В годы, предшествующие распаду СССР, в ответ на требования руководителей отдельных республик по предоставлению суверенитета ряд известных писателей и политиков из РСФСР, а затем и первый Президент России высказали встречное требование о суверенитете России. Простота хуже воровства. Эти лидеры наивно считали, что характер экономических и политических связей между " братскими государствами" не изменится, «братская дружба укрепляться» экономика каждого будет процветать, и при этом все национальное богатство будет принадлежать его народу. Напомню знаменитый довод Президента Украины Л. Кравчука «Сегодня украинское сало съедают москали, а завтра оно будет нашим». Так вот после разрухи 90-х годов последние 20 лет значительная часть инвестиций России направлена на компенсацию ущерба, нанесенного событиями 1991 года. Мы платим по долгам заговорщиков Беловежской пущи. Перечислю главные проекты. Обустройство новой государственной границы, передислокация войск, корректировка системы ПВО и ПРО, создание космодрома «Восточный», техническое перевооружение Армии. Это — в военной области, поэтому у нас нет данных по затратам.

В гражданской сфере масштабы неизмеримо больше. Перенос железнодорожных путей с территории Украины, строительство газопроводов Ямал — Европа, Северный поток 1–2, Турецкий поток, строительство нефтепроводов до Финского залива, создание новых портовых сооружений на Балтике и на Черном море, строительство Крымского моста и ТЭЦ мощностью 1 ГВТ. Стоимость этих объектов по ориентировочным оценкам может превышать более 200 млрд. долл. При этом они всего лишь компенсируют ранее существующие мощности в СССР, оставшиеся на территории бывших братских республик. Необходимость строительства данных объектов продиктована не экономической выгодой, а политическими причинами, потому при сохранении политической обстановки эксплуатация новых объектов не позволит нарастить объем экспорта, соответственно, не даст прироста ВВП страны против сложившегося уровня.

3.1.3.5 Инвестиции в политику должны давать доход

Получая информацию СМИ о подобных инвестициях, мы попадаем под гипноз: «Раз причины капвложений политические, то нечего ожидать окупаемости и сомневаться в их целесообразности». Отчасти это справедливо. Политикой занимается высшее руководство страны. Оно обладает наибольшим объемом информации, знает стратегические намерения наших соседей. На основании этого формируется линия взаимоотношений с ними в политике и экономике. Но проблема нашей страны состоит в том, что у нас крайне ограничен набор инструментов для достижения наших политических целей. Газ стал практически единственным во взаимоотношениях с нашим главным соседом Украиной. Хозяйствующий субъект — Газпром, стал вершителем политики России. В начале века он принудил Ю. Тимошенко подписать договор на поставку газа Украине по очень высокой цене. В 2014 году соседу дали понять, что она будет вдвое снижена, если Украина примкнет к Таможенному союзу. Прогноз не оправдался. Под агрессивным воздействием США и ЕС Украина повернулась в их сторону, перестала вообще покупать у нас газ, добилась необоснованного признания ее претензий в Стокгольмском суде. Следовало бы помнить эти уроки. Но сейчас наши «ястребы» предлагают прекратить транзит газа через Украину. Заверяют, что это ослабит ее экономику, вызовет социальные конфликты, потерю интереса к ней со стороны ЕС. Они считают, что в этом случае Украина будет более покладиста во взаимоотношениях с Россией. Полагаю, что ястребы, ошибаются. Во-первых, при сложившемся уровне нашей экономики, близких к нулевым темпам роста ВВП мы не дождемся, когда в Украине сформируется протестный потенциал, способный изменить желание ее населения к сближению с ЕС. Недовольные жизнью группы украинцев будут «откачиваться» на работу в страны ЕС. Европа заинтересована с их помощью ослабить поток мигрантов с Африки. Во — вторых, снижение уровня жизни украинского населения будет сопровождаться ростом его агрессивности по отношению к нашей стране со всеми последствиями. В-третьих, ястребы, из-за ограниченного политическими амбициями кругозора, толкают нас на конфликт регионального характера, тогда как для нашей страны более актуальны задачи неизмеримо большего масштаба. Россия должна выиграть битву на рынке газа ЕС и в ближайшие 30 лет не только сохранить свою долю, но существенно ее приумножить при одновременном росте объемов поставки. Есть основания ставить задачу о доведении объема экспорта газа из России до 300 млрд. куб. м. Умеренной ценой газа мы должны способствовать вытеснению из топливного баланса ЕС огромного количества угля, минимизировать поставки СПГ из США и Арабского Востока, затормозить наращивание мощностей ВИЭ. Для ее решения у нас есть необходимые резервы мощностей по добыче газа и подачи его к границам России. Нам следует добиться высокого уровня независимости при его транспортировке во все «уголки» ЕС, включая те, которые связаны с СПГ. Заменой украинских трубопроводов на Северный поток и Турецкий поток, мы «меняем шило на мыло» — уходим от конфликтов с Украиной, но попадаем в существенную зависимость от Германии и Турции. Это более сильные партнеры, чем Украина. Прекрасно, что с ними у нас сегодня конструктивные отношения. Но в прошлом, они не всегда были «белыми и пушистыми» и для объектов со сроком эксплуатации 50 лет, это необходимо учитывать. Политически некорректно чрезмерно усиливать главного объединителя Европы — Германию, помогая созданию на ее территории распределительного пункта на объемы газа в 220 млрд. куб. м., равные половине годового потребления газа континентальной частью Западной Европы. В трубопроводных поставках газа в ЕС в будущем целесообразно опираться на всех имеющихся партнеров, сохранив мощности для транспортировки газа через Украину в объеме не менее 60 млрд. куб. м. Это можно оформить как подарок «нашему агенту влияния» в США — господину Трампу. В этом случае, суммарные мощности газопроводов составят не менее 270 млрд. куб. м. / год. Для атлантического побережья юга Европы целесообразно поставлять СПГ с Приморска и Ямала в объеме не менее 40 млрд. куб. м. Наличие некоторого избытка мощностей по транспорту в данном случае оправдано. Во-первых, оно будет способствовать развитию конкуренции между партнерами по транзиту. Во-вторых, следует учитывать, что переход на подводные газопроводы порождает большие риски выхода их из строя вследствие техногенных явлений или террористических актов.

Эта программа может получить одобрение ЕС. Ее поддержку можно будет усилить мерами по либерализации экспорта газа из России. По всем факторам ситуация для этого созрела. Решениями ЕС Газпром лишен возможности «снимать пенки» за счет своего монопольного положения, Новатэк становится полноценным участником мирового рынка. Выпуск на рынок ЕС Роснефти и Лукойла с квотированными объемами не ослабит позиции России, но одновременно обесценят решения ЕС по третьему энергопакету в части загрузки газопроводов. Таким образом, политические факторы заставили нас осуществить в текущем десятилетии инвестиции, не дающие дохода и прироста ВВП, но рациональная политика