Приведя себя в порядок, она прыгнула в «панду» и уехала в город. Бродя по рынку, устроенному прямо на площади, она пыталась превратить свои смятенные мысли в молитву, но слова не шли на ум. Изабел поняла, что еще способна молиться за других, но не за себя.

«Дыши…»

Она сосредоточилась на грудах товара: блестящих баклажанах, рубиновых головках редиски, угнездившейся в кружевных листьях латука. Бочонки сморщенных черных маслин стояли рядом с пирамидами яблок и груш. В соломенных корзинах лежали грибы, к ножкам которых все еще липли комочки земли.

Изабел чувствовала, что постепенно успокаивается.

До приезда в Тоскану она не слишком сокрушалась по поводу неумения готовить, но в стране, где еда была всем, поняла, что лишена чего-то важного и жизнеутверждающего. Может, ей стоит перенаправить свою энергию, взяв несколько уроков кулинарного искусства? В свободное от написания книги время, разумеется. И несмотря на насмешки Рена, она будет писать.

Изабел подошла к цветочным рядам и выбрала букет полевых цветов. Отдавая деньги, она заметила Витторио, выходившего из магазина на той стороне площади под руку с Джулией Кьярой, ее неудачливым агентом по недвижимости. Под ее любопытным взглядом он привлек Джулию к себе и поцеловал. Поцелуем любовника. Не друга.

Оба были молодыми и привлекательными, так что же удивительного в том, что они вместе? Тем более что Касалеоне — маленький городок. Но когда Изабел в разговоре упомянула как-то о Джулии, Витторио ничего не сказал. Интересно…

— Спасибо, что бросила меня!

Изабел вздрогнула, повернулась и увидела высокого, плохо одетого рабочего с потертой повязкой на глазу и в плоской, надвинутой на темные волосы кепке.

Ну почему он не оставит ее хоть на время? Не даст спокойно сориентироваться?

— У меня дела. И как вы сюда попали? Я думала, что ваша машина в гараже.

— Позаимствовал у Анны.

Он вел себя так, словно эротическая сцена, случившаяся всего полчаса назад, была не более чем холодным рукопожатием: еще одно напоминание об эмоциональной пропасти, лежавшей между ними. И она собиралась заняться любовью с этим человеком…

Ей вдруг стало ужасно противно. Нелепо дернув рукой, она ушибла локоть о металлический столб.

— Осторожнее!

— Пытаюсь, — почти крикнула она, и несколько голов сразу же обернулось в их сторону. Должно быть, она подсознательно стремится к собственной смерти. Это единственное разумное объяснение происходящему. Но какой смысл притворяться? Сегодняшняя история доказала одно: все это только вопрос времени, прежде чем она отдастся на волю тому, что наверняка внесет еще больше беспорядка в ее и без того нелегкую жизнь. Если только…

Если только не определить свою цель как можно более четко. Вероятно, настало время воздать должное телу. Только телу. Она сохранит в неприкосновенности собственную личность, тело и особенно душу. Вряд ли это окажется слишком сложно, тем более что Рена подобные вещи не интересовали. Что за опасный человек! Он кружил головы женщинам, а потом расчленял их. И она добровольно дает ему место в своей жизни!

И, чувствуя себя совершенно беззащитной, она мрачно нахмурилась.

— Интересно, вы специально собираете безделки вроде глазных повязок или крадете у кого-то, кто действительно в них нуждается?

— Не бойся, как только бедняга упадет, я отдам ему обратно белую тросточку.

— Вы спятили!

Но раздражение немного улеглось.

— Взгляни лучше на всю эту потрясную еду! — посоветовал он, оглядывая прилавки. — Сегодня я не ужинаю ни с одним человеком, носящим фамилию Бриггс, поэтому позволю тебе готовить для меня.

— Жаль, но я была слишком занята созданием своей империи, чтобы хоть как-то разбираться в кулинарии.

Осмотревшись, она заметила, что Витторио и Джулия исчезли.

— Должно быть, я ослышался. Неужели существует что-то такое, чего ты не умеешь?

— О, существует, и немало. Скажем, я не имею ни малейшего представления, как выкалывать чьи-то глаза.

— О'кей, этот раунд за тобой. — Он взял у нее букет и понюхал. — И прости за неожиданное вторжение Массимо. Мне действительно жаль. Он хотел дать мне отчет об урожае и спрашивал, когда назначить сбор винограда, прекрасно понимая, что я ничего в этом не смыслю. Спрашивал, может, ты согласишься помочь с vendemmia.

— Это что такое?

— Сбор винограда. Начинается недели через две, в зависимости от погоды, фазы луны, птичьего пения и еще многого другого, чего я совсем уже не понял. Обычно на виноградник выходят все, кто есть в округе.

— Звучит заманчиво. Наверное, это очень весело.

— Похоже, это тяжкий труд, чего я обычно стараюсь избегать. Ты же, напротив, приложишь все усилия, чтобы достойно организовать это событие, хотя абсолютно ничего не знаешь о сборе винограда.

— Ничего, я способная.

Рен уничтожающе фыркнул и стал торговаться со старухой, продававшей баклажаны. Заключив наконец сделку, он принялся покупать другие овощи, груши, заскорузлый кусок пекорино и буханку тосканского хлеба с хрустящей корочкой. Приобретение мяса сопровождалось оживленной дискуссией с мясником и женой мясника о преимуществах и недостатках того или иного метода приготовления.

— Вы действительно умеете готовить или дурачитесь? — не выдержала Изабел.

— Я итальянец. И, как все итальянцы, умею готовить, — заверил он, отходя подальше от мясника. — Вечером я приготовлю нам шикарный ужин.

— Вы только наполовину итальянец. Вторая половина принадлежит богатой кинозвезде, выросшей на восточном побережье в окружении слуг.

— И бабушки из Лукки, не имевшей внучки, которой могла бы передать свое искусство.

— Бабушка учила вас готовить?

— Старалась чем-то занять, чтобы я не обрюхатил всех горничных.

— Вы не настолько порочны, как хотите меня уверить. Он ответил чарующей улыбкой.

— Бэби, ты успела увидеть только мою хорошую сторону.

— Перестаньте.

— Смотрю, этот поцелуй в самом деле бросил тебя в штопор, верно?

— О да!

Он засмеялся, чем еще больше ее разозлил. Пришлось бросить ему слова Майкла:

— Я становлюсь настоящей шизофреничкой, когда дело доходит до секса. Иногда увлекаюсь, иногда только и мечтаю, чтобы все поскорее кончилось.

— Клево.

— Не смешно.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы постаралась расслабиться. Даю слово, не случится ничего такого, чего не захочешь сама.

Именно этого она и боялась.

Рен поднялся наверх, чтобы избавиться от повязки на глазу и рабочей одежды. Изабел тем временем разложила покупки и постаралась устранить беспорядок, который он оставлял на своем пути. Подойдя к двери, она выглянула в сад. Массимо с сыном уже исчезли, а Марта, похоже, совсем обосновалась на вилле. Самое время поискать ключ к амбару.