Внутри все закипело, когда вспомнил разговор с врачом Ани. Господи, все это время ее умышленно травили и просто чудо, что это не вылилось в более серьезные проблемы. Челюсти сжались до хруста, когда представил перед собой ненавистное лицо. Желание свернуть этой женщине шею зашкаливало, но сесть в тюрьму за убийство - не то будущее, какого я бы для себя хотел. Нет, я уничтожу эту сумасшедшую морально! Пусть мучается от знания того, как все было на самом деле. Если, конечно, поверит. Ведь в ее глазах Лена всегда была святой. Единственный поздний и крайне избалованный ребенок…

Желание срочно увидеть свою собственную дочь вдруг как-то болезненно обострилось. Я прибавил скорость, впервые за долгие годы спокойно и уверенно глядя на дорогу. Я не убийца и не сумасшедший. Осознание этого словно сбрасывало с души тяжеленные путы, так долго мешавшие мне спокойно жить. Зато теперь ничто и никто не могло меня остановить в желании быть с теми, кто по-настоящему дорог.

- Рома! - воскликнула Надежда Григорьевна и я едва успел ее подхватить, когда она вдруг без сил повалилась прямо на меня и зарыдала. На сердце навалилась невидимая тяжесть - еще не задав вопроса, я уже, кажется, знал, что случилось что-то страшное.

- Что такое? - потребовал ответа, крепко сжав хрупкие плечи женщины.

- Беда, Рома… Лера пропала!

По коже пробежал мороз. Я слышал слова, но разум отказывался их воспринимать.

Взяв Надежду Григорьевну под руки, я отвел ее в гостиную и усадил на диван, после чего стал расспрашивать:

- Как пропала? Когда?

- Мы с ней на улице гуляли… она играла с другими детьми… а потом я начала ее звать, а никто не откликается…

Не выдержав, я шарахнул кулаком по столу. Болван! Знал же, что может случиться что-то еще! Нужно было предупредить мать Ани, чтобы глаз с Леры не спускала! А теперь… оставалось лишь молиться, чтобы моя бывшая теща не причинила ей вреда.

- Вы позвонили в полицию?

- Да, сразу же… Пока все, что они выяснили - это то, что Лера побежала за мячиком, закатившимся в кусты. Больше никто из детей ее не видел, все подумали, что она ушла домой. Рома, я не знаю, что делать…

Она снова зарыдала, а я до боли дернул себя за волосы. Все, что можно было сейчас сделать - просто ждать. И это было самым невыносимым.

Хотя нет, я мог сделать кое-что еще. Поехать к этой ненормальной и заставить сказать, куда она дела мою дочь! Потому что не было никаких сомнений в том, кто стоит за исчезновением Леры. Хотя я наверняка не застану бывшую тещу дома, ведь она понимала, что именно там ее станут искать в первую очередь. И все же хоть какое-то действие было лучше, чем молчаливое ожидание.

- Старая я дурааа, - продолжала рыдать Надежда Григорьевна. - Не уберегла нашу девочкууу…

- Это я ее не уберег, - откликнулся глухо. - Надежда Григорьевна, мне нужно кое-что проверить. Если будут какие-то новости…

Договорить я не успел. Телефон в кармане завибрировал, оповещая о пришедшем сообщении. Быстро разблокировав экран, я с нарастающим ужасом прочитал:

«Если хочешь увидеть дочь живой, приезжай в старый заброшенный дом на пересечении Центральной и Лесной улиц. Ты должен быть один. Поторопись».

Номер, с которого пришло смс, не определялся.

- Что там? - дрожащим голосом поинтересовалась мать Ани и я молча показал ей сообщение.

- Рома, что же… как же…

- Я еду, - сообщил беспрекословным тоном.

- Но… может, стоит сообщить полиции…

Я покачал головой:

- Это слишком рискованно. Ей нужен я, и она меня получит.

- Кто она?

- Мать Лены. Если я не вернусь в скором времени… вы знаете, куда я уехал.

- Господи, да за что же… - донесся мне в спину плач, когда я поспешно выбежал из квартиры.

Старый, полуразрушенный дом был погружен в абсолютную темноту. Выйдя из машины, я пригляделся, пытаясь уловить хоть какие-то признаки присутствия там кого-либо. Господи, если Лера находилась здесь, можно было только вообразить, как она сейчас напугана! Мысль об этом заставила меня немедленно двинуться ко входу.

Прогнившие доски пола затрещали, когда я сделал первый шаг внутрь. Опасаясь провалиться, я включил фонарик на телефоне, чтобы видеть, куда ступаю, и тут же услышал:

- Убери свет!

Голос был мне незнаком и это показалось самым странным. Неужели я ошибся? Неужели кто-то другой, кроме Людмилы Викторовны, желал мне зла? Но кто? И почему, черт бы все побрал?!

Я послушно отключил фонарик и услышал, как неизвестный мне человек сделал шаг в моем направлении.

- Ты перестал бояться ездить на машине, - произнес голос со злой насмешкой.

- Кто ты? - потребовал я ответа. - И где моя дочь?

- Твоя дооочь, - пропела в ответ тень и что-то в ее интонации показалось мне вдруг до жути знакомым.

- Моя дочь, - повторил твердо. - Где она?

- Ты не узнаешь меня, Ромочка? - вместо ответа поинтересовался невидимый собеседник.

- Я тебя не вижу.

- А так?

Резкий свет фонарика ослепил на мгновение, а когда вернулась способность видеть, первое, что кинулось мне в глаза - длинные белые волосы... Так хорошо знакомые. Я видел их в своих кошмарах бесчисленное количество раз. Но ведь этого никак не могло быть наяву! Что это за игры?

- Не может быть, - произнес я вслух и тень насмешливо тряхнула головой, убирая волосы с лица.

Я впился в нее взглядом, но именно лица там попросту не было. Его скрывала белая маска.

- Не веришь? - с оттенком угрозы спросила женщина.

- Сними маску! - потребовал я.

Дважды просить не пришлось. Кажется, именно этого момента она и ждала, потому что, не медля, поднесла руку к лицу, но сдвинула маску лишь наполовину. Однако и этого было достаточно, чтобы по спине у меня пополз холодок ужаса.

Лена. Никаких сомнений - это была Лена!

- Как?.. - только и сумел выдохнуть, не в состоянии даже пошевелиться.

- Смотри, Рома! - истерично выкрикнула она в ответ, и голос ее, совсем не похожий на прежний, разломился, превращаясь в жуткое карканье. - Смотри, что ты со мной сделал!

Она окончательно отбросила маску и я невольно вздрогнул. Одна половина ее лица

- правая - была полностью обезображена. Ни единого здорового уголка кожи. Правый глаз и вовсе отсутствовал, на его месте был лишь уродливый шрам.

Я сделал к ней шаг и заметил, как ее рука нырнула в карман длинного серого балахона, в который Лена была облачена. Остановившись, я твердо отчеканил:

- Это ты сделала с собой сама. И ты убила моего сына!

- Вспомнил, значит, - улыбнулась она и от этого изуродованная часть ее лица показалась еще более отталкивающей.