Она метнула на него недовольный взгляд:

— Не говори чепухи.

— Это совсем не чепуха. У Хоуэла целых две причины для недовольства.

— Какие же?

— Ты перехватила управление «Крэндол Логинг» — это раз. А второе — сплетни о нас с тобой.

— О нас? — Она знала, что за этим последует единственное, что заставило ее задать этот вопрос. Он выложит ей все, что знает об этих разговорах. Ей хотелось выяснить, о чем именно ему известно. Она постаралась выслушать его без раздражения.

— О нас. О тебе и обо мне. Они считают, что работа — не единственное, что мы делаем вместе. Они положили нас в одну постель и рассказывают, как нам чертовски хорошо в ней.

Ее попытка сохранить спокойствие не удалась. У нее перехватило дыхание. Она ничего не ответила. Не смогла. Смогла только оторваться от его глаз, которые меняли цвет, подобно хамелеону, в зависимости от цвета окружающих предметов. Иногда они бывали серыми, иногда — мшисто-зелеными, а в какие-то минуты — агатовыми.

— Неужели на месте Хоуэла ты не чувствовала бы себя дерьмом?

— У Кена нет причин для недовольства. Я не претендую на его работу в городе, стало быть, первую мы отметаем. Что касается второй, хотя это всего лишь глупая сплетня, его это не может касаться. Он женат на моей сестре.

— Это так, — протянул Кэш и отпил пива. — Но он не может не думать, что я взял то, что раньше было его собственностью. А это что такое? — Он быстро нагнулся и поднял что-то из-под ее ног.

Она застыла от ужаса, увидев змею, свисающую вниз головой с его пальцев. Темная лента длиной добрых полметра, не меньше.

Размахнувшись, Кэш швырнул змею в воду, сделав рукой такое движение, словно забрасывал удочку. Описав круг за кругом, змея шлепнулась в центре вязкого протока.

Глаза Шейлы, оторвавшись от кругов на темно-зеленой воде, снова обратились на Кэша.

— Гадюка, — еле выдохнула она.

— Угу. Хочешь, пойдем назад?

— А ты брал ее в руки!

Он заметил ее явный страх и разозлился:

— Я вырос на этих берегах. И не боюсь змей. Никаких, ясно?!

Он нагнулся и поднял ее на ноги. Теплые шершавые ладони обхватили ее руки ниже локтей.

— А ты, я вижу, боишься. Вся покрылась мурашками. — И, осторожно растирая ее кожу, прошептал:

— В твоем особняке водятся змеи пострашнее этих.

Потом, поддерживая ее под руку, повел назад, к конторе. У нее дрожали колени. Встреча со змеей окончательно лишила ее присутствия духа. Фамильярное обращение Кэша с этой тварью не способствовало спокойствию Шейлы. И уж совсем растревожили нежное прикосновение к ее локтю, горячий взгляд и каждое его слово, наполненное желанием.

Они подошли к пикапу, и Шейла прислонилась к машине.

— Пока я не забыла, — сказала она, — я хочу сообщить тебе еще кое-что.

— Я слушаю.

— Сегодня я договорилась о встрече с Джо Эндикотом-младшим, у него на бумажной фабрике.

— Это в Восточном Техасе, что ли?

— Да, мы всегда вели с ними дела.

— Я помню. Они всегда давали крупные заказы.

— Но это было давно. Последнее время заказы прекратились. Ты не знаешь почему?

— Нет.

— Я тоже не поняла. Он разговаривал со мной очень холодно. Но я все-таки подбила его на встречу. На двенадцатое.

Она помолчала, чтобы набрать побольше воздуха.

— Кэш, ты поедешь со мной?

Он казался удивленным, но ответил тут же:

— Конечно.

— Я хочу правильно оценить обстановку. Мне понадобится твой совет. У меня создалось впечатление, что им нужна древесина высокого качества, а все прежние поставщики себя исчерпали. Это значит, нам светит крупный заказ. Если мы будем соответствовать их требованиям, я смогу закрыть весь банковский долг одним этим контрактом.

Она больше не колебалась, доверяя Кэшу Будро внутренние проблемы компании. Работая с ним бок о бок, она убедилась, что если кто-нибудь и способен спасти дело, так это только он. Он знал, в какой трясине они вязнут, и не было смысла сохранять перед ним фальшивое воодушевление.

— Буду рад помочь, — сказал он. — Так ты допила пиво или нет?

Она кивнула и протянула ему банку, в которой все-таки оставалось на треть пива.

Он допил до конца и бросил банку в грузовой отсек вместе с двумя другими. Оперся на вытянутые руки, одно колено дрогнуло, потом повернулся к ней:

— Я знаю, ты не любишь пиво. Она удивленно оглянулась на него.

— Думаю, ты возненавидела его раз и навсегда, когда перепила на вечеринке в Тибодо-Понд.

Она подняла глаза на первую вечернюю звезду, серебристую и блестящую на фоне неба цвета индиго.

— Меня изумляет, что ты это помнишь.

— Помню.

Она так низко опустила голову, что коснулась груди подбородком.

— Когда я после думала об этом, мне было страшно при мысли, что могло бы случиться.

— Да, ты бы здорово влипла. А ведь тебе тогда было всего… сколько? Четырнадцать? Пятнадцать?

— Пятнадцать.

Он ослабил руки и повернулся к ней лицом. Шейла не смотрела на него, но постоянно чувствовала его взгляд.

— Всего за несколько месяцев до этого умерла моя мама.

Она сама не знала, зачем стала объяснять ему свое поведение в тот давний вечер. Но что-то толкало ее на это.

— Она… моя мать никогда не была ко мне особо внимательна…В общем, — продолжала Шейла, — когда мама умерла, мы с Трисией стали изучать границы свободы, которые нам предоставлял Коттон. В то время он купил мне машину. Мне страшно хотелось пойти на ту вечеринку у озера и показать ее всем. — Она тяжело вздохнула. — И я поехала.

— И разболталась с Дорелом Хопкинсом. Смущенно засмеявшись, она взглянула на него.

— Как ты все помнишь!

— Я про эту вечеринку многое помню, — сказал он хрипло. — Ты была в белом платье. Огонь от костра просвечивал тебя насквозь. Это такая материя с маленькими дырочками.

— Шитье.

— Может быть. У тебя были длинные волосы, заколотые пряжкой. — Он неопределенно взмахнул рукой.

— Просто с трудом верю, что ты помнишь такие мелочи.

— Да, помню. Потому что я никогда не смогу забыть поганые лапы того сопляка, который гладил твою попку, когда ты танцевала с ним.

Шейла опустила глаза.

— Когда я поняла, что произошло, было уже поздно. Все было очень романтично: танцы под открытым небом, возле воды, со «взрослым мужчиной». А в следующий миг он уже тащил меня куда-то. Я испугалась и стала вырываться. — Она подняла на него глаза. — И тогда появился ты — прямо-таки из ниоткуда. Я потом долго думала, как ты ухитрился так вовремя прийти и что ты там делал. Я вообще тогда о тебе забыла.