— Позволь мне это сделать, — раздался за ее спиной голос Клэя. Его попытка справиться с непокорными локонами не увенчалась успехом, но от его прикосновения у Николь по спине побежали мурашки. Он повернул ее лицом к себе. — Надеюсь, тебе весело?

Она кивнула. Его руки лежали на ее плечах, а лицо было совсем рядом с ее лицом.

— Скоро бежит моя лошадь. Не поцелуешь ли меня на счастье? — Как всегда, ответ он увидел в глазах Николь. Его руки скользнули на ее талию, и он прижал ее к себе. — Я так рад, что ты приехала со мной, — прошептал он и, проведя губами по щеке, завладел ее ртом. Николь почувствовала, что слабеет, колени подогнулись, и она прижалась к Клэю.

— Клэй! — крикнул кто-то. — У тебя впереди целая ночь. А сейчас займись лошадьми.

Клэй оторвался от Николь.

— Целая ночь, — прошептал он и провел пальцем по ее губе.

Потом, резко выпустив Николь из объятий, направился к мужчине, похожему как две капли воды на Уэсли, только крупнее. Мужчина хлопнул Клэя по спине.

— Я тебя хорошо понимаю, дружище. Как ты думаешь, в Англии еще остались такие красавицы, как она?

— Я взял последнюю, Трэвис, — рассмеялся Клэй.

— Ну все равно. Я как-нибудь съезжу туда и сам посмотрю.

— Николь! — крикнула Эллен. — Я приберегла для тебя место рядом со мной.

Николь поспешила к ней, чтобы наблюдать за скачками.

Лишь три часа спустя гости возвратились к ожидавшим их накрытым столам. Николь было так весело, как не бывало со времен, предшествовавших французской революции. Ее кузены и кузины жаловались, что англичане очень мрачные, что, кроме работы и церкви, ничем не интересуются, что понятия не имеют о том, что такое веселье. Окинув взглядом окруживших ее американцев, она поняла, что ее кузены нашли бы общий язык с этими людьми. Все утро они хохотали и громко кричали. Женщины тоже кричали до хрипоты, подбадривая лошадей, и громко высказывали свое мнение о шансах на победу той или иной лошади. Они не всегда делали ставки на лошадей, принадлежавших мужьям. Эллен, например, несколько раз ставила против Хораса и теперь хвастала, что проигравшему мужу придется собственноручно вскопать ей новую цветочную клумбу и заказать из Голландии пятьдесят новых луковиц тюльпанов.

Николь стояла молча, как посторонний наблюдатель, пока Трэвис не заметил, что она неодобрительно поглядывает на одну из лошадей Клэя.

— Клэй, кажется, твоей жене не нравится твоя лошадь.

Клэй едва взглянул на Николь.

— Мои женщины ставят на меня, — заявил он, бросив многозначительный взгляд на Хораса.

Николь взглянула на Клэя. Отстранив жокея, он собственноручно седлал лошадь. Николь знала толк в лошадях. Французы любили скачки не меньше, чем кто-либо другой на земле, и лошади ее дедушки неоднократно побеждали королевских. Она вскинула бровь. Вот оно что! Его женщины ставят на него?

— Эта лошадь не победит, — решительно заявила Николь. — Не то у нее телосложение. Для такой груди у нее слишком длинные ноги. Такие лошади никогда не бывают хорошими скакунами.

Все, кто слышал ее слова, замерли, не донеся до рта кружки с пивом и элем.

— Послушай, Клэй, неужели ты пропустишь ее слова мимо ушей? — рассмеялся Трэвис. — Мне кажется, она знает, что говорит.

Клэй, затягивавший подпругу, на мгновение замер.

— Не хочешь ли поставить на это немного денег?

Она удивленно взглянула на него. Он знал, что у нее денег нет. Эллен, подтолкнув ее локтем, сказала:

— Пообещай ему подавать завтрак в постель в течение недели. Любой мужчина из кожи вон вылезет, чтобы получить такой приз. — Голос Эллен был далеко слышен. Она, как и все остальные дамы, кроме Николь, была навеселе.

— По-моему, это справедливо, — усмехнулся Клэй, подмигнув Трэвису. Клэй подумал было, что ставки кончились, но не тут-то было.

— А что получу я, если лошадь проиграет? — громко спросила Николь.

— В этом случае я, возможно, принесу тебе завтрак в постель, — сказал Клэй, вызвав у мужчин одобрительный смех.

— Предпочитаю новую зимнюю накидку, — холодно заметила Николь, направляясь к скаковому кругу. — Из красной шерсти, — бросила она через плечо.

Женщины рассмеялись, а Эллен спросила, уверена ли Николь, что она не американка по рождению.

Когда лошадь Клэя проиграла, отстав на три корпуса, ему не удалось избежать добродушных подтруниваний. Спрашивали даже, не следует ли Николь самой заняться табаком и лошадьми.

Женщины направились к дому, со смехом обсуждая победы и поражения. Одна хорошенькая молодая женщина пообещала мужу в течение месяца собственноручно чистить ему сапоги. «Но он не уточнил, с какой стороны их следует чистить, — рассмеялась она. — И теперь будет единственным мужчиной в Виргинии, у которого носки смогут любоваться своим отражением».

Николь, взглянув на целые горы аппетитной еды, вдруг поняла, что умирает с голоду. Тарелки, стоявшие стопками на столе, были настолько большими, что напоминали скорее подносы. Николь положила себе всего понемногу.

— Неужели ты все это съешь? — услышала она за спиной голос Клэя.

— Возможно, даже возьму добавку, — ответила она. — Где мне сесть?

— Со мной, если немного подождешь. — Взяв тарелку, он положил на нее значительно больше еды, чем Николь, потом взял ее за руку и повел к старому дубу. Один из слуг Бакесов с улыбкой поставил перед ними на землю большие кружки ромового пунша. Клэй сел на траву с тарелкой на коленях и принялся есть. Подняв голову, он увидел, что Николь все еще стоит и держит тарелку в руке. — Что случилось?

— Я не хочу, чтобы мое платье стало зеленым от травы, — сказала Николь.

— Дай мне твою тарелку, — попросил Клэй и поставил свою на землю рядом с собой. Потом взял Николь за руку и усадил к себе на колени.

— Клэй! — сказала она, пытаясь вырваться. Но он крепко держал ее. — Клэй, прошу тебя. Вокруг люди.

— Никому до нас нет никакого дела, — сказал он, жарко дыша ей в ухо. — Их больше интересует еда, чем то, чем мы занимаемся.

— Ты пьян? — спросила Николь, отпрянув от него.

Он рассмеялся:

— Ты говоришь, как и положено жене. Да, немного пьян. А ты трезва как стеклышко. Мне это не нравится. Знала бы ты, как восхитительна бываешь, когда выпьешь. — Он поцеловал ее в кончик носа, потом схватил кружку с ромовым пуншем. — Ну-ка выпей!

— Нет! Я не хочу опьянеть!

— Я буду держать кружку у твоих губ. Тебе придется либо сделать глоток, либо испортить платье.

Клэй смотрел на нее с подкупающей улыбкой, словно озорной мальчишка, а ей очень хотелось пить. Пунш был великолепен. Его готовили из трех различных сортов рома и четырех фруктовых соков. В нем плавали кусочки льда. Пунш сразу ударил ей в голову, и она расслабилась.