— Хлеб порежешь? — попросила, перекладывая зеленые ягоды из банки с блюдечко.

— Порежу.

В четыре руки справились практически моментально. Глеб здорово помогал, время от времени, обходя меня, чтобы что-то переложить или взять. В эти моменты его, казалось бы, случайные касания здорово заводили и будоражили. Хотелось не просто мимолетно соприкоснуться, а утонуть в крепких объятиях таких сильных рук и потеряться на время.

Кажется, Глеб это заметил, когда в очередной раз словил мой зависший на себе взгляд.

— Ришка, всё хорошо? — погладил он меня по щеке.

— Да, — отморозилась я, — поможешь с горячим?

— Конечно.

Положив подставку на центр стола, открыла духовку и вручила мужчине прихватки.

— Ого, хозяюшка! Ты не перестаешь удивлять. — восхитился мужчина, рассматривая ярко-золотистую корочку сыра.

— Хотелось тебя порадовать вкусненьким. Мама говорит, что мужчину нужно кормить мясом, так что — вот!

— Запах обалденный.

— Надеюсь, что и вкус будет соответственный.

Заняв обе стороны на угловом диванчике, с удовольствием принялись за ужин, который и вправду, удался. С улыбкой слушала рассказ Глеба о поездке в Москву и полуголодной неделе, когда времени на покушать практически не оставалось. Время от времени наши взгляды пересекались, и тогда я буквально чувствовала, как скользит взгляд мужчины, касаясь губ, овала лица, носа, бровей.

— Будешь компот, вишнёвый? — спросила, когда основное блюдо было съедено, и мы, облокотившись на спинки дивана, обсуждали мою причуду с фотографией руки.

— Буду.

Мамочка с папой каждую осень приезжали на машине и затаривали меня на целый год вареньями, соленьями, маринадами, компотами и, конечно же, овощами и ягодами.

Достав трехлитровую банку холодненького компота, потянулась за стаканами. Ими пользовалась редко, потому держала в верхнем подвесном ящике над вытяжкой. Встав на носочки, первый достала без проблем, а вот второй был засунут намного дальше. Только хотела взять табуретку, чтобы залезть на нее, как почувствовала на талии руки, которые, обхватив меня с двух сторон, без труда приподняли на нужную высоту. Справившись с задачей, отпускать меня не торопились, а развернув прямо в воздухе, обхватили за попу, держа на весу.

Испугавшись в первый момент, обхватила Глеба за шею обеими руками. И вот в такой интересной позе мы опять умудрились зависнуть, разглядывая друг друга.

Я еще ни разу не видела глаз Глеба так близко. Они оказались не просто карими, а с еле заметными зеленоватыми крапинками вокруг зрачка. Который буквально за секунды разрастался, заполняя радужку. Не смогла устоять и, словно загипнотизированная, провела рукой по волосам. Ощутив их мягкость и упругость. Один раз. Второй. Коснулась небритых щек, и тут же сотни иголочек прошили ладонь. Кажется, Глеб сдерживался до последнего, давая мне возможность изучить его. Однако, и его стоп-кран полетел в бездну.

Наши глаза были на одном уровне. И мне в этот момент даже показалось, что я слышу стук его сердца. В солнечном сплетении словно взорвалось что-то яркое и восхитительное, стремительно распространяясь по всему телу.

Когда ладонь Глеба коснулась моего лица, я едва сдержала возглас. Это было так нежно и вместе с тем ярко. Веки дрогнули — я закрыла глаза. Может быть потому, что не могла больше выдерживать его взгляд, а может — снимая с себя ответственность и передавая право решать в его сильные мужские руки.

Он погладил мою скулу. Коснулся пальцем губ, обвел по контуру, слегка надавливая. На месте его прикосновений кожу слегка покалывало, отчего сладко заныл низ живота. Пусть я была неопытна, но не понять, что означал отклик моего тела, было невозможно.

Божечки мои. Я испытывала желание. Сексуальное желание к мужчине. Этому мужчине. Впервые в жизни.

А затем его губы накрыли мои. Требовательный поцелуй нельзя было назвать нежным или осторожным. Впрочем, грубым он тоже не был. Глеб, словно дорвался до долгожданного источника и теперь просто брал то, что уже считал своим по праву — мою податливость, невысказанное желание и робкий испуг. Я даже не поняла, как его язык разомкнул мои уста, проник внутрь, скользнув по кромке зубов.

Я неуверенно ответила, потому что восхитительнее этого со мной еще никто ничего не делал. Всхлипнула, когда его ладонь обхватили мой затылок, фиксируя и останавливая от каких-либо движений. А губы между тем становились все настойчивее и требовательнее. Язык мужчины толкался в мой рот, переплетался с моим язычком, отчего мир вокруг как будто переставал существовать. Оставались только он и я. И больше никого и ничего.

Я таяла, рассыпалась на атомы. Не жила и не дышала, лишь чувствовала и растворялась, растворялась. Только сердце в груди стучало быстро-быстро, отмеряя чувственными секундами время. Не помня себя, не соображая, что именно делаю, толкнула язык навстречу, подняла дрожащие руки, чтобы еще крепче обнять за шею.

Моя ответная реакция как будто подтолкнула Глеба. Зарычав в мой рот, он усадил меня на кухонную тумбу, не прерывая поцелуя, и осторожно потянул за волосы, принуждая немного отклонить голову назад.

Чувствовала себя, будто пьяной. Сознание плавилось, тело пылало, а близость мужчины сводила с ума. Я растворялась в давлении губ Глеба, в ласкающих движениях языка, в своих волшебных ощущениях, пропустив даже тот момент, когда ладонь переместилась на мое бедро и двинулась выше поглаживая ноги. Ласка вызвала неоднозначные ощущения. Она усиливала сладостную дрожь, заставляясердце стучать, тело выгибаться, а рассудок парить в невесомости.

— Риша, еще одно движение твоего безумно податливого тела, и я не остановлюсь, — прохрипел Глеб мне в губы, буквально заставляя себя оторваться от моих губ. Но так и не убирая рук с бедер.

Я словно упала с небес на землю. Кровь прилила к лицу, опалив щеки кипятком. Меня бросило в жар. Еще более сильный, чем температура возбужденного тела. Перехватила руки мужчины, не совсем понимая, чего хочу добиться этим действием. Глеб лишь сильнее прижал меня к себе, глядя в глаза и пытаясь отдышаться. Дыхание мужчины вырывалось с хрипами, доказывая. Что не только я потеряла голову.

— Тихо, тихо, Риш, дыши, — приговаривал Глеб, растирая мне предплечья, — ну чего ты опять перенервничала?

— Я себя словно не контролировала, — просипела, борясь с подступающими слезами и боясь поднять голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Риш, посмотри не меня, — погладив скулу костяшками пальцев, более строго произнес мужчина.

Без сопротивления тут же сделала, как мне сказали, и даже зависла от того, как неосознанно подчинилась этому человеку. Взгляд тут же заскользил по такому волевому лицу, заостренным скулам, длинным ресницам, внимательным глазам.

— Со мной тебе не нужно бояться. — четко, проговаривая каждое слово, объяснил мне Глеб, внимательно вглядываясь в глаза. — Я буду нас контролировать. Обоих. И, если ты не готова пойти дальше, мы пока остановимся. Хорошо?