— Тебя не освобождает от исполнения долга то, что другие лучше помнят, чем они обязаны этому острову и залам премудрости, — сурово начал Рафрид.

— Я прекрасно помню все, чем обязана Хадрумале и своим товарищам-чародеям, — холодно произнесла Велиндре. — Я провела здесь всю свою жизнь.

— Мне это известно, — Рафрид нахмурился, поставил локти на подлокотник и повернул тяжелое кольцо на среднем пальце правой руки. В серебро был вставлен внушительный сапфир, темный и загадочный. — Ты рождена на Хадрумале, как и твои родители. Оба они заметно обогатили чародейскую премудрость. Однако твои родители всегда находили время заботиться о мальчиках и девочках, прибывающих к нашим причалам и еще не справившихся с потрясением после открытия, что они рождены волшебниками. Что же касается дальнейшего учения, то за твоей матерью числилось великое множество учеников, следовавших стезе.

Велиндре сидела молча. Ее тонкие губы стали почти невидимыми. Рафрид пробарабанил толстыми пальцами по краю стола, выпятив квадратную челюсть.

— В прошлом ты проводила больше времени с учениками, — напомнил он, стараясь не выходить из себя. — И среди твоих учеников встречались такие, кто ощутимо продвинулся, и не просто в познании стихии воздуха. Что же изменилось нынче зимой?

— Скажи, сколько времени я должна отводить на учеников, — Велиндре убрала ногу с ноги и встала. — И сколько учеников требуется взять?

— Каллион вовсе не из расположения поощрял в тебе жажду возрасти до Владычицы Облаков, — резко произнес Рафрид.

Велиндре с вызовом подняла подбородок:

— Я уже поняла, что ты говорил об этом с Властителем Очага.

— С ним, — мрачно подтвердил Рафрид. — И с Троанной. Наша высокочтимая Владычица Потока не заблуждается, догадываясь, что я думаю о ее вмешательстве.

— Поразительно, что ты требуешь от меня внимания к ученикам, если сам столь невысокого мнения о моих способностях, — кисло произнесла Велиндре.

— Не будь дурой, — огрызнулся Рафрид с горечью. — Я очень высокого мнения о тебе как волшебнице. Твое дивное сосредоточение на нашей стихии привело к важным озарениям. Не припомню кого-либо, кто острее бы ощущал первозданный воздух за те двадцать лет, что мы с тобой знакомы. О, чего тебе не хватает, так это чутья, необходимого для службы вроде этой, — он небрежно махнул в сторону свитков, валявшихся на столе. — Как Властелин Хиуона до того, как занял эту должность, я, бывало, удерживал в воздухе все свои мячи лучше, чем жонглер на празднике. Ты всегда была способна ставить свое призвание на первое место, и это очень хорошо, но властелин или владычица стихии должны смотреть на вещи шире. Нельзя держаться в стороне, если задеты твои чувства. Нельзя сделаться неприступным, если не хочешь, чтобы твои ученые занятия прерывались на несколько дней подряд. Нужно прикладывать ухо к земле, а не витать в облаках.

— А Планир обратил ухо к тебе, когда для него настал срок делать новые назначения в Совет, — Велиндре произнесла это на грани издевки.

К некоторому ее удивлению, Рафрид рассмеялся, полнозвучно, от души.

— Ты льстишь мне, если думаешь, будто наш высокочтимый Верховный Чародей оказал бы мне такой почет лишь потому, что мне взбрело в голову носить это хорошенькое синее колечко. — Он подался вперед, полыхнув на Велиндре гранями сапфира, она содрогнулась, точно от удара. На мгновение Рафрид грозно нахмурился, затем продолжил: — Единственное, о чем хотел меня спросить Планир, это кому заменить меня как Властителя Хиуона. Не знаю, кто первый предложил, чтобы меня возвысили до звания Властителя Облаков. Но мне известно, что Планир долго это обдумывал и советовался с волшебниками, куда более выдающимися и опытными, чем мы с тобой. Здесь, на Хадрумале, и за его пределами. — Он помедлил, а когда продолжил, голос у него звучал ровно, даже по-доброму. — Я не горжусь, что победил тебя, Велиндре. Я просто хочу оправдать ожидание наших с тобой товарищей-колдунов. Я обязан старательно руководить теми, кто рожден властвовать над нашей стихией, и больше помогать тем, кто от рождения склонен к иным стихиям, стремится лучше понять взаимодействие воздуха с землей, огнем и водой. Мне нужна твоя помощь, а не враждебность. А это как раз то самое, что необходимо нашим ученикам, старшим и младшим.

Велиндре ничего не сказала, ее заостренное лицо хранило ледяное спокойствие. Рафрид глубоко вздохнул.

— Сделай себя достижимой для любого, кто будет желать твоих наставлений от завтрака до полудня. После этого время в полном твоем распоряжении. Я дам знать, что ты подумываешь взять новых младших учеников после праздника Равноденствия. Непременно найдутся двое-трое достаточно смышленых и бойких, чтобы представить свои замыслы на твое рассмотрение. После Солнцестояния, вероятно, твои товарищи, изучающие другие стихии, предложат тебе своих самых многообещающих учеников.

— Как тебе угодно, Властелин Облаков. — Велиндре приготовилась уйти, ее карие глаза не выдавали никаких чувств. Когда она взялась за дверной засов, хозяин заговорил вновь:

— Когда в следующий раз ко мне придет орава старших учеников, да будет так, ибо они не смогут достаточно громко петь тебе хвалу. Я сказал тем, последним, что ты одна из искуснейших в волшебстве на нашем острове. Не подведи меня.

Велиндре не отозвалась ни словами, ни как-нибудь иначе, а лишь открыла дверь, готовая шагнуть на ступени.

— Не оставь без внимания возможное мнение Отрика о твоем недавнем поведении, — крикнул ей вслед Рафрид.

Велиндре захлопнула за собой дверь, да так резко, что заметалось эхо, сопровождаемое гневным стуком ее сапожек по видавшим виды ступеням.

— Возможное мнение Отрика! — бормотала она, яростно втирая в лицо тыльной стороной ладони жгучие слезы и одновременно срывая с вешалки теплый плащ. — А каково возможное мнение Отрика о твоих унылых занятиях? Или думаешь, он ни с того ни с сего велел бы ученикам призывать ливни, чтобы освежить увядшие листья репы?

Широкими шагами Велиндре пересекла мощеный плитами двор, окруженный с четырех сторон жилыми строениями. Она подняла взгляд к мансардам, торчащим острыми выступами над крутой шиферной крышей. Кто из учеников, забившихся в эти тесные каморки, имел наглость на нее нажаловаться? Ее взгляд скользнул ниже, к третьему этажу, а там и ко второму, к широким окнам, крепко запертым по случаю скверной погоды. Кто эти неблагодарные, которые молили ее о руководстве, а теперь сочли себя вправе скулить, ибо она отвергла их, чтобы они сами встали на ноги? Лучше бы они волочились хвостами за такими, как Колна и Пеммел, подумала она с презрением. Лишенные вдохновения только скуки и заслуживают. Пусть они пасут и старших, и младших, а у нее есть более достойные дела. Она добьется магического озарения, которое прославит ее среди высочайших на Хадрумале. Она откроет нечто такое, что Планир так и сядет, воззрившись на нее, нечто такое, что заставит Верховного Чародея пожалеть о своей ошибке в отношении Велиндре.

Она бросила взгляд через плечо на главную башню Замка Чародеев и на тройное окно гнезда Рафрида посреди четырех квадратов. Каково возможное мнение Отрика о нем как о Властителе Облаков? Старый негодник смеялся бы так, что сбился бы с дыхания, да и всех прочих вверг бы в исступленный хохот, ехидно разложив по полочкам все, что вытворяет Рафрид.