Брюс одернул свой пиджак и отправился вглубь архива.

Остановившись перед одной из полок, он задумчиво потер свою массивную квадратную челюсть.

— Тысяча восемьсот девяностый, — пробормотал он, — когда все это для меня и началось.

Здесь хранились не его дела, а дела его коллег-агентов. Брюс был не единственным, кто сталкивался с вещами странными, обескураживающими и абсолютно неестествен­ными. Поэтому он был уверен, что, если ему не удастся най­ти какие-то улики против министерства в собственных ма­териалах, он сможет обнаружить что-то в делах других агентов.

Ворча, Брюс опустился на четвереньки и принялся прове­рять все коробки подряд, начиная с нижней полки.

— Агент Хилл... Агент Дональдсон... Агент Торн... — Он да­же толком не знал, что именно он ищет. Это было шесть лет тому назад, его первый год в министерстве. И, если честно, он понятия не имел, как устроена эта система регистрации доку­ментов. — Чтоб тебя, — в сердцах бросил он и наугад схва­тил следующий ящик с делом.

Напрягая зрение при свете тусклой газовой горелки, он с трудом прочел приклеенную на боку небольшую этикетку:

АГЕНТ ДОМИНИК ЛОХЛИР МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ: КАПСКАЯ ПРОВИНЦИЯ, ЮЖ­НАЯ АФРИКА ДЕЛО № 18901022CCAS

— Хорошее начало, ничем не хуже других, — сказал он, от­крывая коробку.

Журнал с материалами по этому делу был тонким. Обычно это означало, что оно относилось к категории «открыто и за­крыто»; такие дела Брюс любил больше всего. Два дня работы собственно по заданию, а остаток недели (или даже двух не­дель — в зависимости от того, как подать обстоятельства) по­свящается местным красоткам. По крайней мере, именно так он сам действовал в Южно-тихоокеанском и Азиатском регио­нах. Он только один раз бывал в Капской провинции; и хотя не­которые части этой страны очень напоминали его родину, воз­вращаться туда желания не было. Австралия и Южная Африка имели большие проблемы с туземным населением, но дикари из Капской провинции были слишком упрямыми.

В тусклом освещении архива рукопись Лохлира рассказа­ла ему историю дела № 18901022CCAS; к счастью с калли­графией у этого агента было все в порядке. Меньше приходи­лось напрягать зрение.

Волнения в Зулуленде всегда вызывали беспокойство со стороны короны и империи. Это общеизвестный факт. Однако последние события там заставили Министер­ство особых происшествий действовать. За минув­шую неделю были найдены мертвыми несколько героев кампании в Зулуленде 1881 года, причем обстоятель­ства этих смертей невозможно объяснить с точки зре­ния традиционной науки. Вскрытие тел лорда Ричарда Кастлбери, сэра Фредерика Робертса и первого лейте­нанта Рэнделла Моррисона не выявило никаких следов химических веществ, каких-либо смертельных ран или следов ожогов от высокочастотного оружия. Их тела, как снаружи, так и изнутри, естественным образом окаменели. По скорости процесса окаменения доктора пришли к выводу, что, если бы вскрытие задержалось еще на два дня, трупы лорда Кастлбери, сэра Робертса и лейтенанта Моррисона затвердели бы настолько, что их дальнейшее обследование стало бы весьма про­блематичным.

Брюс огляделся по сторонам и вдруг обратил внимание, какая тишина стояла в архиве. Был слышен только постоянный гул министерских генераторов, но уже через несколько минут пре­бывания здесь он превратился в синоним тишины, как будто они работали сообща, чтобы создать эту зловещую атмосфе­ру, от которой мурашки бегали по коже.

— Элиза, — проворчал он, пролистывая страницы впе­ред. — Как, черт побери, ты это выдерживаешь?

Амулет Чаки, согласно тщательному расследованию, проведенному мною и агентом Аткинсом (временно направленным сюда из лондонского офиса), являясь, пожалуй, самым сильным амулетом из всех, которые я встречал, действительно обладает поразительными свойствами, и всем, кто вступает в контакт с этим амулетом, следует принимать меры предосторожно­сти.

— Ну вот и нашел, — тихо усмехнулся Брюс, продолжая вчи­тываться в записи агента Лохлира.

Амулет не представляет собой ничего особенного — он вырезан из окаменелой коры дерева и имеет отверстие внутри, которое позволяет ему вмещать в себя неболь­шое количество жидкости. Внешний вид его является вполне обычным для талисманов народа Зулуленда: щит с двумя копьями, скрещен...

— Ну же, давай ближе к делу, приятель, — прошипел Брюс, быстро водя пальцем по записям. — Просто расскажи мне, что делает эту чертову штуковину такой опасной! — Если бы удалось найти подтверждение того, что в министерстве содер­жатся настолько опасные артефакты, это удовлетворило бы Сассекса.

...объяснить невозможно, вероятно, это какое-то свой­ство дерева либо процесса его окаменения, но жидкость — а в данном конкретном случае это кровь Зулуса Чаки — сохранилась в нетронутом виде, не изменив даже своей температуры, как будто ее взяли у вождя зулусов бук­вально сегодня.

Брюса слегка передернуло, он нервно сглотнул. В горле пер­шило. Ему срочно требовалось чего-нибудь выпить. Предпо­чтительно виски.

Легенда, — в которой, как мы полагаем, основное пове­ствование было много раз изменено и приукрашено мест­ными жителями в соответствии с собственными инте­ресами и с целью поднятия статуса племени среди других племен, — гласит, что Чаке стало известно о том, что его сводный брат Динган и родной брат Мхлангана пла­нируют его убить. Чака направился к дереву, которое счи­талось священным и обладающим силой богов, поскольку в него несколько раз попадала молния, а оно продолжало расти и пышно цвести, как в тропиках. Там Чака вместе с верной ему колдуньей-врачевательницей совершили ри­туал кровопускания, который по нашим расчетам должен был убить короля Чаку либо полностью обессилить его.

Брюс покачал головой. Его жизнь до службы в министерстве, возможно, не была такой захватывающей, но зато определен­но была более простой. Заложив это место в журнале пальцем, он заглянул в коробку, и по спине у него пополз холодок.

Свет газовой горелки едва попадал внутрь, но на резном узоре и выемках амулета Чаки плясали странные тени. Одно дело было читать про эту вещь, а совсем другое — видеть ее. Однажды на задании в Батавии он столкнулся нос к носу с коброй. Точно так же, двигаясь медленно и плавно, как тог­да он вел себя по отношению к страшной змее, он сунул руку в коробку. Вся разница заключалась в том, что на этот раз Брюсу было по-настоящему страшно.

Какой гладкий. Несмотря на все трещинки и выемки, деревян­ный амулет был очень гладким, словно шелковая ткань. И еще теплым. Он чувствовал, как в голове его громко пульсирует серд­це. Или не сердце? Ритм, отдававшийся у него в голове, был сла­бым, но все же напоминал бой барабанов, который он слышал во время командировки в Капскую провинцию.

Брюс снова открыл материалы по этому делу и продолжил чтение.

Считается, что обладатель амулета, нанеся кровь Чаки на лоб и центр груди, получит силу Дерева Богов. Амулету для его активации требовался еще один кровавый ритуал, но, прежде чем он был выполнен, Чака был убит. Амулет исчез вскоре после пленения короля Кенсвайо в 1882 году, и, опираясь на данные местных источников, мы пришли к вы­воду, что амулет Чаки был подарен лидерам каких-то под­польных группировок. В связи с недавней смертью героев войны мы можем предположить, что окончательный кро­вавый ритуал все-таки состоялся, и те, кто осуществил его, должны иметь какое-то кровное родство либо сДинганом, либо с Мхланганой, либо — принимая во внимание громадную силу амулета — с самим Чакой.