– Сомневаюсь, что у вас есть право удерживать меня здесь. – Шон начал малость сдавать позиции, услышав о сохранении секретности.

Для него это означало – устранение как нежелательного свидетеля.

– Федерация имеет гораздо больше прав, чем ты себе представляешь, – Эткисон тут же воспользовался замешательством инженера. – Хотя, да, удерживать мы тебя не станем, нам тут, видишь ли, лишний рот не нужен. Но смею тебя заверить, сделаем все возможное, чтобы рот этот больше не открывался.

Экерман совсем сник. Спор этот изначально не мог привести ни к чему хорошему.

– Черт, – он поскреб затылок. – Я, просто не знаю, где находится ядро.

– Что значит: «Не знаю»? – теперь настала очередь Джима прийти в замешательство.

– Не знаю, и все тут. Для полетов в атмосфере реактор не нужен, только реактивная тяга. Я специализировался на вспомогательных двигателях. Внутри корабля никогда не был и чертежей этого монстра в руках отродясь не держал.

– Вот дерьмо! – Эткисон вскочил и стал прохаживаться взад-вперед.

Инженер теперь оказался в «подвешенном» состоянии. Федерация раскрыла перед ним карты, а использовать по «назначению» не может, но желает, как сказал Джим: «Сохранить секретность».

Шон почувствовал, что ценность его жизни стремительно поползла вниз.

– Но я могу предположить, – поспешил реабилитироваться он. – Я все-таки кое-что понимаю в этом. Покажите чертежи, и я разберусь, что к чему.

Очередная ошибка. Хьюстон вновь усомнился, что здесь имеет место деятельность секретных служб Федерации. Нельзя проворачивать подобные дела, действуя спонтанно. Все должно быть просчитано до мелочей. Снова пришла в голову аналогия с театром теней. Вроде все видно и понятно, но с другой стороны – никаких деталей, лишь темные контуры.

– Располагай мы чертежами, – произнес Эткинсон упавшим тоном, – не было бы необходимости тащить тебя сюда.

Он перестал мерить комнату шагами.

– Есть на верфи люди, владеющие достаточной информацией, чтобы указать нам цель? Кто-то же следит за работой ядра, это ведь, черт побери, ядерный реактор.

Жизнь инженера еще больше упала в цене.

– Ээ… я покажу… – в его голосе слышалось явное беспокойство. – Отведите меня к кораблю, и я покажу, куда стрелять.

– Он блефует, – произнес Хьюстон как бы между прочим.

– Что? Что ты понимаешь в этом? – Шон чуть не задохнулся от наплывших эмоций. – Я инженер. Я имел дело с подобными вещами. Покажите мне корабль, если у вас нет чертежей, и я ткну пальцем прямо в его корпус и скажу: «Палить сюда».

– Ладно, – сказал Эткинсон. – Времени, равно как и особого выбора, у нас нет. Сделаем так, как он говорит.

Было слышно, как инженер выдохнул с облегчением.

– По моим данным, вояки будут проводить зачистку Мегалона через пару дней, – продолжал Джим. – Это крупнейший город Сообщества. Там полно эхиров и техники. Звездолет войдет в атмосферу над мегаполисом, когда – не знаю, но информация такая есть.

– Для чего им понадобился корабль? – спросил Хьюстон.

– Военачальники хотят утянуть кое-что из оборудования бледнокожих. Ожидается сильное сопротивление. Нужна мощная огневая поддержка, так что флагман будет там, можно не сомневаться.

Джим подошел к заляпанному окну.

– Ваша задача: подойти к звездолету на максимально близкое расстояние и произвести выстрел. Заряд всего один, поэтому нужно проделать все четко.

– Я не доверяю Экерману, – произнес Хьюстон.

– Есть основания? – Джим насторожился.

– Да, и очень весомые.

– Ну, так поделись с нами, умник! – воскликнул Шон.

Насколько было целесообразно поднимать эту тему, Хэнс не знал, но слова произнесены, и увести разговор в другое русло вряд ли получится. Кроме того, шансов практически нет, риск велик, так что надо учесть каждую мелочь.

– У инженера нет полной уверенности в том, что мы действуем от лица Федерации. Поэтому он может намеренно завалить операцию, указав неверную цель.

– Я постараюсь убедить его в своей принадлежности к этому органу власти, – произнес Эткинсон. – Не переживай.

– Тем не менее, этого может быть недостаточно.

– То есть, как это?

– У каждого человека может быть собственное отношение к происходящему, и оно может разнится с тем, что навязывает нам военный аппарат. Мы говорили об этом не так давно, – произнес Хэнс. – Когда обсуждали программу обучения. То есть не каждый станет стрелять по своим, от чьего бы лица он ни действовал.

– Здесь все просто, – пояснил Джим. – Если после произведенного выстрела корабль не рухнет, ты устранишь Экермана прямо там, на месте.

Повисло молчание.

Гениально и просто. Может, Шон и не ценил особо собственную жизнь, но смерти он боялся точно. Федерация любит играть в подобные игры. Хьюстон мысленно пожелал смерти всем, кто замешан в этой войне. Он не злился, его не охватывало бешенство, он сохранял спокойствие внешне, как всегда. Он просто ненавидел их всех, но ненависть отчего-то не копилась в нем, она утекала в почву, в воду или еще куда, словно электричество по заземляющему проводнику.

– Челнок выбросит вас вблизи города. Дождетесь начала атаки и начнете движение вглубь поселения, – произнес Эткинсон. – Звездолет не станет слишком сильно снижаться. Поэтому советую определить и занять наивысшую точку, чтобы было проще вести огонь. «Годзилла» – достаточно громоздкая установка, рассчитана, как я неоднократно говорил, только на один выстрел. После этого оружие можно бросить, оно будет представлять ценность только для противника и то лишь в качестве образца. Но это уже не наша проблема. Дальше все как обычно. Уходите в безопасное место, связываетесь со мной, я провожу эвакуацию. Вопросы есть?

– Не похоже на тщательное планирование, – не удержался Хьюстон. – Но все же лучше, чем ничего.

– В случае успеха?.. – подал голос Экерман.

– В случае успеха я сообщу, что делать дальше. Возможно, будут еще поручения.

– Нам это зачтется как-то? – не унимался Шон. – Пенсия, освобождение от налогов, ну, или особая награда какая-нибудь.

Эткинсон поскреб подбородок. Молодец, Шон. Быстро освоился.

Хьюстон с трудом сдержал улыбку.

– Я считаю кощунством просить вознаграждение, еще не доведя дела до конца, – сказал Джим.

– Все же я хочу знать, за что рискую.

Нет, Хэнс ошибся в Экермане, он не так прост, как кажется, и вовсе не трясется за свою шкуру. Это меняет суть дела, но все же ведет к одному и тому же результату – инженер может сорвать операцию, руководствуясь собственными мотивами. Можно даже не бояться, что он укажет неверную цель, но ведь ничто не мешает ему, например, выстрелить Хьюстону в спину еще на подходе к звездолету. Вокруг война, и узнать, при каких обстоятельствах погиб Хэнс, будет практически невозможно.