— Все в порядке, сэр. Я нахожусь рядом с вашей женой. Она очень испугалась и, боюсь, не в том состоянии, чтобы вести машину. Она испытала сильное потрясение. Буду признателен, если вы сообщите, где живете, мы бы там встретились.

— А… а, да, — выдавил Вестовер. — Да. Конечно. Спасибо. Мы живем в «Эйр-Кип». Я уже выезжаю, встретимся в главном холле. Что с машиной?

— Она заперта, ключи у меня. Я так понимаю, что вам неудобно…

— Нет-нет, не беспокойтесь. Со мной кто-нибудь приедет, я отдам ключи, и мой человек отгонит машину. Где она стоит?

Тэллоу продиктовал адрес. Вестовер записывал, а Тэллоу прислушивался к скрипу остро отточенного карандаша по хорошей мягкой бумаге.

— Благодарю, — сказал Вестовер. — Благодарю вас за помощь. Я выезжаю.

— Мы тоже выезжаем. Благодарю вас, сэр, — сказал Тэллоу и отключился.

Эмили выглядела несчастней прежнего:

— Он рассердился?

— Нет, он рад, что вы в безопасности. А сейчас не могли бы вы пересесть на пассажирское сиденье? Я не могу позволить вам сесть за руль.

На мгновение показалось, что она улыбнется. А что, это же практически шутка… Он помог ей встать, обвел вокруг машины и усадил на пассажирское сиденье. А пока Тэллоу садился и пристегивался, ему вдруг кое-что пришло на ум:

— Хотел вот что спросить, — сказал Тэллоу. — Если вы живете в «Эйр-Кип», то зачем приехали так далеко?

Она махнула в сторону забегаловки:

— У них лучшие сэндвичи…

Тэллоу поехал в аптаун.

— Я вам правда очень признательна, — сказала Эмили.

— Я не мог вас оставить в таком положении на территории Первого. Садиться за руль в таком состоянии — не лучшая идея, поверьте.

— Первого?..

— Первого участка. Полицейское управление делит город на зоны, участки, а сейчас мы на территории Первого участка.

— Смешно, — пробормотала Эмили без тени улыбки на лице. — Невидимые стены для Уолл-стрит…

— Да уж, — кивнул Тэллоу.

— Уолл-стрит. Ее назвали так, потому что раньше там стояла стена, которую голландцы построили для защиты от индейцев.

— Вы увлекаетесь историей? — спросил Тэллоу.

Эмили глубоко задумалась. Потом сказала:

— В последний год я много читала. На самом деле мне вовсе не нравится ездить сюда. Это ведь совсем недалеко от Вапуза.

— Вапуза?..

— Самое большое индейское поселение на Острове. Рядом с Пресным озером. Там сейчас парк с тем же названием — Коллект-Понд. Смотришь на него, и кажется, что можешь разглядеть… совсем чуть-чуть… что-то. Но я там только один раз была.

Она снова терла пальцами брошь, склонив голову и упершись подбородком в ключицы. Она что, ждет, что оттуда джинн, как из лампы, вылетит? Хотя нет, все обстояло гораздо печальнее: несмотря на обнадеживающие рассказы, она прекрасно знала, что из «лампы» никто не выйдет.

Когда они переезжали через Бродвей, Эмили спросила:

— Мы все еще на территории Первого участка?

— Только что ее покинули.

— А это — старая охотничья тропа ленапе. Так что одна из границ вашего Первого участка — старейшая дорога на Манхэттене.

— Призрачные карты, — пробормотал Тэллоу.

— Как вы сказали? Призраки? — всполошилась она, широко раскрывая глаза.

— Да нет, ничего, — отмахнулся он. — Просто думал вслух. А почему вы увлеклись историей индейцев? Или вас интересует только история индейцев в Нью-Йорке?

Тэллоу не мог понять: она расслабилась или готова снова разрыдаться. Она уже не таращилась в ужасе в окно машины в ожидании нападения, но руки задрожали сильнее, а на глазах выступили слезы.

— Просто мне однажды кое-что рассказали, — наконец выговорила она. — А Джейсон сильно рассердился?

— Скорее, испугался.

— Не смотрите на меня так. Он меня не бьет, если что.

— А я и не смотрел.

— Просто Джейсону сейчас очень трудно. Труднее, чем остальным. А я не хочу усложнять ему жизнь…

— Понятно…

— Нет. Ничего вам не понятно! — Глаза ее блестели от слез, как вода в колодце. — Но вы пытаетесь понять, правда?

Тэллоу не знал, что на это ответить. Он смотрел на дорогу и ехал дальше. Он чувствовал на себе ее взгляд, чувствовал, как она отводила глаза, потом снова на него смотрела — словно ей было спокойнее смотреть на него, чем в окно машины. Тэллоу понял, что молчать дальше как-то невежливо.

— Призрачные карты, — сообщил наконец он.

— Что?..

— Ну, я это пять минут назад сказал. Когда думал вслух. А вы решили, что я про призраков. А я про призрачные карты. Вот я вчера, к примеру, встречался с человеком, который руководит здоровенной такой финансовой компанией на Уолл-стрит. Ну, знаете, из тех компаний, про которые говорят — финансовые, а на самом деле фиг поймешь, чем они на самом деле занимаются?

Эмили улыбнулась бледной призрачной улыбкой:

— Думаю, да, именно так оно и выглядит со стороны, — проговорила она.

— Для меня, во всяком случае, так оно и есть. Но не важно. Так вот, он рассказывал, что под всем финансовым районом протянуты коммуникации, благодаря которым можно осуществлять транзакции со скоростью света, но карта этих коммуникаций не совпадает собственно с географической, представляете? То есть если ты находишься рядом с Биржей, это не значит, что с точки зрения передачи информации ты действительно… рядом. Как-то так.

— Вы говорите о низком времени отклика… — произнесла Эмили, и в голосе ее мелькнуло что-то похожее на удивление.

— Да?

— Да, об этом много говорили, когда я уходила с этой работы, — сказала она. — Предельно низкое время отклика и алгоритмическая торговля. Предельно низкое время отклика — это когда трейдинговая информация передается реально быстро, на очень большой скорости. Еще в трейдинге используется специальный компьютер, для того чтобы как бы разбивать одну большую транзакцию на несколько сотен маленьких. Представьте себе, что это дождь, сильный такой дождь, который колотит в окна Биржи. Конечно, от дождя неизбежно образуется большая лужа, но вас в данном случае не это интересует. Вас интересует дождь. Это способ спрятать большую транзакцию у всех на виду.

— Вы работали на Уолл-стрит?

— Я работала на одну из этих таинственных финансовых компаний. «Вивиси».

— Никогда о такой не слышал, — тут же сказал Тэллоу. — А почему ушли?

— Я там познакомилась с мужем. В смысле, не я познакомилась, нас босс познакомил. Они старые друзья. А после того как мы поженились, Джейсон сказал: Энди — он же засранец, чего тебе на такого работать, к тому же в бизнесе дела идут в гору, давай поработай на себя, как я. Так что теперь я независимый финансовый консультант, что значит — я могу работать из дома, моего дома, с моей собакой, а могу сесть в машину и поехать в даунтаун за хорошими сэнвичами. А не работать волшебником на Энди. Мне больше не нужно колдовать для него. Но я не могу научиться магии, которая мне сейчас нужна. Твою мать!!!