– Эй ты, – грубовато буркнул СППшник. – Я ведь могу ее забрать, и ты ни черта не сможешь с этим поделать. Так что следи за языком, парень.

Бравада Толстяка и меня сбивала с толку. По своей природе парень смелостью не отличался. Да, когда он видел, что друзьям угрожает опасность, тогда уже шел напролом, отбрасывая любые сомнения. Но то, что я наблюдала сейчас, граничило с безрассудством, которого я уж никак от него не ожидала.

Наконец рация СППшника снова зашипела. Сколько прошло времени? Минута. Десять лет. Вечность.

– Это Джейкобсон, как слышно?

Мужчина отстегнул черный приемник с пояса:

– Слушаю. Что-нибудь нашел?

– Нет, ничего необычного. Из-за этого дождя трудно сказать. Если следы и были, то их размыло.

– Она одна, уверен, – подал голос Толстяк. – Я за ней следил.

– Хорошо, – кивнул мужчина.

Он сделал несколько шагов в мою сторону – ботинки глубоко проминали мертвую, грязную траву. Я снова как можно сильнее зажмурилась, но зная, что СППшники совсем рядом, заставить тело обмякнуть оказалось практически невозможно. Только бы он меня не трогал. И когда ботинок врезался в ребра, страх вспыхнул во мне ослепительной, словно яркий утренний свет, вспышкой.

Холодная, влажная кожаная перчатка сомкнулась на плече, и мужчина дернул меня с земли. Рука выкрутилась, посылая острую, стреляющую боль в плечо.

– Нет! – прорычал Толстяк. – Не смейте!

Хватка СППшника не ослабла.

– Я только хочу сказать, – снова начал Толстяк на этот раз совсем спокойно, – если ребенок ранен, стоимость медицинского обслуживания вычитают из вознаграждения. Я справлюсь сам… сэр.

– Так-то лучше, – бросил мужчина, швыряя меня лицом в грязь. – Забирай ее и вали отсюда к черту. Ты вторгся на чужую территорию, и, если я снова тебя здесь увижу, собственноручно арестую.

Дождевая вода собиралась у меня в ухе, стекая по щеке на старую куртку Лиама. Я все ждала, что она смоет с меня все страхи – они впитаются в землю и больше никогда меня не потревожат. Сделав глубокий глоток влажного воздуха, я задержала его в легких.

Вдалеке заворчал двигатель. Я снова открыла глаза и увидела шагающего ко мне Толстяка. Он присел на карточки и убрал облачко спутанных волос с моего лица. Мы молча слушали, как скрипит гравий под колесами уезжающего автомобиля.

– Прости меня, – наконец произнес Толстяк. – Ты в порядке? Он тебе плечо не вывихнул? Потому что, если вывихнул…

– В порядке, – перебила я парня, – но… но ты не мог бы перерезать стяжки прямо сейчас? – Мой дрожащий голос напугал меня. К боли в запястьях мозг начал выдавать вспышки старых воспоминаний, которые я мечтала бы упрятать как можно дальше: автобус, который везет меня в Термонд, сортировка, Сэм.

Как только под ножом Толстяка захрустел пластик, не обращая внимания на боль в правом плече, я заставила себя подняться на колени. Толстяк потянулся осмотреть сустав, но я увернулась, не давая ему прикоснуться ко мне.

Мы просто сидели, глядя друг на друга, позволяя пространству между нами заполняться дождем и тишиной. Наконец, я молча протянула руку, и он вложил в нее черную книжечку.

Обложка из жесткой искусственной кожи: потому-то мне и показалось, что это паспорт. Даже внутри документ на первый взгляд выглядел точно так же: бледно-голубая бумага и переливающийся штамп Соединенных Штатов Америки.

АГЕНТ ПО ОТЛОВУ БЕГЛЫХ ПСИ. Для этого даже придумали официальное название?

– Джозеф Листер, – прочитала я. – Двадцать четыре года, рост – метр восемьдесят, вес – восемьдесят килограммов, проживает Пенн-Хиллс, Пенсильвания. – Я стрельнула взглядом в Толстяка, который выглядел сейчас так же угрюмо, как на фотографии. – Знаешь, это забавно. Самое неправдоподобное – твой вес.

– Жесть как уморительно, – проворчал он, выхватывая документ у меня из рук, пока я не успела пролистать остальные страницы. Это было так похоже на Толстяка – Толстяка, которого я знала, что я улыбнулась. Парень изо всех сил плотно сжимал губы, но я видела, как они тоже раздвигаются в улыбке.

– Я правда думала, что ты умер, – тихо пробормотала я. – Я не должна была позволить тебя забрать.

Толстяк сжал мое плечо, словно возвращаясь вместе со мной туда же в прошлое.

– Это ты нажала аварийную кнопку, да?

Я кивнула.

– Я бы сделал то же самое, – проговорил он. – Точно так же. Но… – Парень замолк, обдумывая это. – Может, надо было бы сильнее давить на рану, но в остальном, да. Но…

– А на этом давай остановимся, – сухо заметила я. – А то испортишь такой трогательный момент.

Внезапно окно над нами распахнулось, и возникла кудрявая голова Джуда:

– Ру… ты в порядке? Боже мой, Вайда не дала мне ничего увидеть, я пытался выйти на крыльцо, но двери заколочены, и здесь нет ничего, поэтому я просто…

Толстяк помог мне встать, спрашивая взглядом: «Что за жесть здесь происходит?»

– Я тебе потом все расскажу, и ты мне тоже. Но сейчас нужно все осмотреть: вдруг мы сможем найти какую-нибудь подсказку, куда отправился Ли.

Брови Толстяка сошлись на переносице, и он заговорил тише:

– Разве Ли не рассказывал тебе, какую штуку они с Гарри придумали, чтобы связаться?

– Знаю, у него был способ, но что и как – понятия не имею, – призналась я. – А тебе он рассказал?

Толстяк кивнул, становясь спиной к окну. Парень не хотел, чтобы Джуд с Вайдой его услышали, сообразила я.

– Надо уходить. Сейчас же.

– Постой, – начала было я, но Толстяк уже вцепился мне в руку.

– За домом наблюдают, мы должны уйти, – настаивал он. – И, прости, но я бы предпочел не таскать с собой Лигу.

Выдернув руку, я отступила назад.

– Я не могу их бросить.

– Ты – не Лига, – упорствовал парень. – Не одна из них. Одна из нас.

– Не думай о «нас» и «них», – взмолилась я. – Мы сейчас можем объединиться. Когда мы найдем Лиама, тебя не заставят вернуться с нами в Калифорнию. Но сейчас останься.

Угловым зрением я засекла ярко-синие волосы Вайды в окне.

– Помнишь, как ты не хотел, чтобы я оставалась?

– Но то было… другое дело, – пробубнил Толстяк. – И ты это знаешь.

– Но ты тогда этого не знал.

Я правильно его прочитала: выражение лица, жесткая линия напряженных плеч.

– Ты спрашивал, доверяю ли я тебе, – прошептала я. – А доверяешь ли ты мне?

Толстяк протяжно вздохнул, упирая руки в бока.

– Боже помоги, – наконец, выговорил он. – Доверяю. Но я доверяю тебе, а не им. Я даже не знаю, кто они.