— Это меня не интересует, — пробурчал Дюран. — Меня интересует местонахождение экспедиции. Не могла же целая группа раствориться в воздухе.

Распрямившись, полковник Дюран посмотрел Ибрагиму Хассаду прямо в глаза.

Альянс с мятежниками был заключен еще несколько лет назад и был выгоден обеим сторонам. Мятежным туарегам периодически дозволялось нападать на караваны в целях улучшения материального и продовольственного положения и, естественно, грезить о суверенном государстве. Дюран же с полным основанием мог рассчитывать на определенную стабильность во вверенном ему регионе. Ничто здесь не происходило без его ведома. Любой разбой осуществлялся только с его санкции. Разумеется, данное решение не было идеальным, но ведь время от времени и полковнику необходимо было жертвовать чем-то. Ради баланса отношений с бунтовщиками, чтобы легче было держать их в узде. Не можешь одолеть врага, предложи ему союз — вот основополагающее правило, крепко-накрепко усвоенное им за годы службы в Иностранном легионе, не раз и не два оказавшееся неоценимым и здесь.

— Итак, что произошло с участниками экспедиции?

Хассад пожал плечами:

— Вероятно, они покинули лагерь. А мы надежно укрыли оборудование спутниковой связи и другое оборудование от бури. Когда мы вернулись, их здесь не было.

— Откуда тебе вообще известно, что они побывали здесь? — недоверчиво спросил Дюран.

Вместо ответа Хассад кивнул на расположенную чуть в стороне пальмовую рощицу. На песке виднелись несколько алюминиевых контейнеров с откинутыми крышками.

— Продовольствие, — пояснил Хассад. — Мы рассчитывали забрать ящики с собой, но, вернувшись, обнаружили, что они пусты.

Полковник Дюран кивнул:

— Понятно. Когда вы атаковали лагерь, здесь находились лишь несколько охранников, да и те перепились. По какой-то причине не было никого из ученых. Все убыли в неизвестном направлении в поисках неизвестно чего. Чем черт не шутит, может, они и обнаружили то, что искали…

Дюран задумчиво поскреб безукоризненно выбритый подбородок, затем прошелся пару раз взад и вперед, словно детектив, пытающийся из отдельных событий восстановить цельную картину.

— Потом вы атаковали. Они, услышав стрельбу и увидев поднимавшийся вверх дым, выждали, пока вы уберетесь, и явились сюда. Пополнили запасы продовольствия, договорившись с оставшимися туарегами о месте встречи, отправили их за помощью. Это может лишь означать, что… — тут Дюран повернулся и взглянул на горы, — это может означать, что они нашли некое прибежище, где и скрываются, дожидаясь моего прибытия.

Зловещая улыбка исказила лицо Дюрана.

— Надевайте форму моих людей и отправляйтесь на поиски экспедиции. Как найдете, сразу всех ко мне. Живыми! Не исключено, что у них при себе могут быть чрезвычайно ценные предметы. Что бы это ни было, я должен их получить. Уяснили?

Ибрагим Хассад кивнул и удалился. Дюран лихорадочно соображал, как действовать дальше. Исследователи явно что-то обнаружили, это Дюран чувствовал каждой клеткой, каждым нервом. Если речь идет о том, на что указывал в письме Науман, не исключено, что и Хассад не останется в стороне. В таком случае столкновение интересов неизбежно. Впрочем… незаменимых людей ведь нет.

Ханна смотрела в зияющий у ее ног проход. В темноту уходила древняя каменная лестница. Тусклый свет газовой лампы выхватывал из мрака бесчисленное множество ступенек, которые вели в бездонную глубину, откуда не доносилось ни звука. Ханна ощущала облегчение и вместе с тем непокой. Облегчение от того, что под плитой оказалась не просто очередная крипта или нечто подобное, а беспокойство объяснялось тем, что Ханне вновь и вновь вспоминалось ее видение. Она ощущала, что открывшийся взору мрак прохода неведомым образом притягивает ее.

Сны и видения вообще вещь любопытная. Временами они способны уводить тебя в совершенно иной мир, временами они — отражение реальности, открывающее твоему взору глубины подсознания. Чем больше Ханна размышляла об этом, тем больше вопросов возникало, и все же она чувствовала, что ответ на них там, внизу.

— Как там поживают наши батареи? — осведомилась Ирэн.

Патрик, проверив зарядку, недовольно покачал головой:

— Ничего хорошего. Три аккумулятора на половине мощности, один чуть больше половины. Их хватит на три, максимум на четыре часа.

— Черт бы их побрал! А газовые лампы?

— Здесь дела обстоят получше. К ним, кроме топливных элементов, есть еще четыре баллона — каждый на три часа горения.

Ирэн кивнула:

— Не так много, если нам придется задержаться здесь на несколько дней. Лампы установить на режим максимальной экономии. Но когда спустимся вниз, хотим мы или нет, не обойтись без соответствующего освещения. Поэтому предлагаю пока что использовать один карманный и два газовых фонаря. Этого хватит. Кроме того, не растягиваться и предупреждать друг друга о возможных препятствиях.

Григорий откашлялся.

— Может, кому-нибудь остаться у входа на случай, если неожиданно прибудет помощь?

— Идея, конечно, неплохая, — согласилась Ирэн. — Но тогда ему придется сидеть без света — мы не можем позволить себе перерасход наших скромных энергозапасов. Кроме того, кто сможет остаться здесь по доброй воле, если все остальные отправляются на такие поиски? Уж не ты ли надумал записаться в добровольцы?

В голосе Ирэн звучало явное неодобрение. Вообще Ханна заметила известную напряженность в отношениях Григория и Ирэн, в особенности после бури.

— Так ты не собираешься сидеть здесь на вахте? — продолжала Ирэн. — Впрочем, мне сразу следовало бы понять. Раз других мнений нет, мы идем все вместе. Прошу не забывать портативные рации и оружие. Откуда нам знать, что нас ожидает.

— Думаешь, есть смысл полагаться на радио? Мне кажется, монолитный камень вокруг ухудшит прием, даже сделает его невозможным, — усомнилась Ханна, отчаянно надеясь, что все же не ошибается по части радиотехники.

— С обычным радиооборудованием именно так и было бы, — пояснил Патрик. — Но наши работают на таких частотах, которые позволяют поддерживать связь и здесь. К тому же они раз в пять мощнее.

Ирэн раздала лампы и исчезла в темноте. За ней последовал Малкольм, затем Патрик, Абду и Крис. Замыкали группу Ханна и Григорий.

Вниз спускались молча. Тишина оглушала, обволакивала, от нее мороз продирал по коже.

С каждым шагом становилось прохладнее. Весьма необычное ощущение после долгих недель пекла и безводья. Руки Ханны покрылись гусиной кожей. Словно организм вновь вынужден был привыкать к полузабытому состоянию, когда кровь теплее окружающего воздуха.

Тихое шуршание камешков под ногами поглощала неведомая глубина, свет ламп отбрасывал причудливые тени на шероховатую поверхность скал. Одолев примерно сто метров, исследователи натолкнулись на первые признаки вмешательства человека. Справа и слева открывались прорубленные в камне ниши, из которых на исследователей безучастно смотрели две Медузы. Оба изображения обнаруживали поразительное сходство с изваяниями Тассили-Анджер.