Но она сделала это. Энди сделал это.

Я разорвала билеты, пока Джуд не проснулся и не увидел их. Я не хотела давать ему ложной надежды, что эти люди были чем-то большим, чем одинокий свет свечи в бескрайнем море черноты.

Джуд по-прежнему пел – в буквальном смысле – дифирамбы своему новому герою, Энди, когда мы увидели первый поворот на Уилмингтон. Высадив нас неподалеку от Ричмонда, водитель подробно рассказал, каких держаться шоссе, чтобы избежать неприятностей по пути на юг. Я же так нервничала и бесилась из-за каждой минуты промедления, что даже толком его не поблагодарила. Теперь очередная пустынная дорога, по которой пролетал наш небольшой угнанный автомобиль, мучила меня новым уколом раскаяния.

Уилмингтон одной стороной выходит на Атлантический океан, другой – на реку. Удивительно, насколько он был похож на ту Вирджинию, которую я все еще помнила: по архитектуре домов, расположению кварталов. Даже небо так же серело над крышами, темнея, пока облака, наконец, не прорвало и не начался дождь. Адрес, который дал мне Коул: дом 1222 по Вест-Баскет-роуд, Уилмингтон, Северная Каролина, привел нас в небольшой квартал под названием Догвуд-лендинг, недалеко от университетского кампуса – так, во всяком случае, мне показалось. Это был тихий район, окруженный покрытыми инеем лесами. Большая часть домов оказалась заброшенными, на оградах – криво прибитые выцветшие таблички «ПРОДАЕТСЯ». Выбрав один из домов, я припарковала перед ним «наш» зеленый «Фольксваген».

– Это он? – поинтересовался Джуд, вглядываясь в окна дома.

– Нет, думаю, он дальше. – Я глубоко вздохнула, задумавшись: возможно ли одновременно ощущать предвкушение и сопротивление. – Хочу подойти со стороны двора: вдруг спереди кто-нибудь наблюдает.

Именно поэтому Лиам и остальные, сбежав из Каледонии, не отправились прямиком домой, верно? Я уже всю голову себе сломала. Советники Албана постоянно напоминали нам, что силы СПП размазаны по огромной территории, но Лиам-то был «целью номер один». Что, если правительство по-прежнему отправляет кого-нибудь следить за родителями Лиама даже девять месяцев спустя?

Господи. Родители Лиама. Что, черт возьми, я им скажу?

Я двинулась вдоль стены одного из домов, показав Джуду идти следом. Большинство зданий были низенькими, одноэтажными, с серыми покатыми крышами, кирпичными фасадами и белой отделкой. Мы старались не высовываться из-за деревьев, растущих вдоль грунтовой подъездной дорожки, что шла мимо задних дворов. И я притянула Джуда ближе к себе.

Окруженный садом дом Лиама располагался поодаль. И внешне ничем не отличался от других домов квартала: такие же светло-голубые ставни, такая же длинная дорожка вела к гаражу. Взгляд со стороны фасада мне бы сейчас не помешал.

Я удержала Джуда и заставила его присесть рядом со мной и осмотреться. Мы искали камеры наблюдения, следы ног и шин, замаскированных СППшников, приехавших сюда «прогуляться».

– Выглядит… – поколебавшись, начал Джуд.

«Пустым», – про себя закончила я.

Забитые опавшими листьями и грязью стоки наводили на мысль, что дом пустовал уже давно.

– Может, они просто вышли по делам? – предположил Джуд.

– Это в четыре-то дня в четверг? Сомнительно, – раздался голос позади нас.

Она точно была змеей. Иначе как еще ей удалось бесшумно проскользнуть по листьям.

– Командир, – проговорила Вайда, кивнув и устраиваясь рядом с нами. – Джудит.

Джуд упал. Буквально.

– Что ты… – начала я. – Как ты…

Она не могла вычислить, где мы окажемся. Она была хороша, но не настолько. Возможно, я пропустила поисковик, или что-то…

– Воротник футболки, – проговорила Вайда, кивая на Джуда. – В следующий раз, когда решите бросить все и сбежать, убедитесь, что избавились от всех чертовых поисковиков.

– Поисковиков? – эхом повторил Джуд, переводя взгляд с меня на Вайду.

– Джуд поджарил машину, – пробормотала я, – и всю находившуюся в ней электронику.

Включая, как я полагала, и все поисковики в своей одежде.

– Вот почему поисковики Желтых запаковывают в резину, – качая головой, фыркнула она. – Господи, вы что, об этом не знали?

Вайда вся лучилась от гордости, хотя вид при этом имела такой, словно мчалась во весь опор и взмокла с макушки до пяток. Даже неоновые волосы снова закурчавились.

Дернув Джуда к себе, я расстегнула его куртку – прощупать швы футболки. Ну, конечно, вот она: небольшая выпуклость, не больше зернышка, вшитая в воротник. Выковыряв ее швейцарским армейским ножом, я показала штуковину мальчику и разбила поисковик рукояткой ножа, прежде чем он успел его сцапать.

– Поисковики… засовывают в нашу одежду? – Джуд недоверчиво смотрел то на меня, то на Вайду, обращаясь по большей части к самому себе. – Но зачем? Этого не может быть…

Вайда уже была близка к тому, чтобы разразиться своим фирменным издевательским смехом, но вдруг выражение ее лица изменилось на сосредоточенное. Она сфокусировалась на чем-то позади нас, снова вскакивая и одним плавным движением вытаскивая пистолет из кобуры. Повернувшись вслед на ней, я встала на колени, пытаясь разглядеть, на кого она смотрит, отбрасывая волосы, упавшие на лицо.

Мир рухнул.

Я правда почувствовала, как все понеслось в пропасть – каждой косточкой, каждой напрягшейся мышцей. Не знаю, как мне удалось подняться на дрожащих ногах, но я просто оцепенела от шока, чтобы беспокоиться о том, что стою в полный рост перед теми, кто мог бы за мной наблюдать.

Потом я побежала. Вайда и Джуд кричали мне вслед, но ветер и дождь уносили слова куда-то далеко-далеко, и за ухающей в ушах кровью я ничего не слышала. Я кинулась вниз по пологому холму, продираясь сквозь спутанные ветки деревьев, перемахивая через разрушенный забор, к нему.

Он выбирался из окна, просовывая ноги через порванную темную сетку, пока, наконец, его ботинки не погрузились в грязь. Волосы были длиннее, чем я помнила, профиль – острее. Он стал крупнее, или я – мельче, или это память играла в свои игры – не имело значения. Он услышал меня и обернулся – одна рука скользнула под тяжелую камуфляжную куртка, другая в поисках чего-то полезла за пояс джинсов. Я поняла, когда он меня заметил: в этот миг он словно окаменел.

Но потом его полные губы беззвучно зашевелились, пока, наконец, не сложились в слабую улыбку. Я замедлила шаг, продолжая идти к нему.

Я тяжело дышала, с усилием проталкивая воздух в легкие, прижимая руку к сердцу. На меня нахлынули те же опустошение, слабость и горький ужас, которые я испытала в тот день, когда его потеряла. У меня просто не было сил больше им сопротивляться.

Я разрыдалась.

– Ох, во имя любви к… – Толстяк покачал головой и вздохнул, но я все же услышала нежность в его голосе. – Это всего лишь я, тупица.