По губам ее скользнула улыбка.

— Мисс Браун, — сказал Веллингтон, — я не нахожу в данной ситуации ничего веселого.

Элиза была поглощена процессом натягивания на руки те­атральных перчаток из черного шелка.

— А может быть, меня веселит столь резкое изменение ва­шей позиции.

Веллингтон пару раз открыл рот, но потом быстро закрыл его и вернул свое внимание к журналу, лежавшему у него на коленях; но длилось это недолго, так как транспорт их прое­хал еще несколько метров по разбитой мостовой, покачнулся в последний раз и остановился.

Окно экипажа выходило на то самое место, где во время своего первого дела в министерстве Элиза и Гарри стояли над полностью обескровленным телом молодой женщины. Хотя тогда все здесь выглядело совсем по-другому. Приземистое кирпичное здание литейного завода Эштона с его громадны­ми трубами, из которых валил густой дым, сейчас преврати­лось в покинутые руины, уничтоженное той же стихией, какая раньше давала ему жизнь.

— Как оказалось, — сказал Букс, открывая свою записную книжку, — пожар на заводе случился чуть более семи меся­цев назад. К тому времени, когда сюда приехала пожарная бригада, все здесь уже было охвачено пламенем.

— Очень кстати, — пробормотала Элиза, открывая дверь и выходя на улицу. — Спасибо, — сказала она кучеру, — мы будем признательны, если вы подождете нас.

Она сунула ему достаточно денег в твердой валюте, чтобы удержать его на месте. У них не было никаких шансов найти экипаж или какой-либо другой транспорт на этих промышлен­ных развалинах. Они находились настолько далеко от суеты большого города, что, казалось, вообще попали на луну. Их окутывал, их поглощал покой полного запустения, и вся эта лишающая мужества тишина нарушалась лишь тоскливым карканьем ворон где-то вдалеке. В Новой Зеландии эти зло­вещие существа не водятся, за что Элиза была всемерно бла­годарна природе.

— Мисс Браун? — позвал Веллингтон, и голос его в таком окружении прозвучал как-то неуместно.

Элиза опустила глаза и вдруг поняла, что держит его за ру­ку, причем с каждым новым карканьем пальцы ее сжимались все сильнее.

Она отдернула ладонь, как будто обожглась; щеки ее горели.

— Простите, Велли, просто... — Ей нужно взять себя в ру­ки. Это ведь всего лишь птицы. Просто существа с перьями, и ничего больше. — Смотреть тут особо не на что, верно? — внезапно бросила она архивариусу. — Как вам такая модель нашей эпохи?

В ответ он лишь приподнял бровь, продолжая листать ра­бочий журнал. Когда он был спокоен, Элиза чувствовала се­бя рядом с ним не слишком уютно. Она бы скорее предпочла, чтобы он нервничал: во всяком случае, тогда она бы понима­ла, о чем он думает.

Что ж, по крайней мере, один удачный выбор она сегодня уже сделала — тяжелые женские юбки сейчас были бы толь­ко помехой.

«Хотя никакие тяжелые юбки вчерашней женщине не по­мешали», — горько заметила она про себя.

Элиза испытывала острое чувство досады, а перед глазами все еще стояла та картина: дама в черном, бегущая по переул­ку и исчезающая из поля их зрения. Сегодня утром за обильным завтраком она взвесила все факты. Юбки. В той карете-убийце точно скрывались юбки. А это указывало на женщину — или, возможно, на мужчину, переодетого женщиной? Нельзя сказать, чтобы она во время своих операций никогда с таким не сталки­валась, но вероятность этого все же была невелика. Даже сле­пой заметил бы, что фигура дамы напоминала песочные часы, те­лосложение тоже было не мужским, да и мимику другого пола при переодевании скопировать не так просто. Значит, все-таки женщина. Как и она сама. Сейчас ей противостояла особа, ко­торая также любит черный порох и умеет с ним обращаться.

Элиза не решилась сказать Веллингтону, что от мысли об этой новой противнице у нее начинает закипать кровь.

Архивариус громко засопел; она частенько слышала этот не­довольный звук, когда его работе мешало ее присутствие. За­хлопнув маленькую черную книжку, он раздраженно посмотрел поверх очков; на этот раз гнев его был направлен на место пре­ступления нераскрытого дела Гарри. Элиза могла поспорить: архивариус был разочарован, что записки кучера оказались не­зашифрованными. Более подробное изучение этой книжки вы­явило, что в ней содержался набор дат и мест вместе с непонят­ными инициалами — предположительно, они принадлежали людям, которых кучер должен был куда-то везти.

Но этот адрес сразу же бросился Элизе в глаза — он выпа­дал из общего ряда потому, что был ей знаком, а еще потому, что выглядел странно среди перечня особняков высшего об­щества и обычных мест поездок, таких как кафе-кондитерские, театры и питомники растений. Литейный завод Эштона Эли­за уже вряд ли когда-либо сможет забыть.

— Вон там, — показала Элиза в сторону протекавшей вда­ли реки, — мы и нашли последнюю жертву. Из трупа была сце­жена вся кровь, до последней капли. Убийце просто не повез­ло. Еще один прилив — и тело было бы унесено Темзой, но, к несчастью, его обнаружили какие-то бездомные.

— Бездомные? И сообщили, что нашли в Темзе мертвое те­ло? — Букс удивленно поднял брови. Сборщики мусора регу­лярно находят в Темзе трупы, но обычно просто раздевают их и позволяют реке унести их в море.

— Одна бедная старая вдова. Она сказала нам, что тело на­помнило ей собственную умершую дочку. Поэтому она и пере­тащила его выше линии прилива.

— Странно.

— Знаете, даже у бедных, покинутых и забытых могут быть свои чувства, — резко бросила Элиза.

Веллингтон нахмурился, но, как подобает джентльмену, хмыкнув, проигнорировал ее замечание и пошел вперед, что­бы поближе рассмотреть остатки массивных труб литейно­го завода, которые по-прежнему высились над этой мест­ностью.

— В вашем рапорте я читал, что вы опросили рабочих этого завода. Насколько тщательно это было сделано, с вашей точки зрения?

Элиза решила сдержать свое раздражение. За кого он ее при­нимает?

— Настолько тщательно, насколько это можно было ожи­дать в данной ситуации, — ответила она, продвигаясь дальше по обломкам камней. — Им особенно нечего было сказать — эти люди находились в одном шаге от рабства. Бедняги.

— А владельцы завода? — Букс храбро следовал за ней по пятам.

Элиза фыркнула.

— Как будто мы с Гарри могли подняться так высоко. Вла­дельцев вообще тревожить смысла не имело, поскольку они пе­редали все это производство в руки нескольких по-настоящему жестоких управляющих. А те, естественно, заявили, что ниче­го не слышали.

— Что, видимо, является чистой правдой. Подозреваю, что когда здесь все работало, грохот стоял еще тот.

Элиза промолчала. Лица рабочих, подсвеченные красным светом печей, с угрюмым и безнадежно отсутствующим выра­жением, произвели на нее большее впечатление, чем бледное лицо мертвой девушки.

— Это действительно так.

Взглянув через плечо, она заметила, что Букс, похоже, не очень уверенно стоит на ногах.