Зазвонил телефон. Все еще размышляя, Марина машинально сняла трубку и не сразу смогла понять, что ей пытается втолковать портье.

— Кто пришел? Топильский… Зачем?

"Обед! — Марина бросила взгляд на часы. — Конечно! Он сказал, что заедет около двух!"

— Вы примете его? — спросил портье.

— Да, да, конечно…

Марина забегала по номеру из спальни в гостиную, из ванной к шкафу, лихорадочно соображая, что надеть, как быстро привести себя в порядок, но отель невелик, и уже через пару минут раздался стук.

— Входите, — Марина открыла дверь, ощущая каждой клеточкой румянец на щеках. — Простите меня, каюсь и посыпаю голову пеплом! Я забыла о приглашении и не успела одеться.

Топильский оглядел Марину с ног до головы и расплылся в улыбке:

— Не представляете, насколько я рад вашей забывчивости! Иначе б не увидел вас такой — естественной, домашней, теплой. Вы спали?

— Лежала и смотрела в потолок, — созналась Марина. — Проходите в гостиную, а я все же приведу себя в порядок.

Когда Марина, закончив с макияжем и прочими приготовлениями, появилась на пороге комнаты, Топильский сидел с закрытыми глазами в большом мягком кресле напротив окна. Марина осторожно приблизилась.

— Вы спите? — еле слышно спросила она.

— Думаете, я на такое способен? Проспать свое счастье? — со смешком, вопросами на вопрос, ответил Топильский и открыл глаза.

Небесно голубые, полные теплого солнечного света, что лился из окон этим ясным зимним днем. Они будто впитали этот свет только для того, чтобы отдать его Марине, подарить, заботливо окутать.

Марина поддалась очарованию, исходящему от Топильского. И стало на душе так радостно — Марине хотелось улыбаться и шутить, смеяться и валяться в снегу…

— Я не хочу в ресторан, хочу кататься на горке, — выпалила Марина.

— А я и не собирался приглашать вас в ресторан, — сделал неожиданное признание Топильский.

Марина опешила.

— А куда же? Вы же сказали — обедать…

— Да, но только в моем загородном доме. У меня служит самый лучший повар на свете — тетя Нюра, и, вы не поверите, на заднем дворе есть горка и море снега, в котором можно валяться.

— Горка? — удивилась Марина. — У вас есть дети?

— Да. Иногда их бывает даже слишком много, — ответил Топильский и, заметив округлившиеся Маринины глаза, со смехом пояснил: — У меня двое племянников — головорезов. Сыновья сестры. Они любят бывать в моем доме, порой приглашают с собой друзей. Я не возражаю, но иногда все же не выдерживаю, оставляю дом им на растерзание и убегаю в город. По делам.

— Понятно, — Марина рассмеялась. — Весело у вас.

— Да уж. Ну что, поехали?

— Конечно! — воскликнула Марина и, в порыве чувств, хлопнула в ладоши. Тут же осеклась и робко посмотрела на Топильского.

Но тот улыбался и добрым лучистым светом искрились его глаза.

Дорога к дому Топильского проходила через лес. В Москве царила слякоть и промозглость, а здесь лежал снег. Чистый. Везде. Пусть невысокие, но все же сугробы на обочине дороги, пушистые шапки на лапах елей.

Марина опустила стекло, и в салон тут же ворвалась морозная свежесть. Марина с наслаждением вдохнула чистый воздух.

— Вы живете в сказочном лесу, — сказала она.

— Да, я тоже так думаю каждый раз, когда проезжаю по этой дороге. А как здорово бродить по зимнему лесу на лыжах!

Картина — заснеженные деревья, причудливые грибы из снега на пнях, нетронутое белое покрывало под ногами — тут же встала перед мысленным взором Марины.

— Я тоже хочу на лыжах, по лесу, — попросила она.

— Это обязательно случится, — пообещал Топильский, — у нас вся жизнь впереди.

Дверь им открыла дородная женщина в простом ситцевом платье и цветастом переднике с рюшами.

— Марина, познакомься, это тетя Нюра — моя домохранительница. Тетя Нюра — это Марина. Смею надеяться, что однажды назову ее невестой, ну а после — женой.

Тетя Нюра заулыбалась, засуетилась:

— Очень рада, Марина… как вас по отчеству?

— Просто Марина. А Вячеслав Александрович сильно торопится, мы едва знакомы!

— А вот это легко поправить, для того сюда и приехали. Теть Нюр, у вас все готово?

— Конечно, конечно, — заверила тетя Нюра, а затем, извинившись, скорым шагом отправилась на кухню, откуда вырывались пленяющие ароматы.

Топильский помог Марине снять шубку.

— Не хотите снять сапоги? — спросил он.

— Сапоги? — в замешательстве переспросила Марина. Сама мысль о том, чтобы разуться в гостях, в чужом загородном доме и шлепать по полу в одних колготках, показалась Марине настолько абсурдной, что она не поверила своим ушам.

— Представляю, как тяжело находиться в теплом доме, будучи в зимних сапожках. Потому и предлагаю их снять. Я дам тапочки, у сестры их много, есть и новые на всякий случай. У нас ведь обед по-домашнему, не смущайтесь.

Изумлению Марины не было предела. Она смогла лишь молча кивнуть. Финансовый и строительный магнат Вячеслав Топильский открыл часть зеркальной стены, за которой оказался встроенный шкаф, достал оттуда пакет с туфельками-шлепанцами на невысоком каблучке и протянул их Марине. Молча взяла она туфельки, а Топильский сел на корточки и помог снять сапоги.

И получилось это у него так естественно, будто финансовый магнат всю жизнь занимался лишь тем, что снимал сапоги с женских ножек. С удивлением Марина почувствовала укол ревности. В самое сердце.

— Прошу, — Топильский предложил руку, и они прошли в столовую.

Посреди комнаты стоял длинный овальный стол и множество стульев вокруг. Стены цвета спелого абрикоса, несколько картин с изображением природы.

Обеденные приборы стояли на краю стола, расположенного ближе к окну. Ваза с фруктами, ведерко со льдом и бутылкой шампанского, фарфоровая супница так же находились на столе. Пахло грибами и пряностями.

Топильский усадил Марину, а затем сел сам, напротив. В столовую вошла тетя Нюра, держа в руках поднос с блюдом, на котором пирамидкой расположились небольшие круглые шанежки. Запахло свежим хлебом и чесноком.

— На первое у нас борщ с грибами. К нему шанежки с чесночным соусом, — с улыбкой проговорила тетя Нюра. — Приятного аппетита. Мариночка, вам обязательно понравится, я старалась.

— Спасибо, тетя Нюра.

Разговор потек сам собой. Говорили о разном: о любимых блюдах, о подорожании зерна. О том, как хорошо было бы на лето снять самую настоящую покосившуюся избушку в забытой богом деревне, бродить босиком по траве и сидеть с удочкой у речки. О комарах и о нашумевшей премьере очередного голливудского фэнтезийного боевика.