– Картошку-то ты сварить сможешь? – спросила Вера, натягивая куртку. – Если что, спрашивай у тети Устиньи, она подскажет!

Заметив выражение лица Тайны, ведьма строго произнесла:

– Девушка должна уметь готовить! Знаешь, что мне говорила мама? «Вера, не научишься варить вкусный борщ, никто замуж не возьмет!»

– Ты вкусно готовишь, а все равно не замужем, – недовольно буркнула Тайна.

– Удивительно, да? – усмехнулась Вера, забрасывая на плечо вещмешок. – И чего еще этим парням нужно?!

Тайна прекрасно понимала: подруга пытается отвлечь ее от мыслей о погибшем мальчике. Забывая, что в эту самую минуту Злой-человек-на-крыльях, возможно, запихивал в мешок очередного ребенка. И пока он свободно гулял по крышам, Тайна не могла как ни в чем не бывало драить полы и варить картошку.

Распрощавшись с Верой, она подошла к двери, ведущей в комнату тети Устиньи, и постучалась.

– Не заперто!

Девушка приоткрыла дверь и заглянула в пропахшую ладаном комнату.

Хозяйка, как всегда, сидела перед телевизором на старом, застеленном многочисленными одеялами кресле. Вещей и мебели было много, отчего комната казалась совсем маленькой. Тяжеловесный лакированный сервант был забит сервизами, которые, скорее всего, никогда не использовались по назначению, и пыльными фарфоровыми статуэтками, стоявшими так же тесно, как пассажиры автобуса в час пик. С каждой полки на Тайну смотрели иконы, по большей части написанные на досках и потемневшие от времени. У стены в три ряда стояли трехлитровые банки с водой, закрытые пластмассовыми крышечками. Каждая банка стояла в том пакете, в котором ее принесли, а в каждом пакете лежала написанная от руки бумажка с инструкциями, звучавшими примерно так: «Ольга, от порчи и сглаза», «Александра, на успех в бизнесе», «Марина, чтобы муж не гулял». Тайна знала все это, потому что почти каждый день видела, как какие-то люди приносили новые банки или забирали старые. По вечерам, под аккомпанемент никогда не выключавшегося телевизора, старая ведьма жгла церковные свечи и что-то шептала над водой. Пока она делала наговоры, беспокоить ее было нельзя, но сейчас, утром, тетя Устинья смотрела одну из своих мыльных опер.

– Можно с вами поговорить? – спросила Тайна.

– Только быстро. – Ведьма кивком указала на табуретку. – Сейчас серия начнется.

– Вчера погиб еще один ребенок, – сообщила девушка, устраиваясь на вытертом сиденье. – Поэтому мне нужно поговорить с родителями девочки, с которой все это началось. Они приходили к вам, значит, вы знакомы.

– Мало ли кто ко мне приходит?! – Тетя Устинья недовольно поерзала в кресле. – Всех не запомнишь!

– Но их-то вы помните. Женщину, которая потеряла сознание у вас на кухне, и ее мужа, который обвинил вас в жульничестве.

Ведьма молча смотрела на Тайну, поджав губы.

– Я могу найти их и без вашей помощи, – сказала девушка. – Об этом убийстве наверняка писали в газетах. Но так будет дольше, а дети тем временем продолжают погибать.

– Да чего их искать, – проворчала тетя Устинья. – Родители той девочки – художники, пишут портреты на заказ. У них мастерская на Прудах.

Тайна хотела уточнить, где искать эти самые Пруды, но тут закончилась шедшая по телевизору реклама и началась заставка сериала. Поблагодарив тетю Устинью, девушка отправилась на поиски художественной мастерской. У прохожих ей удалось выяснить, что Прудами назывались два небольших озера, расположенные в единственной на весь поселок парковой зоне.

Тетя Устинья как-то обмолвилась, что Таежный появился на месте старой лесопилки. Похожий на серую коросту, изуродовавшую лес, поселок городского типа, казалось, целиком состоял из асфальта и бетона. Направляясь к Прудам, Тайна не ожидала увидеть ничего нового, но, к своему удивлению, обнаружила среди однотипных высоток клочок настоящего леса. С первого взгляда было ясно, что сосны с раскидистыми кронами не сажали специально, они росли здесь задолго до того, как пришли люди и начали вырубать деревья. Ведущие вглубь парка дорожки были засыпаны коричневой хвоей, там и сям валялись крупные смолистые шишки. Тайна миновала колоннаду столетних сосен, кору которых густо покрывали инициалы, номера телефонов и надписи наподобие «Саша + Карина = любовь», и увидела сами Пруды. Вода в них казалась зеленой, как в болоте, берега поросли сухим камышом. Кто-то не так давно развлекался, поджигая заросли, и там, где прошел огонь, из воды торчали почерневшие пеньки-трубочки. Несмотря на царившее вокруг запустение, у местных парк пользовался популярностью. Взрослые и дети гуляли вдоль берега, подкармливая хлебом взъерошенных уток, а среди камышей Тайна заметила нескольких рыбаков.

По ту сторону Прудов располагалось несколько одноэтажных построек, стоявших отдельно друг от друга. Решив, что в одной из них, скорее всего, и располагается художественная мастерская, Тайна направилась к неширокой дамбе, разделявшей два одинаковых водоема. На противоположный берег вела потрескавшаяся асфальтовая дорожка, справа и слева коричневой стеной стояли камыши. Когда Тайна шагнула в этот коридор, подул легкий ветер. Листья и полые стебли принялись тереться друг о друга, наполняя пространство невнятным шорохом.

На кухне у тети Устиньи висел «поющий ветер», погремушка из бамбуковых палочек разной длины и толщины. Когда Вера открывала окно, чтобы проветрить, «поющий ветер» заполнял комнату сухим мелодичным постукиванием. В какой-то момент Тайне показалось, что вдоль дорожки развешены сотни бамбуковых погремушек. Еще несколько секунд назад звук, который издавали камыши, можно было сравнить с шепотом, сейчас же он превратился в оглушительную смесь хруста и треска. Так «поющий ветер» мог звучать для мухи, сидящей на одной из бамбуковых подвесок. Тайна замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, вдыхая запах тины и стоячей воды. Вокруг хватало людей – сначала мимо Тайны прошли мужчина и женщина с коляской, потом парень и девушка, державшиеся за руки. И те и другие разговаривали, над чем-то смеялись и, похоже, не слышали странный перестук, наполнивший коридор с камышовыми стенами. Внезапно Тайна поняла, что это стучат вовсе не сухие стебли и тем более не бамбук.

– Это кости, – произнесла Тайна.

Как это иной раз бывало, она понятия не имела, откуда взялась эта мысль.

В камышовых зарослях не могло быть никого, кроме уток и, возможно, черепах, но все же Тайна сошла с асфальта, ступив на заболоченную почву. Сделав два шага к воде, она раздвинула камыши. Перед ней расстилалась зеленоватая гладь озера, и ничего больше. А вот многоголосый перестук сделался громче, словно она сунула голову в мешок с костями, который кто-то остервенело тряс.

– В мешке у Злого-человека-на-крыльях много костей, – раздался над самым ухом чей-то злобный голос. – Я затолкаю их тебе в глотку!

Тайна обернулась, но сделала это слишком резко. За спиной, конечно же, никого не оказалось, а вот кроссовки заскользили по размокшей земле. Размахивая руками, Тайна рухнула в заросли, ломая полые стебли. В последний момент она успела сгруппироваться и, вместо того чтобы упасть на спину, просто села в грязную жижу, подняв тучу брызг. Где-то неподалеку закрякала и забила крыльями утка, и в тот же миг перестук костей оборвался. Над Прудами снова стало тихо, слышались лишь восторженные крики детей, бросавших уткам хлеб.