– Что за смех в зале? У вас что, военная форма вызывает хохот, как клоунский наряд? – вопросил полкач.

Еще хорошо, что дядя Саша вовремя умолк, и подполковник так и не понял, кто именно прервал его возвышенную тираду низменным проявлением веселья.

– Отныне все делать исключительно по уставу. Развод – под оркестр, хождения в столовую и по другим делам – строем. Чтобы я не видел в части ни одного праздношатающегося солдата или офицера. Постоянные занятия с бойцами. Особое внимание уделить строевой подготовке. Вы у меня живо научитесь ходить, как рота почетного караула! Чтоб никакого пьянства, товарищи офицеры! Нечем заняться – займитесь спортом. Спортплощадка готова?

Взгляд полкача остановился на мне. Пришлось вскочить и бодренько отрапортовать:

– Так точно, товарищ подполковник! Готова!

– Вот. Спорт – это здоровье, так и будьте здоровы! Чтобы комбаты сегодня же предоставили мне планы занятий с личным составом! И неукоснительно следовали однажды принятым решениям! Никаких поблажек ни себе, ни людям! Понятно я говорю, товарищи офицеры?

Офицеры ответили гулом согласия. Спорить в армии как-то непринято. Кто-то начальник, а кто-то…

– Помните: в любую минуту к нам могут нагрянуть представители местных властей, и нам всем надлежит не ударить в грязь лицом. Вопросы есть?

Вопросов больше не было.

– А раз нет – разойдись!

Мы разошлись. К сожалению, лишь в прямом смысле слова.

– Слышал, что главный академик учудил? – спросил меня командир автороты Кумейко, когда мы выходили наружу.

– Нет. Откуда?

– Он появился у стоянки, посмотрел на выделенные ученым машины, и страшно возмутился, что все они грузовые. Мол, а где положенная ему персональная легковушка?

Я уже понял, что должно было последовать дальше.

– Побежал к полкачу, и попробовал качать права, – продолжал, посмеиваясь, Кумейко. – А тот в ответ как гаркнет, что он свою машину не отдаст, а других у него нет. И вообще, он командир полка, а не хрен моржовый, чтобы ходить пешком. Пусть академика собственное начальство транспортом обеспечивает, раз они такие ученые. Академик в ответ обозвал полкача солдафоном. И быть бы бою монстров, если бы как раз посол не объявился.

– Чью он принял сторону?

– Как ни странно, полкача. Сказал, что подобными мелочами дипломатия не занимается. Он сообщит о машинах, куда следует, а большего сделать не может.

– Зверев! – зычный голос комбата прервал наш разговор.

– Извини, – я послушно двинулся к Хазаеву.

Тут уже собрались все наши, кто был допущен на совещание.

– Задание поняли? – спросил нас комбат и приложил к уху ладонь, словно боялся не расслышать ответа.

– Так точно! – рявкнули мы.

– Расписания занятий готовы? Вот у вас, Зверев?

– Никак нет, товарищ подполковник!

– Почему? – удивился комбат.

Он упорно пытался создать впечатление, будто ему ничего не известно о проделанной мной работе.

– Ждал уточнений на какой предмет обратить главное внимание, – отрапортовал я.

Отговорки, мол, не успел, Хазаев в расчет не принимал.

– Смотрите, какой предусмотрительный! – демонстративно покачал головой комбат. – Остальные, как я понимаю, тоже? Так вот, товарищи офицеры, чтобы через час, нет, через сорок минут расписания занятий лежали на моем столе. И чтобы весь личный состав был переодет строго по форме, согласно полученного приказа. В это же самое время.

А я-то думал после собрания улизнуть к Даше!

Хотя, еще не вечер. К счастью, не вечер.

48

– Серый! Приказ с пометкой «срочно»!

Вопреки прозвищу, сидевший за столом мужчина был черноволос. Даже в небольшой бородке не просматривалось ни единого седого волоска. Разве что, одежда была невзрачной и серой, но в сером ходил весь отряд.

– Что там еще? – Серый поднял голову от лежащей перед ним раскуроченной коробочки.

Казалось, еще немного, и что-то в ее устройстве станет понятным. Если не функции деталей, то хотя бы общий принцип работы и ее назначение. И вот, на тебе! Вечно все не вовремя!

– Повторная. Немедленно прервать все работы, – по бумажке прочитал вбежавший. – Все следы пребывания по возможности уничтожить. Операция прекращается. Как можно быстрее вернуться на базу. Подтвердить получение. Слон.

– Они там что, совсем с ума сошли? – возмутился командир. Потом до него дошло, и он спросил. – Почему повторная?

– Не знаю. В прошлый раз мы ничего не получали. Сейчас я подтвердил.

Прошлый сеанс связи был неделю назад. Но если уже тогда приказ был срочным, то с какой скоростью его надо выполнять сейчас? И в этом свете рассуждать, почему шифровка не была получена в прошлый раз, равно, как и о причинах отмены всех предыдущих планов, Серый не стал. Все это можно будет узнать потом, когда удастся выбраться отсюда. Возникли кое-какие предположения, только велика ли разница – прав ты или нет?

– Всем нашим – немедленно прекратить все дела. Наиболее ценное можно захватить с собой, но в темпе. Через час собираемся на площади.

– Не успеем. Люди разбросаны по всему городу.

– Должны успеть, – твердо произнес Серый. – Возьми хотя бы Лихача, и быстренько мотанитесь по точкам. В крайнем случае, могу добавить еще пятнадцать минут, но не больше.

– Хорошо.

Серый посмотрел на закрывшуюся дверь. Приказ надо выполнять, а то, что подобные распоряжения вечно приходят не вовремя – так разве бывает иначе?

За окном взревел мотор. Машины в команде были старые, собранные с миру по нитке, хотя никаких случаев отказа техники ни разу не было.

Это тоже входило в условия. Вся техника должна быть чужой, чтобы ни при каких условиях не было нареканий и зацепок. Работа такая, никуда не денешься.

На правах начальника, Серый возился в центре города. Отсюда до площади было минут семь пешим ходом. Да и до дома, который группа облюбовала себе под временное пристанище ненамного дальше. Хотя, и несколько в другую сторону.

Командир с сожалением посмотрел на коробочку, с которой так и не разобрался до конца, подумал и положил ее в свой рюкзак. Подхватил неразлучный автомат, в последний раз посмотрел, не забыл ли чего, и легким шагом двинулся на выход.

Конечно, можно было бы самому заняться собиранием людей, только у начальника всегда найдутся иные дела, которые поручить уже точно некому.

49

Любая единица времени относительна. Что такое час? Если чего-то очень ждать, то и секунда может растягиваться до бесконечности. Зато когда надо куда-то спешить, или собираться, оказывается, что час – это всего лишь шестьдесят коротеньких минут. Не успел повернуться, как они уже прошли. И даже надежда на дополнительное время оказывается обманной. Как почти всегда бывает обманной любая надежда.