В поисках новой работы подальше от Гитлера Фриш приехал в Англию. Лучшее, что ему удалось найти, да и то с помощью Марка Олифанта, – преподавание на младших курсах в Бирмингеме. Его взяли лектором-почасовиком на один год. Но выбирать не приходилось. Началась война. Вернуться к Бору в Копенгаген Фриш не мог.

Итак, в феврале 1940 года Руди зашел в кабинет Фриша со своей неотосланной рукописью в руках. Они вместе пробежали ее глазами. «Я не вижу ничего, что могло бы быть причиной отложить публикацию, профессор Пайерлс, – сказал Отто, – ведь Бор показал, что атомная бомба нереализуема. Потребуются тонны урана, но даже и в этом случае ее размер будет таким большим, что цепная реакция затухнет. Отправляйте в журнал».

Спустя несколько дней Фриш заглянул в кабинет Руди и спросил: «А что если рассмотреть не вообще уран, а только его изотоп, уран-235?»

* * *

Много позднее, после разгрома Германии, стало известно, что министр вооружений в правительстве Гитлера создал урановую группу 1 сентября 1939 года, в тот же день, когда началась Вторая мировая война. Две недели спустя Гейзенберг был назначен руководителем ядерной программы Третьего рейха.

* * *

Работа заняла всего несколько дней. Так часто бывает, когда вдруг открывается новый горизонт. Все элементы мозаики, хранимые в глубине сознания, вдруг соединяются в единую целостную картину. Вот и последняя страница вычислений. Фриш написал крупными буквами: «Критическая масса для урана-235 около 600 граммов» – и обвел жирной рамкой. Руди и Отто переглянулись, ошеломленные, и застыли. Полкило вместо тонны! (В 1942 году американцы точнее измерили силу взаимодействия нейтронов с ядрами урана-235 и уточнили критическую массу для урана-235. Она подросла до нескольких килограммов). Потом они быстро сосчитали общее выделение энергии и опять переглянулись в страхе перед разрушительной силой, открывшейся перед ними.

«Даже если постройка завода по разделению изотопов будет стоить столько же, сколько броненосец, для того чтобы покончить с войной раз и навсегда, это нужно сделать. И не дай бог в Германии это сделают раньше нас. Следует немедленно проинформировать британское правительство», – подвел итог Руди.

Они решили написать докладную записку, причем постараться сохранить ее содержание в тайне, чтобы ни один результат, ни даже одно предложение не дошли до физиков, оставшихся под Гитлером. К середине марта был готов меморандум, который ныне известен как Меморандум Фриша – Пайерлса. Его можно найти в любом учебнике по истории физики, начинается он так:

Отто и Руди не могли доверить этот документ секретарше. Поэтому Руди сам перепечатал его на пишущей машинке, стоявшей у нас дома, в двух экземплярах. Как переправить этот документ в правительство, чтобы он не затерялся в канцелярии, оставалось загадкой. В конце концов Руди передал его Олифанту, который торжественно обещал найти наверху подходящего человека.

После этого напряжение спало, Руди вздохнул с облегчением.

– Женя, я так устал, давай съездим в Аттингем-Парк, заберем детей из интерната на несколько дней, ты возьмешь отпуск, и мы побудем все вместе дома.

– Руди, но ведь совсем скоро пасхальные каникулы, они и так приедут.

– Мне нужны эти несколько дней, чтобы прийти в себя. К пасхальным каникулам поднакопим бензина и поедем с детьми в путешествие по Англии. А сейчас просто все вместе проведем три дня дома и не будем включать радио…

Ответ из правительства пришел странным образом. Марк поймал Руди в университетском коридоре и сказал: «В правительстве очень благодарны вам за ваш меморандум, но вы должны понять, что далее работа будет продолжена другими, ни вы, ни Отто не сможете в ней участвовать».

Это было настолько глупо, что даже не смешно. Посоветовавшись с Отто, Руди решил написать письмо, даже не зная, кому его адресовать.