— Ничего не бойся. Мы просто полетаем.

Шар плавно поднимается вверх и тут же открывается живописный вид на город. Нас радостно приветствует полуночный закат солнца. Высота небольшая и ветер лишь слегка развивает мои волосы. Марат хочет поправить мой локон и мне ничего не остается, как повиноваться. Слишком мало места, не убежать. Просто закрываю глаза и чувствую его легкое прикосновение.

— Ты очень красивая Екатерина, — произносит он. — Я, как только увидел тебя, мое сердце, как бешеное. Бьется и выпрыгивает из груди.

— Отпусти меня? — смотрю ему прямо в глаза.

— Нет. Не смогу. Жить без тебя, все равно что не жить. Ты моя любовь. Любовь всей жизни. И я готов закричать об этом на весь белый свет.

— Я люблю другого человека.

— Видишь, ты уже не называешь, его имени.

Молчу. Слишком он упертый, настойчивый. Ему невозможно объяснить. Но все же я постараюсь. Не хочу быть с ним. Ни минуты. А пока, это невозможно, буду любоваться невероятным закатом солнца.

— Я плохо себя чувствую, — отвечала я ему.

Андрей перепугано смотрит на меня. Приступ тошноты подкатывал к горлу, я тут же встаю из-за стола и бегу в туалет. На еду не могу смотреть. Даже допускать мысли о еде не могу. Тут же накатывает…

— Может ты отравилась сырной закуской? — слышу его голос через дверь.

Но в данный момент мне даже сложно отвечать. Мутит так…, а перед глазами туман.

— Не ела, я ничего! — кричу ему через дверь. — И не могу. Сажусь на белый кафель, обхватываю голову руками и понимаю, что меня немного отпускает.

Андрей начинает сильно стучать в дверь.

— Открой Катерина! Мне кажется тебе нужно к доктору.

Встаю. Иду к двери. Никак не дает мне покоя. Ни на минуту. Прилип, как банный лист. И носится со мной. Вот на что я ему? Сейчас запрусь в комнате и буду игнорировать его. Пусть хоть двери ломает.

Открываю дверь, а он взволнованно смотрит на меня.

— Ты такая бледная. Давай я вызову доктора? — хочет прикоснуться к моему лицу, но я резко поворачиваюсь, возвращаюсь обратно, и меня накрывает новая волна. Это все его ужасный одеколон, от которого меня невыносимо воротит.

Не помню, сколько я вот так… Затем приняла душ, закуталась в уютный махровый халат и проскочила босыми ногами в комнату. Андрея не видно. Неужели отстал. Дурно в его компании. Дурно от всего. Совершенно не интересовало, где он подевался. В данный момент меня вообще ничего не интересовало. Настолько плохо, что хотелось провалиться, сквозь землю.

Легла на кровать, поджала под себя колени и погрузилась в сон. Когда проснулась, мне стало легче. Лучи солнца нагло пробирались через плотно завешанные шторы. Встала с кровати и направилась на кухню. Сейчас с удовольствием выпила апельсинового сока. Свежевыжатого. Почувствовала, как у меня появляется аппетит. Все же я не отравилась. Может, перенервничала? Возможно. Столько всего навалилось в один момент. Быстрицкий, Олеся и Левин со своими заявочками. Тут у любого нервы сдадут. А еще я до сих пор не могу прийти в себя после смерти брата. Нужно попросить Андрея, чтобы мы съездили к нему… Как же не хочется произносить это слово — кладбище.

Вышла в длинный коридор, который увешен картинами. Не квартира, а целое произведение искусства. Двухуровневая, стильная, роскошная. Даже джакузи имеется. Не мечтала в такой побывать. Тем более жить. Вспоминаю свою хрущевку в Новосибирске и понимаю, что я отстаю от жизни на лет пять точно.

— Тебе легче? — в гостиную зашел Андрей. Волосы взъерошены, смотрит на меня исподлобья. Взгляд загадочный. Ухмыляется. Присел на белый диван, облокотился двумя руками на его спинку и закинул ногу за ногу. Я застыла с пустым стаканом в руках.

Вот не было его. Как же было хорошо. Явился, теперь снова, терпи. Не хочу так. Не хочу…

— Да, легче.

— Все равно хочу, чтобы ты показалась врачу. Меня беспокоит твое состояние.

— Сама разберусь. Я устала от твоего пристального внимания.

— Ты моя женщина и я настаиваю, — резко встает и ее выражение лица меняется.

— Я не вещь! Твоя, моя… Думаешь, тебе все позволено?! — не могу больше разговаривать с ним.

— Сейчас же собирайся и поехали к доктору. Чем быстрее выясним этот вопрос, тем лучше.

Ставлю пустой стакан на стол, пристально смотрю на него, а затем иду в комнату, чтобы переодеться.

Хочу найти свои джинсы с курткой, но не где их не нахожу. Открываю шкаф и вижу перед собой кучу одежды своего размера. Платья, юбки, брючные костюмы. Все что душе угодно. На нижней полочке красуются, выстроенные в ряд туфли моей мечты. На каждый день, под любое настроение. Даже об этом он беспокоился. Беру первое, что попадается мне на глаза и одеваюсь.

К доктору мы поехали вместе. Но из его кабинета я вышла уже совсем с другим настроением. На мои глаза так и напрашивались слезы. Слезы счастья.

Андрей ждал меня возле кабинета. Когда увидел меня и женщину в белом халате, тут же подскочил со своего места и подошел к нам.

— Поздравляю вас! — ответил доктор. — Вы скоро станете папой. — Срок маленький, но думаю, все будет у вас хорошо.

Его глаза тут же округлились, он смотрел на меня так, словно перед ним стояло приведение.

Как только мы отошли в сторону, он крепко схватил меня за руку и тихо произнес:

— У нас ничего не было! Это его ребенок… Его?!

— Да, — отвечаю и прячу глаза.

Ударяет кулаком об стену и уходит. Быстрым шагом по длинному коридору. Я стою и смотрю ему в след. Затем он возвращается, хватает меня за руку и тянет за собой.

Всю дорогу едем молча. Он постоянно смотрит на дорогу, пытается идти на обгон. Тормозит, затем сигналит впереди стоящим машинам, чтобы пропустили. Резко ударяет рукой по рулю, когда перестроиться в другой ряд не получается. Заметно нервничает.

И снова его квартира. И снова он тащит меня за руку. Стараюсь не перечить ему. Волнуюсь за будущего ребенка. Ребенка Марата.

Заводит меня в комнату, бросает на кровать и приказным тоном говорит:

— Раздевайся!

Перепугано смотрю на него. А он не теряет зря времени, снимает верхнюю одежду, расстегивает рубашку.

— Прошу тебя! Не надо. Я не хочу.

— А я тебя не спрашиваю, хочешь ты или не хочешь. Я сказал бегом!

Не могу. Не могу заставить себя даже пошелохнуться. Сижу на кровати, поджав под себя ноги и плачу, обхватив голову руками. Рыдаю на взрыв. Он садится рядом со мной. Гладит по волосам. Не сопротивляюсь. Боюсь дальнейших его действий. Затем более спокойной интонацией говорит: