Куин склонился и поцеловал ей руку.

– Прости меня, Вивиана, – только и смог сказать он. – Я действительно сказал это, но я был несправедлив к тебе и рассержен. Ты никогда не была для меня такой.

– Почему? – с грустью в голосе спросила Вивиана. – Почему, Куинтин, ты так сердился?

Куину вдруг захотелось все рассказать ей. Снять с души тяжесть этой страшной правды.

– Потому, Вивиана, что когда ты покинула меня, я страдал. Очень страдал.

– Как это было? Как? Мне надо знать. Мне необходимо знать, что эта часть моей жизни была прожита не напрасно. Что она что-то значила. Для кого-то.

Куин выпустил ее руку и горько усмехнулся:

– Вероятно, она была потрачена зря, Виви. Но она что-то значила для меня, если тебе это поможет. Я никогда не думал, что достоин тебя. И когда ты уехала, казалось, что кто-то вырвал из меня мою душу.

Вивиана хотела что-то сказать, но Куин приложил палец к ее губам:

– Ты никогда не была шлюхой, Виви. Не была распутницей. Для меня ты была светом и всей моей жизнью.

Вивиана мягко отвела руку Куина.

– О, Куинтин, не лучше было бы для нас обоих, если бы мы никогда не встретились? – спросила она дрогнувшим голосом. – Наша жизнь была бы проще, а наши сердца меньше страдали.

Куин покачал головой:

– Нельзя оглядываться назад, Виви.

– Я знаю, – прошептала она и, протянув руку, коснулась ею лица Куина. – Я не оглядываюсь назад. Я не могу этого себе позволить. Мне слишком тяжело сомневаться в выборе, который я сделала. Но сегодня я... я просто не знаю.

Куин закрыл глаза и прижался лицом к ладони, затянутой в перчатку. Под мягкой кожей он чувствовал успокаивающее тепло.

– Твое прикосновение как сон, – прошептал Куин. – Сколько раз я просыпался, чувствуя это прикосновение, и понимал, что... это был сон.

– Куин, я... – Вивиана умолкла и покачала головой. – Я никогда не хотела причинить тебе боль. Я даже не знала, что сделала это. Прости меня. Я сожалею, что мы не смогли расстаться друзьями.

– Тогда это было невозможно, Вивиана. – Куин положил руки Вивиане на плечи. Ему очень хотелось обнять ее. – Слишком сложными были мои чувства, которые я испытывал к тебе.

– А теперь слишком поздно? – спросила Вивиана. – О, Куин, я не хочу, чтобы все так и оставалось. Я не хочу умереть старой и ожесточившейся. Я хочу вспоминать свою первую любовь с радостью, а не с сожалением. Неужели не найдется капли симпатии или дружелюбия, которую мы могли бы сохранить после всего, что натворили?

Куин почувствовал, как снова что-то шевельнулось в его сердце. То, что он чувствовал к Вивиане, не было просто симпатией или дружелюбием. И не могло быть.

Потом Куин не мог бы сказать, сама ли Вивиана прижалась к нему, или он притянул ее к себе. Он уткнулся лицом в ее волосы и прошептал:

– Я не знаю, Виви. Не знаю, осталось ли что-нибудь от моего сердца. Иногда я боюсь, что ничего.

– Ты заставил меня страдать, Куинтин. Не стану притворяться, что это не так. Но я не понимала, что причинила тебе боль.

Куин глубоко вздохнул.

– Ты говорила о радости, Вивиана, а не о сожалении, – сказал он. – Возможно, в нашем расставании было столько горечи, что она отравила нас. Может быть, потом мы будем вспоминать твой приезд сюда и сознавать, что мы пытались примириться.

– Мне бы хотелось избавиться от тяжелых воспоминаний. – Вивиана закрыла глаза и прижалась щекой к его груди. – Тысячу раз я думала об этом, Куинтин. О том, что я буду чувствовать, снова очутившись в твоих объятиях. Никакого гнева, а только лишь покой.

Куин прижался губами к ее макушке и вдохнул нежный аромат ее волос.

– Я хотел бы, Виви, снова пережить то время. Я понимаю, нельзя повернуть время вспять. Наши пути разошлись и, вероятно, никогда не сойдутся. Но я не могу сказать, что не перестану думать о тебе.

Вивиана подняла на Куина глаза, и он почувствовал, как по ее спине пробежала дрожь. Она смотрела на него тем взглядом, который когда-то так нравился ему. И тут Куину показалось самым естественным прикоснуться губами к ее губам. Однако на этот раз он был терпелив и не спешил, предоставив ей возможность отказать ему. Но Вивиана не отказала, а только опустила длинные черные ресницы и глубоко вздохнула. Куин осторожно коснулся губами ее губ.

– Виви, дай мне... – хрипло произнес Куин. – Нет, давай мы, Виви, вытесним из нашей памяти тяжелые воспоминания более приятными и добрыми.

Он обхватил Вивиану за талию и притянул к себе. Он целовал ее, вдыхая знакомый, но почти забытый аромат.

Боже, он думал, что больше никогда не будет целовать ее! Возможно, ему не следовало делать этого и сейчас, но губы Вивианы становились такими мягкими и так охотно раскрывались навстречу ему. На мгновение застыв в нерешительности, Куин обвел языком ее губы и раскрыл их. У Вивианы перехватило дыхание, и она всем телом прижалась к нему.

Наконец, тяжело дыша, они отшатнулись друг от друга, и Куин мог поклясться в тот момент, что они оба думают об одном и том же.

– О, мы не должны, – прошептала Вивиана, глядя на него немигающим взглядом. – Куин, ты же знаешь, к чему это приведет. Мы оба совершенно не умеем владеть собой.

– Нет, не умеем, – согласился Куин и снова притянул ее к себе. – А это так плохо, Виви?

Вивиана прижалась губами к его шее:

– О, Куин! О Боже, это... это неразумно? Куинтин почувствовал, как задрожали его руки.

– Но кто об этом узнает? Что в этом может быть нехорошего, если мы оба хотим этого? Всего еще один раз, а потом, возможно, мы сможем расстаться примирившимися. Может быть, мы будем вспоминать всю жизнь эти мимолетные и сладостные моменты.

Вивиана раскрыла губы и коснулась ими шеи Куина. Она дрожала всем телом, и он чувствовал это. Значит, она знала, что он предлагает. Чего он хочет. И видит Бог, она готова к этому. Радость и страсть пронзили Куина как удар молнии. Вивиана вдруг припала к его губам жадным поцелуем, тем поцелуем, который так часто снился Куину. У него замерло сердце.

– Так давай же, Куин, – прошептала ему в губы Вивиана. – Оставь мне добрые воспоминания и сотри плохие.

Куин слегка сдавил руками ее за плечи.

– Виви, а ты уверена? – задыхаясь, спросил он. – Ты должна быть уверена. Мне надо знать, что ты этого хочешь.

– Я этого хочу, – прошептала Вивиана.

В следующее мгновение Куин подхватил ее на руки и понес мимо пылающего камина в темную узкую спаленку. Он положил Вивиану и уперся коленом в тюфяк. Под его тяжестью кровать жалобно заскрипела.

Вивиана обхватила ладонями лицо Куина. Он заметил, что на них уже не было перчаток.