Не хочу дожидаться, пока Кэлли вернется домой: я ведь еще не сходила к бывшей жене Джо Фейбера. Я надеялась застать ее до того, как она уйдет на работу, если бывшая миссис Фейбер вообще работает. Не хотелось бы с ней разминуться, иначе придется дожидаться, когда она придет обратно.

Мэгги допивает остатки кофе и ставит кружку на стол.

– Я в душ, а потом отнесу маффины Каучински. Если хочешь, пойдем вместе.

Во мне что-то как будто барахлит. Я вспоминаю, что после похорон не смогла даже подойти к семье Ариэль, и краснею от стыда.

Я запинаюсь, выговаривая слова.

– Я… собиралась перезвонить бабушке…

Технически это не совсем ложь. Со вчерашнего утра она оставила мне два голосовых сообщения.

– А, хорошо, – отвечает Мэгги. – Я все думала, когда ты с ней поговоришь. Наверняка она о тебе беспокоится.

Я улыбаюсь и возвращаюсь наверх. Мэгги обратила внимние, что я не разговаривала с бабушкой всю неделю, и я начинаю нервничать. Наверняка она заметила что-то еще. Но думать об этом мне не хочется.

Чувство вины по-прежнему терзает меня, когда я украдкой захожу в гараж за велосипедом Кэлли, дождавшись, пока Мэгги пойдет в душ. Вина, вина, вина. Я чувствую себя виноватой, потому что снова солгала Мэгги, хотя и так все время что-то от нее утаиваю. Я чувствую себя виноватой, потому что не звоню бабушке.

Порой мне кажется, что вина – единственное чувство, которое у меня осталось.

***

Сначала я замечаю церковь: грустное старое здание, окна разбиты и покрыты копотью. В 2001 году в подвале случился пожар от замыкания. Нужно быть человеком определенного склада ума, чтобы пятнадцать лет жить в доме напротив и не жаловаться, что это место до сих пор не снесли.

По другую сторону дороги стоит дом с забором-сеткой, протянувшимся по краю участка. Если вдруг кому-то захочется припарковаться на подъездной дорожке, придется выйти из машины и открыть ворота. Посреди дорожки, съехав на газон, стоит пикап с номерами Нью-Джерси.

Я заглядываю в почтовый ящик. Поверх стопки лежит флаер из «Покупай кипами», адресованный Мелиссе Лоренс.

Лает собака. Хлопает сетчатая дверь. С порога мне кричит женщина:

– Я же тебе говорила оставлять газеты у ворот – и все!

Ко мне несутся две страшные собаки, хлопая челюстями и повсюду брызгая слюной. Они останавливаются недалеко от ворот. Сбоку стоят три пустые стальные миски. Две собаки. Три миски.

Я застываю на месте, но не из-за собак, бросающихся на ворота. Женщина идет ко мне по подъездной дорожке. Под охотничьими сапогами хрустит гравий.

Мелисса Лоренс – это, если вежливо выразиться, женщина, которая может со всем управиться сама. Я вежливой не буду и скажу, что Мелисса Лоренс из тех женщин, кто сломает тебе нос, если ты на нее не так посмотришь.

– Ты что, глухая? – рявкает она на меня, пока собаки кружат у ее ног. Одна встает на задние лапы и кладет передние на грудь Мелиссе. Она даже не морщится под ее весом, просто отталкивает ее, поднимает пожеванную сыромятную кожу размером с мою голову и швыряет ее через двор. Собаки кидаются за ней, стукаясь боками, чтобы опередить друг друга.

Мелисса осматривает меня с головы до ног. У меня в руках нет ни брошюр, ни планшета. Она упирает руки в бока.

– Я тебя не знаю, – говорит она.

– Я ищу Джо Фейбера.

Мелисса таращится на меня странными глазами.

– Его что, видели неподалеку?

– Нет. Я надеялась, что вы знаете, где он.

Мелисса глухо, безразлично смеется.

– Джои знает, что ему нельзя ко мне подходить ближе чем на десять миль. А в чем дело?

– Мне нужен парень, мужчина, по имени Денни, – отвечаю я. – Он работал в ландшафтной компании Джо.

– Да, я знаю Денни. Он дружил с сыновьями Джо. – Голос Мелиссы становится тверже. Она заставляет меня нервничать, но ответ все равно пробуждает во мне слабое чувство надежды найти зацепку.

– Вы знаете его фамилию? – спрашиваю я.

– Не выдалось повода спросить. Они приводили девушек и шли в амбар.

– Среди них была вот эта девушка? – Я разворачиваю фотографию Лори, которую вырезала из статьи «Ведомостей». Мелисса опускает на нее взгляд. Ее лицо мрачнеет.

– Думаешь, я не знаю, кто это такая? – Она вдруг сотрясается от кашля и харкает слизью на землю. – Да, я ее уже видела.

– Здесь? – спрашиваю я. – Лори сюда приходила?

Мелисса кивает.

– Раз или два, вместе с тощей малолеткой, с которой встречался Денни. Один раз ночью у них была вечеринка в амбаре, блондинка расстроилась и ушла. Больше после этого я ее не видела.

– А другая, – не могу себя заставить произнести вслух имя сестры, – она с ней не пошла?

– Она пыталась уговорить ее остаться, но блондинку всю трясло, – говорит Мелисса. – Наверное, к ней кто-то приставал, Томми или Майк. Я-то их знаю.

– А где они теперь? – спрашиваю я. – Сыновья Джо?

По выражению лица Мелиссы видно, что ее гостеприимство исчерпано.

– Джо выгнал их вон из этого штата. Так я сказала полиции, и это все, что мне известно.

Полиция. Семью Фейбер допрашивали после смерти Лори? Насколько мне известно, Уайатт Стоукс был единственным, кого подозревала полиция. Мелисса собирается обратно в дом по подъездной дорожке.

– Прошу вас, – зову я ее. – Я ищу сестру, подругу Денни.

Я уже жду, что она продолжит идти вперед, проигнорировав меня, но Мелисса вдруг останавливается. Слова из ее уст удивляют меня еще больше.

– От твоей сестры одни неприятности, – говорит она. – От них всех. Больше не приходи меня о них расспрашивать.

Она подзывает собак, и они бегут следом за ней в дом. Уголком глаза я вижу, как шевелятся занавески на окне. Похоже, она собирается проследить за тем, чтобы я ушла.

***

Когда я возвращаюсь домой, Мэгги уже нет. Наверное, она еще у Каучински. Я получила от нее сообщение с указанием, где мне найти ключ – на выступе навеса, – и строгим наказом его не потерять, когда зайду в дом. В доме тихо, если не считать гудения кондиционера в гостиной.

Я наливаю себе стакан холодного чая и выпиваю его залпом. Потом мою стакан, протираю его и ставлю обратно в буфет, чтобы не оставить никаких вещественных доказательств того, что я была на кухне, – хоть Мэгги сто раз мне говорила, что я могу брать здесь все что угодно.

Я сажусь в офисное кресло и включаю компьютер. Когда он оживает, вынимаю из кармана уже помятую фотографию Лори, которую вырвала из статьи «Ведомостей», и кладу ее на поднос для бумаг.

Я не знаю фамилии Денни, но зато теперь у меня есть имена двух других: Томми и Майк Фейберы. По запросу имен вместе с Фейеттом всплывают их фото, или, вернее, снимки из тюрьмы.