проволочку. Накалив ее, опустите в алкоголь, и если завоняет формалином (отчетливо почувствуете неприятный запах), не пейте эту дрянь.

Нас, анестезиологов, некоторые представляют как людей, сидящих в уголку операционной, бормочущих некие мантры. Мы вроде цветочного горшка, вроде есть и в тоже время не отсвечиваем либо фонтанируем искрометным юмором.

Однако хоть раз в год нам не до смеха. Это те редкие случаи, когда наше умение выйти из ситуации решает все. Хотя надо сказать, что более умный анестезиолог вообще не допустит подобного состояния.

Не так давно и я влетел в подобную ситуацию. Ситуацию, после которой хочется выйти и выжать взмокшие труселя.

С самого утра как-то сразу не задалось. На операцию готовили подать женщину, ей за семьдесят. У нее мелочовая операция на ноге, такую, по идее, можно было бы под внутривенной анестезией провести. Но она с излишками веса, свыше ста килограммов, у таких практически всегда тормозится дыхание. Поэтому выбор пал на спинальные методы анестезии – единичный укол между поясничными позвонками и введение анестетика, просто и достаточно безопасно.

Плохо было то, что подкожно-жировая клетчатка скрыла ориентиры. Попал не сразу, благо, что старушка, хоть чуток и кряхтела, но вела себя вполне спокойно, да и иглы сейчас точно волосинки, держишь, а кончик болтается, очень тонкие. Помучившись сам и утомив ее, я все-таки проник в святая святых – спинномозговой канал. Капельками потек прозрачный, словно березовый сок, ликвор. Ввел анестетик, похожий на лидокаин, только значительно безопасней для центральной нервной системы препарат.

Через три минуты появились первые признаки анестезии, но анестетик потек вверх, мне ноги нужно было обезболить, и я стал жать на кнопки операционного стола, а он, сука, как назло, заклинил и не желал поднимать головной конец. Надо сказать, что сам местный анестетик тяжелый по отношению к синномозговой жидкости и должен стекать вниз. Мы подложили подушки под спину и голову, но было уже поздно, стала неметь грудь. Дали кислород женщине. Воздуха вполне хватало, но риск еще был высокого спинального блока с возникновением проблем с дыханием. Анестезия достигла такого уровня, что вполне можно проводить операцию на желудке, а вот нога занемела, но совсем чуть-чуть. Но что же делать? Выбора нет, пришлось переходить на общую анестезию. Приготовил ларингеальную маску (ее устанавливают в рот и тем самым дают возможность проводить искусственное дыхание без лишних манипуляций, достаточно удобная штука), а также на всякий случай приготовил эндотрахеальную трубку (ставят в трахею, но при этом нужно хорошо видеть голосовые складки и вход в трахею). Вроде как перестраховался.

Сестре сказал, чтобы начала вводить анестетик, дабы дать сон. И уже с первых миллилитров наркотизирующего препарата женщина отключилась и перестала дышать. Обычное дело, легко и просто в таких ситуация мы проводим поддержку дыхания ручным мешком. А в этом случае это не помогло – не продыхивается. Женщина на глазах синеет. Я быстро поставил ларенгеальную маску – не продыхивается, чернеет. Выдернув неработающую маску, мысленно чертыхаясь, я залез специальным аппаратом – ларингоскопом – в рот. Епта – ни хера не видно, все в слюнях, соплях. Отдавил надгортанник, за ним, по идее, должна быть видна трахея – хер-то там. Ни хера не видно. Секунды решают здесь все, некогда уже орать на помощь, никто бы не помог.

Запихал трубку туда, где, по идее, должна быть дыхательная щель. Ртом вдохнул в трубку воздух. Фууух, со страху попал туда, куда нужно. Подключил к аппарату – не дышит. Че за херня??? Отключил и подышал вручную – порозовела. Разобрались – аппарат был переключен на ручной режим. Ух.

Санитарка:

– Доктор, вот это вы взмокли!

Я глянул на себя в зеркало, на меня уставилось чуть испуганное существо, колпак которого был набекрень от пота.

Операция прошла спокойно. Проснулась, а дышать самостоятельно не может. Вызвали эндоскописта, нашли крупный обтурирующий трахею слепок из мокроты и, кроме того, выявили аномалию бронха, он был сужен наполовину. Вычистили, женщина задышала спокойно. Убрали трубку из трахеи и уже через два часа перевели в травматологическое отделение.

Понятно, что женщина недовольна моими услугами, но я мысленно радуюсь, что так хорошо все закончилось. Пусть поправляется.

Чет сидели мы с коллегой и вспоминали случаи свои.

Я вспомнил про мужичка, которого привезли после автодорожки. На грузовике гнал, с трактором не поделил мост. Чуток череп сломал, в коме долгое время пробыл. Но коматозники для меня стали чем-то обыденным, он запомнился мне стопой. Черной, вывернутой набок ступней. Мы тогда еще под анестезией ее вправляли. Вот часик полежал бы, и убрали б ее, а так – с ногой остался и в сознание пришел. На поправку пошел, в обчем…

А коллега вспомнил старушку с вывернутой в обратную сторону стопой. Мразь-сынуля, узнав о пенсии, стал клянчить и требовать денег на опохмел. Мама показала сыну кукиш, а алкашу уже под тридцать, работать не сподобился. Так он что сделал – пока мама лежала, спала, держа деньги под подушкой, он взял и вывернул ногу. Вот как крутые чуваки отворачивают голову своему врагу, обхватив двумя руками. Взял деньги и пошел бухать.

Поймали урода.

Ножку бабушке вправили.

Общался я как-то с коллегой, а он в конце девяностых начинал врачом «Скорой».

Ох и времена были, вроде и тяжко, и денег вечно не хватает, но вспоминал он о тех временах с какой-то ностальгией…