В 1983 году Ю. В. Андропов, будучи уже генеральным секретарем ЦК КПСС, вернул из Канады в Москву А. Н. Яковлева, и тот сразу же был назначен директором Института мировой экономики и международных отношений АН СССР по просьбе М. С. Горбачева, которого Ю. В. Андропов считал своим человеком.

В Москву А. Н. Яковлев вернулся вскоре после визита в Канаду секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева. А. Н. Яковлев быстро превратил Институт мировой экономики и международных отношений АН СССР в управляемый филиал «Совета по международным отношениям», разрабатывающий концепцию перестройки и гласности. Затем, в 1985 году, А. Н. Яковлев стал завотделом пропаганды ЦК КПСС. Именно по его предложению были назначены редакторы СМИ: «Советская культура», «Московские новости», «Известия», «Огонек», «Знамя», «Новый мир», которые развернули антигосударственную деятельность.

В 1988 году А. Н. Яковлев был назначен председателем Комиссии ЦК КПСС по вопросам международной политики, что не помешало ему принимать активное участие в публикации в СССР произведений А. Солженицына, А. Рыбакова и других авторов, дискредитирующих советскую власть.

Но ведь вот что любопытно. По свидетельству В. А. Крючкова, «начиная с 1989 года в Комитет госбезопасности стала поступать крайне тревожная информация, указывающая на связи Яковлева с американскими спецслужбами. Впервые подобные сведения были получены еще в 1960 году. Тогда Яковлев с группой советских стажеров… в течение одного года стажировался в США в Колумбийском университете»{22}. И что же предпринимал КГБ СССР начиная с 1960 года? Об этом нет открытой информации. Видимо, определенные усилия КГБ СССР предпринимались, иначе бы А. Н. Яковлев не был бы отправлен в Канаду.

В 1990 году КГБ СССР «как по линии разведки, так и по линии контрразведки получил из нескольких разных (причем оценивавшихся как надежные) источников крайне настораживающую информацию в отношении Яковлева. Смысл донесений сводился к тому, что, по оценкам спецслужб, Яковлев занимает выгодные для Запада позиции, надежно противостоит "консервативным" силам в Советском Союзе и что на него можно твердо рассчитывать в любой ситуации. Но, видимо, на Западе считали, что Яковлев сможет проявлять больше настойчивости и активности, и потому одному американскому представителю было поручено провести с Яковлевым соответствующую беседу и прямо заявить, что от него ждут большего. Профессионалы хорошо знают, что такого рода указания даются тем, кто уже дал согласие работать на спецслужбы, но затем в силу каких-то причин либо уклоняется от выполнения заданий, либо не проявляет должной активности. Именно поэтому информация была расценена нами как весьма серьезная, тем более что она хорошо укладывалась в линию поведения Яковлева, соответствовала его практическим делам»{23}.

Довольно любопытную сцену описывает далее председатель КГБ СССР. «До сих пор, – пишет В. А. Крючков, – хорошо помню свою беседу с Горбачевым. Я показал ему информацию – агентурные сообщения, откровенно поделился опасениями, подчеркнул необходимость тщательной и срочной проверки. Нужно было видеть состояние Михаила Сергеевича! Он был в полном смятении, никак не мог совладать со своими чувствами. Немного придя в себя, он спросил, насколько достоверной можно считать полученную информацию. Я ответил, что источник, сообщивший ее нам, абсолютно надежен, но объект информации настолько неординарен, что весь материал нуждается еще в одной контрольной проверке. При этом я рассказал, что каналы и способы проведения необходимых проверочных материалов в данном случае имеются, и притом весьма эффективные, и всю работу можно будет провести в сжатые сроки. Горбачев долго молча ходил по кабинету. "Неужели это Колумбийский университет, неужели это старое?!" – вдруг вырвалось у него. Спустя какое-то время Михаил Сергеевич взял себя в руки и, как всегда в таких случаях, начал не искать решение возникшей проблемы, а думать, как уйти от нее. "Возможно, с тех пор Яковлев вообще ничего для них не делал, – заглядывая мне в глаза, лепетал он, – сам видишь, они недовольны его работой, поэтому и хотят, чтобы он ее активизировал". Видя всю нелепость таких рассуждений, он снова надолго замолчал, о чем-то напряженно размышляя. "Слушай, – выпалил он вдруг с облегчением, – поговори сам напрямую с Яковлевым, посмотрим, что он тебе скажет" Признаюсь, я ожидал чего угодно, только не такого поворота.

Собираясь к Горбачеву, я заранее предполагал, что он будет увиливать, что ни на какое решение не отважится, а предложит, к примеру, подождать и посмотреть, что будет дальше, не поступят ли дополнительные сведения. Но чтобы все это "вывалить" самому Яковлеву! Я попытался сопротивляться, отвечал, что такого в практике еще не было, мы же просто предупредим Яковлева, и на этом дело закончится, до истины так и не докопаемся. Горбачев слушал мои возражения рассеянно, и я понял, что решение он уже принял. Было совершенно очевидно, что в случае отказа поговорить с Яковлевым Горбачев предупредит его сам».

Итак, М. Горбачев знал о «колумбийском» прошлом А. Яковлева, но, несмотря на это, выдвигал его и поддерживал. Знал об этом и председатель КГБ СССР, и что же было предпринято? Судя по всему – ничего. Но ведь можно предположить и то, что М. Горбачев просто приказал В. Крючкову прекратить любые оперативные мероприятия в отношении

Яковлева. «Колумбийцы» О. Калугин и А. Яковлев длительное время работали в высшем руководстве КГБ СССР и ЦК КПСС, находясь в оперативном контакте с западными спецслужбами. Ситуация, очень похожая на внутреннюю обстановку в царской России в годы Первой мировой войны. Ведь тогда агентами влияния других стран были два ключевых министра страны: министр иностранных дел Г. Сазонов и военный министр В. А. Сухомлинов. Вместе с тем следует обратить внимание и на предельную откровенность в мемуарах

А. Крючкова, которая важна для понимания механизмов разрушения СССР.

Ни М. Горбачев, ни А. Н. Яковлев не были организаторами перестройки, которая полностью провалилась, завершившись распадом великой страны. Но провалилась она с точки зрения национальных интересов СССР. А вот с точки зрения ведения информационной войны против СССР операция «Перестройка» прошла очень успешно. Поэтому реальными архитекторами перестройки, видимо, следует назвать режиссеров-идеологов информационной войны против СССР: А. Даллеса, Дж. Кеннана, 3. Бжезинского, Г. Киссинджера.

А теперь, уважаемые читатели, вспомним о том, кто же стажировался вместе с А. Н. Яковлевым в Колумбийском университете в 1959 году. Да-да, именно он – Олег Данилович Калугин (1934, Ленинград) – бывший генерал-майор КГБ СССР, заочно осужденный за государственную измену и лишенный воинского звания по приговору суда в 2002 году.

Калугин получил в 2003 году американское гражданство, проживает в США. Потомственный чекист. Отец – выходец из крестьян Орловской губернии – с 1930 по 1955 год работал в НКВД-МГБ, где в его функции входила охрана руководящих деятелей Ленинграда. По окончании университета Калугин по собственной инициативе пошел на работу в КГБ. В 1958 году направлен на стажировку в Колумбийский университет (Нью-Йорк). По окончании учебы работал в Комитете по радиовещанию, а затем снова был направлен КГБ СССР в США сначала в качестве второго, а затем – первого секретаря советского посольства в Вашингтоне. Параллельно был заместителем резидента, позже – резидентом разведки в США. В 1972 году вернулся в СССР.