Я могу понять антропологов, испытавших разочарование после общения с теми, кого они приняли за приземленных и скучных людей. Это примерно то же самое, что я испытываю с детьми из «ультратигриных» семей. Я всегда гордилась тем, что способна говорить «с кем угодно о чем угодно», но даже мне неимоверно сложно взаимодействовать с «ультратигрятами» из-за слабого отклика в процессе общения с их стороны. Стюарт Браун, основатель Национального института игры, рассказывал, что он сталкивался с подобным у студентов-второкурсников Стэнфордского университета. На протяжении 12 лет осенью он проводит семинары по игре для второго курса Стэнфорда. Вот что говорит Стюарт об этих студентах и игре:

«Об этих молодых людях можно сказать, что все они талантливые и умные ребята, но так как в последние годы требования к абитуриентам и студентам повысились, у них исчезла способность к самовыражению. Мне кажется, что с каждым годом молодые люди все меньше способны на спонтанное проявление радости. Они настроены на то, чтобы произвести хорошее впечатление на преподавателей. Похоже, что все они, за редким исключением, страдают от хронической игровой депривации, поскольку чрезвычайно загружены и находятся под постоянным давлением (несмотря на то, что они еще дети), и даже не представляют, сколько они теряют в погоне за высокими оценками и успехом».

У людей в любом возрасте игра напрямую связана с развитием префронтальной коры головного мозга – отдела, отвечающего за различение значимой и незначимой информации, за устремленность к цели, за абстрактные понятия, за принятие решений, за отслеживание и организацию наших мыслей и чувств, за планирование будущего и исполнительские функции. Префронтальная кора управляет нашими самыми высокими мыслительными и функциональными уровнями. Эта часть нашего головного мозга сформировалась в течение эволюции позже остальных и по ходу взросления человеческого организма развивается в последнюю очередь. Формирование префронтальной коры полностью заканчивается только в возрасте около 25 лет.

У всех детенышей животных и у наших детей тоже количество времени, проводимого за игрой, тесно связано с развитием и качеством роста мозжечка, в котором содержится больше нейронов, чем в остальных отделах головного мозга. Мозжечок не только отвечает за контроль над моторикой и координацию, но и за внимание и лингвистические процессы. Активная игра стимулирует выработку нейротрофического фактора мозга, который, в свою очередь, стимулирует рост нейронов. Также игра помогает строительству новых нейронных связей. Наше желание играть настолько важно для выживания, что потребность в игре является такой же базовой, как и потребность в еде или сне.

Игра – основной фактор развития четырех навыков CQ: креативности, критического мышления, коммуникабельности и навыков сотрудничества, – которые необходимы нам для того, чтобы быть успешными в XXI веке.

Однако не все игры одинаковы. Мой сын тренируется в футбольной команде и играет каждую неделю почти круглый год. Он носит форму, наколенники, бутсы и бегает по идеально симметричному полю с четкими границами. В этой игре существуют определенные правила, и тренер (а также судья во время матча) четко следует этим правилам и следит за их выполнением. Если на поле происходит конфликт, то все обращаются к тренеру для того, чтобы тот его разрешил, что и происходит, быстро и беспроблемно. Быть частью футбольной команды – это хорошая возможность для моего сына развить качества, необходимые для игры в футбол. Но из-за того, что сама игра по своей природе излишне формализована, она не годится для того, чтобы развивать навыки CQ.

Подумайте о том, как сильно структурированная спортивная игра отличается от переживания опыта. Однажды мой сын и четверо соседских ребятишек играли в уличный хоккей. Какое-то время спустя они подустали. Кто-то захотел пойти домой, остальные хотели поиграть в футбол. Они долго решали, что же делать, и в конце концов победил футбол. Конечно, у них не было поля, поэтому они решили устроить игру его на заднем дворе, огородив нужное пространство клюшками. Старый велосипед и садовое кресло стали одними воротами, а два дерева – другими. Сразу же возникли проблемы: мальчики были разного возраста и разной степени подготовленности, площадка на заднем дворе имела наклон, и играть в таких условиях «честно» было затруднительно. Поэтому им пришлось подкорректировать правила. Так как наклон давал преимущества команде, которая находилась выше, то другая команда получила дополнительного игрока. Ребята обсудили правила и сразу же применили их в игре. И вот в какой-то момент я услышала, как они наконец перестали спорить и начали просто играть. Они знали, что у них ничего не выйдет, если они будут ссориться, поэтому им пришлось договориться друг с другом и решить все возникшие проблемы. Они даже убрали за собой после игры. Я не знаю, пошло ли это на пользу их навыкам игры в футбол, но точно знаю, что они использовали на полную катушку такие навыки, как креативность, критическое мышление, коммуникабельность и сотрудничество.

Некоторые самые древние формы игры дарят нам самый полезный опыт. Например, играя в прятки, дети радуются тому, что они могут быть самостоятельными и исследовать, тому, что их ищут и находят. Когда дети прячутся, они испытывают возбуждение и радость от своей автономности, но через какое-то время эти чувства исчезают и им на смену приходит желание быть рядом с другими детьми. Оно нарастает по ходу ожидания и выплескивается наружу, когда их находят. В этот момент они утверждаются в своем желании быть нужными и любимыми. Это учит их тому, как важны взаимоотношения и связи с другими людьми, и тому, что, даже когда мы существуем отдельно от других, мы всегда возвращаемся для того, чтобы быть вместе с ними.

Когда во время игры ребенок расстраивается, это не менее ценно, чем те моменты, когда он смеется и прыгает от счастья. Все мы слышали это детское: «Так нечестно!» Когда дети играют, они сами начинают распознавать, что честно, а что нет, понимать, кому можно доверять, а кому нет, и испытывают на себе последствия тех ситуаций, в которых и ты обманул и не оправдал доверия.

Значение игры, в том числе и для последующего успеха в жизни, демонстрирует история из практики руководителей Лаборатории реактивного движения Калифорнийского технологического института. Они обратили внимание на то, что молодые инженеры, имеющие дипломы самых лучших университетов, испытывают при этом, в отличие от инженеров постарше, серьезные проблемы с творческим мышлением и навыками решения проблем. Руководители попытались понять, в чем дело, и обратили внимание на то, что специалисты старшего возраста больше играли и экспериментировали. Они постоянно что-то конструировали своими руками, словно дети, которые разбирают и собирают часы, делают из мыльниц гоночные машинки и т. д. и т. п. У представителей молодого поколения были отличные резюме, но в их жизни отсутствовал фактор игры. Поэтому, чтобы повысить качество своей работы, Лаборатория реактивного движения включила в собеседование для соискателей вопросы об их игровом опыте. В итоге это повысило способность персонала решать сложные инженерные и дизайнерские задачи. Недаром Альберт Эйнштейн говорил: «Игра – это высшая форма исследования».

Если вы хотите, чтобы ваш ребенок рос умным, дайте ему возможность играть. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок умел справляться со своими эмоциями, дайте ему возможность играть. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок мог работать в команде и овладел навыками, которые помогут ему в общении с людьми, дайте ему возможность играть. Вы обратили внимание, что я не говорю «велите» ему поиграть, отдайте его заниматься чем-то, что включает элементы игры, отвезите его поиграть или наймите кого-то, кто научит его играть? Если вы хотите, чтобы ваш ребенок получил доступ к самому важному и мощному инструменту здорового развития и повышения интеллекта, все, что вам нужно сделать, это отойти с дороги и дать ему возможность поиграть.